Меткий стрелок. Том III (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 16

Но под всей этой суетой, под блеском золота и азарта биржи, зрело что-то темное и опасное.

Дни текли, смешивая в себе рутину строительства, суету прииска и лихорадочный азарт биржи. Но не все новости были хорошими.

В середине июня, рядом с Эльдорадо нашли первый труп. Молодого парня, старателя. Убитого выстрелом в сердце. Его лицо обезобразили, выкололи глаза. Золота при нем не было, признаков ограбления не нашли. Полиция Фицджеральда начала расследование, но безрезультатно. Собака след не взяла, следов вокруг не было.

Через несколько дней — сразу три трупа. На Индейском ручье. Тоже старатели, точные выстрелы в сердце, обезображенные лица. И опять никаких следовов ограбления, ни какого-либо внятного мотива. Хотя у старателей с собой было триста унций золота.

В городе поползли нехорошие слухи, я имел неприятный разговор с Фицджеральдом. Он разводил руками — у полиции не было ни одной внятной версии. Мотива нет, свидетелей нет, облава и засады в местах убийств ничего не дали.

— Последнее убийство совершенно явно группой, стреляли из нескольких разных мест — сержант помялся, потом спросил — Я могу привлечь Ноко и Сокола к поискам? Они самые лучшие местные следопыты после Скукума. Мои парни сильно хуже.

— А что же Джим? — поинтересовался я. Давненько не было его видно. Домик возле псарни пустовал, упряжки тагиша тоже не было. Я думал, что он ушел в поиск, искать новые золотоносные участки. Но теперь засомневался.

— Пропал — пожал плечами Фицджеральд — Надо бы поговорить с его женой.

— Банноков бери, школа уже закончилась, они сейчас в охране прииска. Но там и без них людей достаточно. Если в Доусоне или окрестностях завелись маньяки… Тут может начаться паника.

— Мы же не Лондоне живем, откуда у нас Джеки Потрошители? — засомневался сержант

— Просто так людям глаза не выкалывают — я понизил голос. В соседнем кабинете послышался голос Марго — девушка кого-то громко отчитывала. А мне совсем не нужно было, чтобы про маньяков узнала супруга.

Несколько дней все было тихо. Но я знал, что проблема никуда не делась, и рано или поздно снова полыхнет. Поговорил со Стоуном, сообщил по секрету об убийствах. Предупредил, что хоть цензуры в Канаде и нет, любая, самая мелкая заметка в газете на эту тему приведет к аресту тиража. Никакие общественные волнения в городе мне были не нужны. Неизвестно, чем они еще закончатся. Свобода слова не может быть выше права на жизнь.

Утром 20-го июня меня разбудила служанка Марго — Прия. Постучала в дверь, заглянула в спальню, освещая ее свечой:

— Мистер Итон! Просыпайтесь. Внизу вас ждет сержант — у него что-то срочное.

Я щелкнул крышкой часов. Шесть утра!

— Итон, что происходит⁈ — супруга проснулась, села в кровати, прижимая одеяло к груди.

— Ничего серьезного — попытался отмазаться я — Какая-нибудь ерунда.

— Не ври мне. Фицджеральд просто так бы рано утром не пришел.

— Поговорим позже.

Я быстро накинул халат и сбежал от неприятного разговора вниз. Там за одним из столиков сидел сержант. Перед ним стоял бокал с виски.

— Новые убийства? — сходу спросил я

— Да. Нападение на лагерь старателей у порога Пять Пальцев. Краснокожие расправились с семнадцатью людьми, включая двух женщин. У всех выколоты глаза.

— Краснокожие?!? — вычленил я главное — У вас есть свидетели?

— Нет — тяжело вздохнул сержант — Но я смог определить модель ружей из которых были убиты старатели. Там пули мелкого и редкого калибра, 28-го. Единственные ружья с таким калибром, которые у нас продавались — это Паркер Троян. Их продали сразу тридцать штук, одной партией в оружейной лавке на Сороковой Миле. Два года назад. Больше эти ружья на Аляску не поставлялись. Их вообще сняли с производства.

— Кому⁈

Фицджеральд махом выпил виски, встал:

— У меня плохие новости, Итон. Ружья были проданы танана. Забирал их вождь по имени Хуцин — Горный ветер.

