Разреши мне любить - Рузанова Ольга - Страница 8

В этот момент дверь детской распахивается, и из нее, весело хохоча, выбегает Ромка. Следом за ним выкатывается надувной мяч, а за мячом вылетает Арсенька. Вышедшая за ними няня замечает нас со Станисом и тут же скрывается в комнате.

– Папа!.. – кричит Рома и бежит к нам со всех ног.

Станис группируется в последнюю секунду, раскидывает руки и ловит малыша.

– Привет… – ловит мой взгляд, – Это кто?..

– Рома.

– Привет, Роман!.. – садит на колено и привычно принимается им трясти, имитируя езду на лошади.

Он хотел, чтобы его сыновья, когда подрастут, умели красиво держаться в седле. А я мечтаю, чтобы они занялись спортом.

Арс подбегает и забирается на второе колено.

Жгучий стыд затапливает меня с головы до ног. В ушах шумит.

Станис тоже теряется – ведет себя скованно и неестественно. Однако, к счастью, вскоре мальчишкам надоедает езда на «лошадке», они спрыгивают и уносятся за мечом.

– Прости… – шепчу тихо.

– Они ко мне привыкли. Не представляю, как ты будешь все им объяснять.

Я молчу, потому что не думаю, что дети заметят его отсутствие. Даже в Лондоне мы оставались без Стани на две или три недели, когда он улетал в Штаты или в Питер к родителям. После возвращения сюда, они и вовсе видели его только по выходным.

Да, я торопилась с разводом, пока мальчики маленькие.

– Встретимся завтра в лаборатории. Адрес отправлю сообщением, – говорит, поднимаясь на ноги, – Не опаздывайте.

– Хорошо.

Запахнув полы пальто, он берется за ручку, но оборачивается прежде, чем открыть дверь.

– Моя мама звонила?

– Нет еще.

– Она очень расстроена и… разочарована.

– Я понимаю.

– Она просит, чтобы ты вернула фамильные драгоценности, которые она дарила тебе на первую годовщину свадьбы.

Опаливший мое лицо жар, быстро растекается по шее и груди. Эти серьги и колье я так ни разу и надела и, конечно, собиралась их вернуть.

– Сейчас, – разворачиваюсь, чтобы немедленно принести их.

– Потом, Варя. После результатов днк, – окликает меня муж, – Мои подарки, разумеется, все останутся у тебя.

– Я все верну… обещаю.

Молча хмыкнув, он выходит из квартиры, а я бегу в ванную, чтобы остудить пылающую кожу лица холодной водой.

Я не любила, когда Станис дарил подарки. Каждый знак внимания подобного плана только усугублял испытываемое мной огромное чувство вины. Я ощущала себя самозванкой, когда приходилось надевать их.

Комплект, подаренный Мари, когда-то принадлежал ее свекрови. А еще раньше, говорят, принцессе Австрии, которая лично подарила украшения Бжезинским в знак близкой дружбы и признательности. С тех пор они передавались из поколения в поколение от свекрови невестке или от матери к дочери.

На мне эта традиция сломалась.

Умывшись и расчесав волосы, я открываю дверь ванной и натыкаюсь на Марину.

– Варя, твой телефон звонит.

Сашка.

Измученное аритмией сердце ударяется о ребра и сжимается в тревоге. Что ему нужно от меня?..

– Привет.

– Мне из-за тебя пришлось билеты на самолет поменять.

– Из-за меня? Почему?

– Потому что я не мог оставить мать в таком состоянии.

Я прохожу на кухню и, зажав телефон между ухом и плечом, наливаю в стакан воды.

– Она расстроена?

– Ты еще спрашиваешь? Она не спит и не ест. У нее давление вчера подскочило!..

– Ммм… мне жаль… – делаю несколько маленьких глотков подряд и задерживаю дыхание.

Прохладная вода прокатывается по пищеводу, и мне становится немного легче дышать.

– Тебе никого, кроме себя, не жаль, Варька. Тебе плевать на фонд и на галерею моей матери.

– Мари требует назад «Яблоки в меду»?

– Еще нет, но может потребовать в любую минуту. И будет права.

Я допиваю воду и ставлю стакан в раковину. Доносящиеся из детской голоса детей смещают фокус моего внимания.

– Саша, зачем ты звонишь? – вздыхаю тяжело.

– Ты сообщила Денежко?

Внезапный удар под ребра вышибает дух. Стискиваю телефон до хруста пальцев.

