Охотник на демонов (СИ) - Владимиров Алексей Владимирович - Страница 22

— Александр Зверев? — Его голос был мягким и уверенным. — Меня зовут Александр Павлович, профессор медицины и целитель во втором поколении. Прошу за мной.

Его кабинет был похож на лабораторию, смешанную с кабинетом алхимика. Он указал на удобное кресло.

— Итак, слушаю вас. Рекомендация от рода Кайловых достаточное основание, чтобы отнестись к вашему случаю со всем вниманием. Рассказывайте, что вас беспокоит.

Я рассказал все как есть. О своем «дефекте», о том, что магия есть, но она будто заперта внутри, не слушается, работает только вплотную и выходит из-под контроля.

Доктор внимательно слушал, не перебивая. Когда я закончил, он несколько секунд молчал, постукивая пальцами по столу.

— Любопытный случай магической диссоциации, — наконец произнес он. — Судя по вашему рассказу, ваша сила не слаба, но ее вектор направлен строго внутрь, а внешний контур аномально замкнут. Картина ясна. Но, чтобы понять причину, нам необходимо провести полное обследование.

Он говорил спокойно, используя профессиональные термины, и от его уверенности на душе становилось легче. Я был не сумасшедшим, не бракованным. Я был пациентом со «случаем диссоциации».

И, кажется, наконец-то попал в руки к специалисту, который мог мне помочь.

— Что ж, Александр, слова — это хорошо, но давайте посмотрим на факты, — сказал доктор Ефимов, поднимаясь из-за стола. — Прошу за мной.

Процесс диагностики напоминал странный, сюрреалистичный ритуал, где передовые технологии сплетались с магией. Меня провели в стерильно-белую комнату.

Доктор Ефимов попросил меня сесть в кресло в центре и начал прикреплять к моей голове и рукам гладкие, прохладные датчики, от которых по коже пробегала легкая, щекочущая вибрация.

Затем меня попросили пройти через высокую арку, которая вспыхнула мягким, молочным светом. Шагнув внутрь, я словно погрузился в теплую, вязкую тишину. Все звуки внешнего мира исчезли, и на одно жуткое мгновение я увидел самого себя со стороны — вернее, не себя, а свою ауру. Это было рваное, отчаянно трепещущее пламя голубоватого цвета, испещренное темными провалами.

В завершение мне предложили приложить руки к большому, гладкому кристаллу обсидиана. Едва мои ладони коснулись его, он засветился мягким голубым светом, но через пару секунд свет стал тревожно-алым, кристалл ощутимо нагрелся.

Доктор Ефимов с непроницаемым лицом попросил меня подождать в комнате отдыха.

Ожидание было пыткой. Я сидел в роскошном, но бездушном холле, где даже тишина, казалось, стоила денег. Наконец, дверь кабинета открылась. Профессиональная маска спокойствия на лице доктора дала трещину — он выглядел серьезным и даже несколько встревоженным.

Провел меня обратно в свой кабинет. Вместо того чтобы повернуть ко мне монитор, он подошел к странному артефакту в углу комнаты — сфере из хрусталя на металлической подставке. Положил на нее руку, и сфера засветилась. В воздухе перед нами начала формироваться дрожащая, полупрозрачная иллюзия. Моя аура. Тот самый рваный, голубоватый вихрь энергии, который я видел в арке. Он медленно вращался в воздухе, живой и пугающе реальный.

— Вот, смотрите, — сказал доктор, указывая на самый центр вихря. — Это ваш магический исток. Стандартная структура для начинающего мага. А теперь… посмотрите сюда.

Он сделал жест рукой, и иллюзия приблизилась, фокусируясь. Там, в центре голубого сияния, медленно пульсировала черная точка.

— Что… — прошептал я, и собственный голос показался мне чужим. — Что это?

Глава 13

Глава 13

— Это не болезнь, Александр, и я уверен, что не врожденный дефект в привычном понимании. — Голос доктора был тихим и напряженным. — Это… чужеродное воздействие. Мы видим нарушение целостности вашей ауры, возможно, это последствие сложного проклятья или какого-то темного ритуала, а может, и вовсе неизвестная мне форма эрозии источника, хотя на классическую эрозию это не похоже. Но я уверен в одном — это нечто внешнее. — Он тяжело вздохнул, и в этом вздохе было признание собственного бессилия. — Проще говоря, у нас… у меня… не хватает ни квалификации, ни оборудования, ни нужных артефактов, чтобы изучить феномен такого уровня.

