Дух экстаза (СИ) - "Greko" - Страница 36

— Я, конечно, твой пленник, но, пожалуйста, давай съездим посмотреть, что случилось.

— Когда со мной разговаривают вежливо, я самый уступчивый человек на свете.

Водитель завел один из «фордов» и повез нас с генералом в район взрыва. На прощание крикнул парням, чтобы догоняли, когда закончат.

Ехать оказалось недалеко, всего пару миль. Пробок нет, светофоров нет, ничто не мешало разогнаться, ориентируясь на гигантское зарево в ночи. Похоже, этот взрыв, а скорее стремительное поражение в схватке привели Отиса в полное смятение. Но он нашел в себе силы меня спросить.

— Что ты мямлил про киностудию?

— Точно не ваша работа? В отместку, нет? Кто-то сжег в Голливуде мой съемочный павильон.

— Делать мне нечего — такой ерундой заниматься. Тебя должен был угомонить Генри Хантингтон. Он участвует в нашей компании, в «Обществе долины Сан-Фернандо». И заявил, что ты должен ему услугу. Не солгал?

Я покачал головой и прицокнул.

— Упс! Неловко вышло…

Я не договорил. Открывшееся моим глазам зрелище меня почти парализовало. Когда мы добрались до пожара, увидел один совершенно разрушенный дом. А рядом с ним второй — обвалившийся наполовину. И весь этот ужас лизали языки пламени, вырывавшиеся из-под земли. Не иначе как рванул газопровод.

— Ёксель-моксель! — только и вырвалось у меня. Точно также, как тогда, когда увидел фонтан Лейквью. Только здесь все было куда страшнее. Здесь гибли люди, сгоравшие заживо, и их крики доносились из-под развалин двух зданий.

— Боже мой, Найнс! Это моя редакция и моя типография! — еле слышно прошептал генерал.

[1] У Васи вполне себе рассуждение в американском духе. В современном парке Макартура в ЭлЭй стоит памятник Г. Отису, несмотря на то, что доказано его участие в коррупционном скандале из-за выкупа земельных участков в долине Сан-Фернандо в 1910 г.

[2] Случайное совпадение с биг-бендом Гленна Миллера, который в то время даже в школу еще не пошел и жил в Айове. Описание взято из статьи в «Лос-Анджелес Таймз».

[3] Как вы догадались, упомянут персонаж одноименной книги Дж. Лондона. У него был реальный прототип, Франсис Марион Смит по прозвищу Король Боракс, только он не был на Аляске и, соответственно, про чечако Осису рассказать не мог.

Глава 13

Две бомбы для издателя

Комплекс зданий «Лос-Анджелес таймз» на углу Бродвея и 1-й улицы разделял узкий переулок, который в народе прозвали Чернильным. Именно в нем находился эпицентр взрыва. Из образовавшейся воронки вырывались синие языки пламени — горела труба газопровода, подсвечивая апокалипсическую картину: гору щебня и обломков, оставшихся от двухэтажной типографии, и трехэтажное здание Times Building, будто срезанное пополам. Этот дом с выбитыми окнами в уцелевшей части и с непострадавшим орлом над стилизованным под старинную крепостную башню углом показался мне похожим на будущий Сталинградский апокалипсис. Каменная птица безразлично наблюдала сверху за творившейся внизу бессмысленной суетой. Работе пожарных очень мешал поток окровавленных, обожжённых и оглушенных людей, спасавшихся из редакции. Как назло, несмотря на глубокую ночь, в зданиях издательства перед взрывом кипела работа. Готовился утренний выпуск газеты, посвященный кубку Вандербильдта. 115 человек оказались жертвами катастрофы. Из них 21 погиб — большей частью сгорел, потому что пока не потушили газ, никак не получалось приступить к спасательной операции.

Я в меру своих сил пытался сделать хоть что-то. Выводил в безопасное место обессиливших людей, каким-то чудом вырвавшихся из смертельной ловушки. Помогал пожарным разматывать брезентовые рукава, растаскивал по их просьбе обломки. Добровольных помощников хватало, включая прибывших на пожар моих людей. Они тоже включились в работу, сложив оружие в один из «фордов», в котором продолжал сидеть генерал.