– Какое тебе дело?! – шиплю в трубку.

– Дура!.. Мать переживает за тебя! – рявкает грубо, – На что ты жить собралась?!

– Я не буду просить деньги у вас!

– Пусть он подключается! Если ты не сообщишь, это сделаю я!

– Только попробуй!.. Саша!.. – беру небольшую паузу и смягчаю тон, – Саша, я тебя очень прошу, не вмешивайся! Я обязательно все расскажу Леше, но… сама!..

– Когда? Ты Станису не призналась, пока тебя к стенке не приперли…

– Я расскажу сама!.. Когда будут готовы результаты теста.

– Ждешь, когда он снова свалит из города?..

– Не лезь, Саша!.. – цежу сквозь зубы, – Это не твоя жизнь!

Глава 10

Алексей

– Она говорит, ее дети от тебя. Знал?..

Держу телефон у уха и смотрю на себя в зеркало ванной, но полное ощущение того, что я продолжаю спать и видеть сон. Так бывает в пограничном состоянии между сном и явью, когда, находясь в этой реальности, ты слышишь голоса из параллельной.

– Что же это получается, Лех?.. – продолжает Саня, – Ты клялся, что ничего не было, а Варька утверждает, что родила от тебя. Кто из вас двоих врет?

В нос проникает запах жареного бекона и аромат кофе. Из кухни доносятся звуки быстро пролистываемых видеороликов. Как истукан я стою и наблюдаю за тем, как меня накрывает волной цунами.

– И, блядь, почему твоих детей должны содержать посторонние люди?! Вы оба из Бжезинских лохов сделали!

– Отправь мне ее номер телефона и адрес, – хриплю в трубку и отключаюсь.

Сюр. Голимый бред.

– Леш… – раздается за спиной голос Альки, а следом ее тонкие руки обвивают мой пояс, – Завтрак остынет.

– Поторопись, Аль. Я тебя на работу завезу.

– Освободи мне ванную, – смеется, прижимаясь сзади, – Мне нужно принять душ и почистить зубы.

Умыв лицо и вытерев его полотенцем, я оставляю ее одну и иду на кухню закинуться яичницей с беконом и кофе.

На автомате наливаю кофе, намазываю тост маслом, жую.

Сказанное Сашкой раздражает мозг. Я не собираюсь верить в чушь, что он нес. Я, черт возьми, вообще отказываюсь пускать ее в свои мысли. Однако с каждой секундой сказанное им приобретает все более четкие очертания. Проникает в сознание, даже несмотря на полное отторжение.

– Я успею выпить кофе? – выпаливает Аля, проносясь мимо меня и оставляя за собой шлейф запаха моего геля для душа.

– Я опаздываю. Давай скорее…

– Одевайся пока, Леш. Я быстро.

У меня ни капли сомнения, что она успеет вовремя собраться, но не расплескать внутреннее раздражение не получается.

Пока я влезаю в черные джинсы и рубашку, на телефон приходит сообщение. Тихий однотонный сигнал как удар обухом по голове и свидетельство того, что пусть и ненадолго, но придется вернуться туда, куда все двери уже давно закрыты. Я не планировал срывать заржавевшие замки. Нахер.

– Я все! – кричит Аля из прихожей.

В машине, переписываясь с подружкой, ненадолго затихает. Я, двигаясь знакомым маршрутом, туплю на каждом перекретке. Слова Сани продолжают разрушительное действие – раздирают мозг в клочья и подобно яду проникают в кровь.

Твою мать!..

– Ты знала, что Гаврикова в город вернулась? – прерываю молчание.

Алька вскидывает голову и смотрит на меня округлившимися глазами.

– Варя?.. Она теперь Бжезинская.

– Знала или нет?

– Нет, – отвечает, не раздумывая, – А разве она вернулась?

– Говорят, да.

– Ну… Скорее всего, приехала навестить родителей или тетю и скоро уедет. Зачем ей возвращаться?

Вот и у меня тот же вопрос. Номер телефона, что отправил мне Сашка новый, а вот адрес – дома ее родителей. Может, и правда, приехала навестить.

– Арина говорит, у нее все отлично. Муж, детки, достаток.

Почти вовремя подъезжаю к деловому центру, с офисом аудиторской фирмы на первом этаже, в которой работает Аля. Она  опускает козырек, быстро проходится рукой по волосам и направляет на меня улыбающийся взгляд.