Он подался вперед, его проницательный взгляд впился в меня.

— Александр, у вас самого есть предположения, что это может быть? Может, вы сталкивались с какой-то аномальной магией в прошлом? Какой-то инцидент?

— Нет. Ничего такого не помню.

Я врал ему. У меня была догадка.

Это случилось в тот день. В день, когда погибли мои родители. В тот день, когда я впервые почувствовал в себе магию.

Доктор Ефимов проводил меня до дверей своего кабинета. В его глазах больше не было профессионального любопытства, только тихое, почти врачебное сочувствие.

Я молча кивнул ему и пошел по тихому коридору обратно к выходу. В роскошном холле меня ждала все та же вежливая девушка-администратор с готовым счетом. Десять тысяч рублей. Я молча достал из кармана пачку денег, отсчитал нужную сумму.

" Десять тысяч, а проблема как была так и осталась. Я как не знал, в чем причина, так и не знаю. Десять тысяч, ну и ценник" — подумал я.

Выйдя из клиники, вызвал такси и, опустившись на заднее сиденье, прислонился лбом к холодному стеклу.

Вернувшись в комнату, думать совсем не хотел. Вот совсем не этого я ожидал. Решив, что утро вечера мудренее, я рухнул на кровать и тут же провалился в сон.

Утро встретило меня хмурым питерским небом. Сидеть и ждать не вариант. Нужен был план. Вот только надо было посоветоваться, взяв коммуникатор, я листал номера, мой выбор остановился на Кайле. Я нажал кнопку вызова.

— Да… — раздался в трубке сонный, хриплый голос Кайла. — Зверев? Что стряслось?

Я сделал глубокий вдох, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

— Капитан, извини, что беспокою. Я вчера был в клинике. В «Эгиде-Про».

— И? — В его голосе слышалось нетерпение.

— Они не смогли поставить точный диагноз. Сказали, это не врожденный дефект, а какое-то внешнее воздействие. Возможно, проклятье или еще чего. Они бессильны, у них нет нужных специалистов.

На том конце провода повисла тяжелая тишина

— Проклятье… Черт. Помнишь, я говорил про Волконских? В обычных случаях я бы не стал их дергать… но это, видимо, не обычный случай.

— Я помню, — тихо ответил я.

— Но ты же понимаешь, Саня, цены там… — начал было он.

— Понимаю, — хмыкнул я. Вот только и разобраться стоит.

— Хорошо. — В его голосе прозвучало удовлетворение. — Я тебя понял. Сиди у телефона и никуда не рыпайся. Я сам все устрою.

Связь прервалась.

Спустя час на коммуникатор пришло сообщения от Кайла, в котором был указан номер, который я тут же набрал.

— Клиника рода Волконских, — ответил холодный, идеально поставленный мужской голос без единой эмоции.

— Добрый день. — Постарался, чтобы мой голос звучал уверенно. — Я бы хотел записаться на прием к вам. На диагностику.

В трубке на секунду повисла пауза, будто мой вопрос был верхом неприличия.

— К сожалению, запись закрыта, — все тем же ледяным тоном ответил голос. — Ближайшее свободное окно — пятого ноября следующего года.

Это прозвучало как «никогда».

— Меня зовут Александр Зверев. Меня рекомендовал Кайлов Дмитрий Сергеевич, — твердо ответил я.

Снова тишина. Но на этот раз она была другой. Не пренебрежительной, а оценивающей. Я слышал, как на том конце провода кто-то щелкает по клавиатуре.

— Одну минуту, — повторил голос, и его тон неуловимо изменился. В нем больше не было скуки, только деловая собранность.

Эта минута растянулась на целую жизнь. Я стоял не дыша и слушал тишину. Наконец, голос вернулся.

— Вас смогут принять в следующий четверг, в три часа пополудни. Адрес будет выслан в защищенном сообщении. Не опаздывайте.

И в трубке раздались короткие гудки.

Я медленно опустил коммуникатор. В ушах все еще звучал этот холодный, властный голос. Четверг. У меня была назначена встреча. Я пробился.