Отис был совершенно раздавлен. Несколько часов, оцепеневший и лишившийся сил, он провел в машине, пялясь бессмысленным взглядом на руины главного дела своей жизни. Я всерьёз за него волновался. Пару раз подходил, предлагал отвезти домой или хлебнуть виски из бутылки, случайно завалявшейся в машине. Гаррисон не отвечал. Лишь теребил пуговицы своего мундира, как будто именно они были в чем-то виноваты.

Очнулся он внезапно, когда начали выносить первые тела. Я сидел рядом в этот момент. Переводил дух. Долгая ночь меня прилично вымотала.

— Анархическая профсоюзная нечисть! Трусливые полночные убийцы! — он словно рвал из себя будущие газетные заголовки.

— Генерал! — возразил я. — Люди говорят, что взорвался газ. Поверьте, так бывает.

— Ерунда! Это террористическая атака!

Несложно понять его логику. «Лос-Анджелес Таймз» являлась главным противником профсоюзов. Отис на страницах своей газеты ежедневно клеймил юнионистов как паразитов на честном труде и требовал самых решительных мер. И они последовали. Аресты профсоюзных лидеров и запрет пикетирования. Легко предположить, что руководители стачечного движения могли в любой момент отомстить. Динамитная кампания, как прозвали непрекращающуюся серию взрывов, подтверждала мнение господствующего класса, что радикалов среди анархо-синдикалистов в ИРМ и в других рабочих ассоциациях хватало с избытком.[1]

— Успокойтесь, старина. Давайте, я отвезу вас домой.

— Нет! Я пройду этот путь до конца. Нужно действовать! Позови мне вот тех людей, — приказал он, указывая на группу сотрудников издательства — растерянных мужчин без пиджаков, в одних порванных закопченных жилетах и грязных белых рубашках.

Когда они подошли по моей просьбе и окружили машину, Отис, нелепый в своем мундире с саблей на боку и величественный в своей решимости продолжать бороться, принялся раздавать указания. Найти типографию. Восстановить работу редакции. Готовить экстренный выпуск. Никакой пощады террористам! Обвинить их в бомбической атаке на рупор свободной прессы!

— Но, Гаррисон, — вмешался в обсуждение прибывший из дома заспанный генеральский зять Чандлер. — Если потом выяснится, что все-таки произошел взрыв линии подачи природного газа, мы окажемся в нелепом положении.

— Не будь ребенком, Гарри! — взревел Отис. — Противника нужно бить! Беспощадно! Невзирая ни на что! Вон, полюбуйся на этого красавца, — он ткнул в меня пальцем. — Бросился в драчку, не думая о последствиях! И навалял мне!

— И вы это так оставите? — удивлённо сверкнул очками Чандлер, и я не на шутку напрягся.

— Ох и угораздило меня за такого рохлю дочку выдать замуж! Гарри, ты, конечно, хороший газетчик и в бизнесе кумекаешь получше моего, но когда же ты, наконец, поймешь, что настоящий мужик от хорошей драчки получает только удовольствие, даже если ему накостыляют⁈ Все! Споры закончились! Бьем по штабам тред-юнионов!

Чандлер пытался вступить в спор, но Отис от него отмахнулся.

— Эй, Баз, гаденыш, гони свой вискарь!

О, возвращение святого засранца! Неужто так восход солнца подействовал? Тогда получай, фашист, гранату!

— Дедуля, раз уж вы вернулись на грешную землю, было бы неплохо свалить из моей машины и дать мне возможность отправиться спать!

— Хрен тебе! — оскалился генерал. — Взялся помогать, будешь со мной, пока не отпущу!

Я было открыл рот, чтобы взорваться потоком ругательств, но быстро передумал. И, правда, не бросать же старика посреди разгромленной улицы?

— Вот тебе виски, дедуля!

Генерал съел «дедулю», не поперхнувшись. Наверное, побоялся, что заберу у него бутылку. Приложился он к ней знатно. И вернул себе почти нормальный вид. Увы, ненадолго. Примчавшийся на место трагедии его партнер по MM Феликс Зееханделлар принес новую страшную весть.[2] Она безоговорочно подтвердила первую эмоциональную версию Отиса и заставила всех серьезно напрячься.