НеТемный 8 (СИ) - Изотов Александр - Страница 5

— Дракон⁈ — вырвалось у меня.

Цербер взвыл, но я тут же призвал Губитель, пытаясь втянуть в него Кутеня. А потом этим же топором я рубанул по пальцу со всей мощи, пытаясь просто отрубить его. Тёмный портал выбросил в наш мир потусторонний истошный вопль.

Одновременно с этим в мою голову хлынули видения от камней в топоре — видимо, я соединился с разумом могучего дракона. Вот только я чуть не ослеп от них и заорал, упав от бессилия на колени.

Лука с Бам-бамом, к счастью, запоздали лишь на мгновение. Медоёж в один прыжок оказался рядом, вгрызаясь в огромный палец, а мальчишка со всего маху рубанул по нему засиявшим молотом. Причём его орудие легко прошило чешуйчатую фалангу, пройдя сквозь неё, как сквозь масло, и окончательно отрубило.

Едва коготь отцепил воющего цербера, как тот исчез внутри топора. Портал тут же затянулся, срезав остатки пальца ещё и у основания. Лишившись связи со своим хозяином, части пальца свалились на землю и, зашипев и заёрзав, стали превращаться просто в облако Тьмы. Чернота, которая выделялась даже на фоне царящей в пещере темноты, быстро впитывалась в землю.

Едва придя в себя и волнуясь, я тут же соединился с разумом Кутеня. Тот, к счастью, был в порядке, хотя ему изрядно досталось… Бездна, как оказалось, устроила во Тьме самую настоящую засаду, ожидая, что мой цербер рано или поздно туда наведается.

Видимо, она использует уже все свои козыри — чтобы приручить такую могучую тварь, как та, чей палец едва влез в портал, даже Повелительница Тьмы должна была потратить очень много сил.

Отдышавшись, я кое-как поднялся.

— «Как сам?» — мысленно спросил я у Кутеня, когда тот облегчённо раскинулся во Тьме внутри Губителя.

— «Ням-ням-ням», — ответил тот, но я лишь отмахнулся. Где я ему сейчас «ням-ням» достану?

— «Хам-хам-хам!»

— «Я тоже рад, что ты в порядке».

— Там кто-то дерётся, — Лука показал наверх, отвлекая меня от мысленного диалога. Прислушавшись, я тоже уловил далёкий лязг металла.

Так могли звенеть только клинки…

Кто мог там сражаться, долго гадать не пришлось, поэтому мы сразу заспешили наверх. Хранители явно отбивали атаки Волха и Храмовников на древний Храм Хморока.

По пути мы неожиданно наткнулись на труп бросса. Закованный в чёрные доспехи, совсем как мои, Хранитель Храма сидел, прислонившись к камню и свесив голову. Из нагрудника торчало обломанное золотое лезвие, и я выругался…

Значит, Храмовники уже тут. Вот и ответ на вопрос, куда же делись они все в тот момент, когда толпы упырей осаждали Камнелом.

— Ничего, помощь пришла, — прошептал я, положив убитому руку на плечо. Затем, перехватив Губитель, я бросил через плечо, — Креона, Лука, без надобности не вмешивайтесь.

И ринулся к светлому выходу из пещеры, откуда уже явственно доносились крики и звон сражения.

Глава 4

Уж не знаю, почему, но сейчас мой разум стал невероятно спокоен. Ноги несли меня по корявому полу пещеры к выходу, который светился сверху ровным полукругом, испещрённым свисающими сверху наростами.

Сердце уверенно отбивало такт, готовя тело к бою. Чакры так и не наполнились, и в магическом плане я сейчас был не сильнее какого-нибудь послушника. Но как никогда готов к бою, потому что в моей руке был верный Губитель, а в венах яростно кипела бросская кровь…

Судьба часто делает намёки. Вот и я, когда выскочил наверх, едва успел выставить Губитель, да по привычке окутать себя «огненным яйцом». Потому что в меня тут же прилетел мощный поток магии.

Уф-ф, будто тараном снесло! Меня подбросило и протащило по потолку пещеры, где я лопатками собрал все каменные сосульки с потолка. Рядом со мной, крича от боли, пролетело несколько броссов в чёрных доспехах, измазанных в крови.

Мы рухнули на пол, но мой магический щит сработал идеально, так что я вскочил уже через секунду. Но вот Хранители Храма — а эти броссы, одетые в чёрные доспехи, могли быть только они — уже не встали, со стоном затихнув на полу. Не знаю, что это была за магия, но она их всех переломала.