Новость обрушилась на меня, как снежная лавина.

— Танана… — прошептал я. — Они пришли мстить. За осквернение Небесного озера.

Я посмотрел на сержанта, на подошедшего с новым стаканом виски Джозайю. Поднял глаза. На лестнице стояли Артур и Марго. Их лица были тревожными, супруга мяла в руках платок.

— Итон, что происходит⁈ Ты скажешь, наконец?

— У нас крупные проблемы. Вот что я могу тебе сказать.

Глава 9

Последние лучи июньского дня едва пробивались сквозь толстые стекла мэрии, отбрасывая длинные, искаженные тени на грубо отесанные стены. Воздух, тяжелый от запаха сосновой смолы и застарелого табака, давил на нас, отражая тяжесть новостей. Я сидел за длинным столом, сооружением из местной ели, и оглядывал лица представителей городского совета. Это была фактически администрация города, разношерстная группа мужчин, которых я, по стечению обстоятельств, собрал, чтобы они помогали мне управлять Доусоном.

Кузьма, с его внушительной бородой и плечами, широкими, как у быка, занимал место ближе всего ко мне, его взгляд был прикован к карте, лежащей по центру стола. Староста староверов Иван Лукич, чье лицо было испещрено морщинами, словно старая рассохшаяся Библия, которую он держал в руках, сидел рядом с Кузьмой. Его узловатые, мозолистые руки покоились на столешнице, дополняя образ прожившего в постоянном труде человека. Олаф, самый высокий из нас, откинулся на спинку стула, пережевывая табак. Рядом он поставил медную плевательную, куда периодически отправлял изо рта длинную коричневую струю. Норвежец представлял в городском совете профсоюз старателей — ему, как старожилу, доверяли все окрестные золотодобытчики. Ну и засылали ко мне с разными своими просьбами. Большая часть которых была в стиле — еще больше борделей и салунов.

Сержант Фицджеральд, безупречно одетый, сохранял свою обычную невозмутимую осанку, его взгляд был острым, все подмечающим. Он о чем-то переодически перешептывался с доктором Стерлингом. А тот периодически протирал очки платком — его движения были точными и почти отстраненными. Типа я тут случайно, решения принимать не мне. И, наконец, отец Леонтий, его длинная седая борода почти касалась стола, а глаза, обычно полные кротости, теперь выражали глубокую печаль. Похоже, он заранее чувствовал, что ничем хорошим наш совет не закончится.

Я откашлялся, привлекая их внимание, хотя и без того все взгляды были прикованы ко мне.

— Джентльмены, — начал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно, несмотря на внутреннее беспокойство, — вы все знаете, почему мы здесь. Ситуация с индейцами танана, становится не просто неприятной, а угрожающей. Убийства на ручье, нападения на одиночных старателей, исчезновения грузов — все это не случайность. Это война. Партизанская война, если хотите.

Я вытащил из кармана мятый лист телеграммы, разгладил его на столе. Бумага была тонкой, почти прозрачной, но слова, напечатанные на ней, были тяжелы, как свинцовые пули.

— Сегодня утром я получил ответ от юконского комиссара. Он краток и не оставляет места для иллюзий. — я сделал паузу, обводя взглядом каждого из присутствующих. — «Войск прислать не можем, справляйтесь сами».

По комнате прокатился глухой ропот. Кузьма сжал кулаки, Иван-староста покачал головой. Олаф харкнул табак так сильно, что плевательница чуть не перевернулась. Сержант Фицджеральд лишь слегка прищурился, но его губы сжались в тонкую линию.

— Значит, мы одни, — произнес я, кладя телеграмму обратно на стол. — Я конечно, мог бы надавить на комиссара. Есть способы. Но даже если власти пришлют войска — это случится только под осень. Пока их соберут, переправят… А нам тут жить весь июль и август. И нужно решить, что делать прямо сейчас. Какие будут предложения?

Первым заговорил Кузьма, его голос был глубок и полон решимости.

— Что делать? Собирать мужиков! Всех, кто ружье держать умеет! Дать им по зубам, чтоб знали, кто здесь хозяин!