Я снова ринулся вперёд, как услышал тихий стон:

— Брат, ты дождёшься, я знаю…

Один из броссов, с которого от удара слетел шлем, протянул мне руку. У него в плече торчал обломок каменной пики, который он поймал на потолке, но бросс всё равно пытался опереться на локоть, чтобы подняться и сесть.

Повинуясь наитию, я схватил его за руку.

— Кого? — спросил я.

Тот даже в таком состоянии нашёл силы растеряться… Ну а я догадался, что речь, скорее всего, шла о пришествии Хморока.

— Я уже пришёл, — тут же сказал я, чувствуя, что в голосе звучат нотки тёмного бога.

Бросс почти уже повесил голову, скатываясь в смертельный сон, как снова вытаращил на меня глаза. Люди на грани смерти видят больше, чем при жизни, и он поверил без единых сомнений.

Ко мне уже подбежали Лука с Креоной, и я махнул головой на раненого:

— Лука, попробуй сделать хоть что-нибудь. Твой свет должен помочь.

Мальчишка склонился над ним, а я снова побежал наверх.

— Там Храмовники Яриуса, Великий Хморок! — из последних сил простонал бросс, — Они непобедимы, ведь сила Яриуса растёт!

— Это ненадолго, — успокоил его Лука, хватаясь за обломок, — Его сила не растёт. Она наоборот кончается, и это его ярость от отчаяния.

— Моркатова стужь, одни избранные собрались! — выругалась Креона, помогая мальчишке и охлаждая место ранения, — Малуш, иди уже!

Усмехнувшись, я снова побежал наверх. Только в этот раз ошибок я не допускал.

Снова, едва оказавшись под открытым небом, я окутал себя огненным щитом. Силы я экономил, потому как толком не восстановился, и больше полагался на Губитель.

В двадцати шагах от выхода сражались сражалось несколько Хранителей в чёрных доспехах и пара паладинов. И, судя по тому, что вокруг поля боя лежали десятки бездыханных броссов и лишь один поверженный Храмовник, перевес явно был на стороне напавших.

А потом, подняв голову, я на мгновение замер — величие Храма Хморока оглушило и заставило моё сердце биться чаще. Ветер ударил мне в лицо запахом магической гари, свежей крови… и чем-то настолько древним, что моя жизнь показалась лишь вспыхнувшей искрой.

Храм стоял на вершине пологого холма, скрытый от всего мира грядой скал, длинных и острых, будто лепестки астры. Он торчал, как исполинский клинок, которым некое чудище пробило землю из недр к небесам…

Обсидиановые стены башни-шпиля казались Тьмой — густой и тяжёлой, будто стекающей от острого верха к самому подножию. Тьмой, застывшей тысячи лет назад, когда ушёл древний бог, и отполированной тысячами лет ожидания.

Врата Храма изображали огромную пасть цербера, где каждый клык был изваянием каких-то древних воинов. Над вратами горели золотым тусклым сиянием окна, и казалось, что Храм смотрит прямо мне в душу…

Пустые глазницы шепнули мне прямо в разум: «Приди!»

Мне едва удалось сморгнуть, до того сильное наваждение посылало мне строение. Я даже не сразу понял, что моё тело само по себе сделало несколько шагов… При этом душа Хморока ещё никак не отозвалась, а значит, тут было что-то ещё.

Тучи, которые клубились вокруг шпиля, били в него молниями, даже не отражаясь в чёрных стенах. Глухие раскаты долетали до меня, усиленные эхом от скал, и наваждение снова стало брать власть над разумом…

К счастью, в этот момент несколько скал-лепестков, окружающих холм с Храмом, обломились и с грохотом стали падать в долину. С той стороны показались головы двух сражающихся великанов — древесный великан схватил дьявола за единственный оставшийся рог и, перехватив покрепче, проехался его рожей по скалам. До нас долетел оглушительный стрёкот обламывающихся пиков.

Дьявол, заревев оглушительным рёвом, вывернулся и заехал уже древесному по голове. Два исполина в яростной борьбе исчезли за грядой скал, упав куда-то к их подножиям, и земля под ногами сотряслась.

Я снова тряхнул головой, чувствуя, что Храм буквально притягивает мой взгляд. Смотрю дольше положенного — и вместо оглушительного грохота меня начинает окутывать тишина…