НеТемный 8 (СИ) - Изотов Александр - Страница 21

Я снова полностью облачился в чёрный доспех из панциря жука, но Креона даже не обращала внимания на жёсткость моей брони. Что удивительно мой доспех так не дребезжал, как у Кенны и Дуная, которые неслись впереди.

Стражи размеренно бежали в глухих шлемах, показывая нам тропу. Как выглядит Дунай, я так и не увидел — он присоединился к нам сразу в боевом облачении.

Пока что нас окружали серые и каменные горы, пустые и совершенно безжизненные на первый взгляд. Скалы, камни, скалы, камни… Но если приглядеться, то тут и там сновала мелкая немагическая жизнь, испуганная дрязгом бегущих рыцарей.

— Ух, слёзы мне в печень! — бард ныл, то и дело спотыкаясь, — Броссы что, не могли нормальную дорогу сделать⁈

— Для нас нормально, — послышалось от ворчливого Дуная.

С выносливостью у него было плоховато… Но он видел, что мы бежим с таким весом на плечах, особенно я, и старался помалкивать. Но нет-нет да едва не наворачивался носом на булыжник, отчего продолжал ругаться.

— Чёртовы бросские горы! — вырвалось у него.

— Эй, — послышалось от Дуная, — Это мои горы!

— Но не мои… О-о-о, громада, а хладочара не могла бы уже и сама бежать? А то, знаешь ли, тут есть ещё страдающие, которых можно было бы и понести.

Я аж воздуха хапанул от такой его наглости, но неожиданно возникшее чувство тревоги прикусило мне язык. Резко остановившись, я закрутил головой.

Кенна и Дунай, пробежав несколько шагов, развернулись.

— У нас нет времени стоять, — проворчал Дунай, — Я могу понести этого балабола. А лучше вообще бросить его тут.

— О-о-о, видит Маюн, я и сам себя здесь брошу, — Виол со стоном свалился на тропу, — Убейте меня прямо здесь, больше никуда не пойду!

Я осторожно опустил Креону на землю и прижал палец к губам, требуя тишины. Потом оглянулся назад, пытаясь понять, что же происходит…

Бард перестал стонать и, прищурившись, тоже к чему-то прислушался.

— Не пойму, — прошептал я.

Моё сердце билось чаще, и кровь внутри подогревалась будто бы сама собой. Это могло быть и от бега, но нет — я чуял, что на меня действует какая-то особая магия. Она была не плохая, нет… Наоборот, я чувствовал прилив сил и готовность действовать, и этот прилив веял на нас оттуда, откуда мы пришли.

— Ваш вулкан начали осаждать, — вдруг сказал Виол, — Я слышу звуки битвы.

Кенна сразу же сделал пару шагов к нам и снял шлем. Он сначала таращился назад, в сторону оставшегося далеко Жерла, потом поднял руку и прикрыл глаза.

Вздрогнул и Дунай…

— Мы должны сопроводить Малуша, — неуверенно сказал он.

— А если Мать убьют? Что нам тогда от её предсказаний?

Стражи явно сомневались.

— Я должен защитить Мать, — вдруг сказал Кенна и, сорвавшись с места, просто побежал назад.

Дунай едва не сорвался вслед за ним, но потом остановился и поспешно указал рукой:

— Обойдёте Ущелье Каменных Дьяволов, и тропа выведет на запад, к прямо морю… На корабль Храмовники смогут сесть только в бухте Спокойной, и только через неделю, как закончится сезон штормов.

А потом страж поспешил за своим соплеменником, оставив нас в недоумении. Молча проводив фигуры броссов, исчезнувших за склоном на повороте, я переглянулся с Виолом.

— Интересно, для них слово «приказ» что-нибудь вообще значит? — спросил бард.

— Тут всё несколько сложнее, Виол, — усмехнулся я, чувствуя потребность защитить родичей, — Она для них Мать, а мать можно и ослушаться… Чтобы её же защитить.

— Да уж, теперь я, кажется, начал понимать природу вашего упрямства, — буркнул Виол.

Я не ответил, долго разглядывая дым от Жерла. Меня тоже разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, я знал, что это не моя битва, и надо идти дальше… С другой стороны, бросское нутро так и кричало мне, что Жерло в опасности, и настоящий бросс не может не ответить на этот зов и должен спешить.

Скорее всего, это была какая-то особая магия жриц, призывающая всех, кто не забыл свои бросские корни, прийти на помощь. Интересно, а как она действует на предателей? Угнетает или наоборот злит?

— Ну, а дорогу-то теперь мы как найдём? — проворчал бард, — Что за Ущелье Каменных Дьяволов?

Отвечать на этот вопрос мне, встречавшему уже огненного дьявола, не особо хотелось. Как и на вопрос, где находится эта бухта Спокойная…

— Бросс я или не бросс? — встав, я хотел снова аккуратно поднять Креону, но та проснулась.

— Я сама, — она отстранила мои руки и, пошатываясь, встала.

— Громада, зато я не сам! — Виол, который хотел встать, тут же плюхнулся обратно и как самый настоящий актёр закатил глаза, — О-о-ох, мои ноги.

Впрочем, ему пришлось вскочить, потому что мы с Креоной проигнорировали его и уже отошли на несколько шагов.

Чародейка призналась, что даже так, на ходу, ей легче, чем там, на вулкане, в прогоревшей духоте. Ей казалось, ещё день, и она бы там померла просто от удушья.

— Бессердечные истуканы! — проворчав, бард догнал нас и поплёлся следом.

— Истуканы вообще-то стоят, а не ходят… — заметил я.

Креона вымученно улыбнулась, не смотря на бледноту, и одобрительно кивнула мне.

— О, видит Маюн, это не только ходящие, но и размышляющие истуканы! — Виол поморщился, — За что мне это⁈ Вы, броссы, все одинаковые! Одна там ни в какую, и напарник такой же упрямый.

Я оглянулся.

— Кто ни в какую… Это ты про жрицу?

— Да. Я уж ей и объяснял, объяснял, что царь Могута будет не очень доволен осадой Камнелома, и что у броссов сейчас не самое завидное положение. И нужно будет соглашаться на новые условия…

— А какие условия?

— Да какая разница, она отказалась! Говорит, никакими сюзеренами и вассалами не будут, никаких клятв верности не дадут… Только равный союз.

Я усмехнулся.

— Ну и в чём она не права?

— О, громада, только не являй мне яркий пример вашего бросского упрямства! — Виол всплеснул руками, явно забыв о своей усталости, — Сейчас для дранной Лучевии самый удобный шанс подгрести под себя Бросские Горы! И большой вопрос теперь, согласится ли Троецария помочь после произошедшего.

— Не стоит забывать, — заметил я, — Что на Камнелом летели только снаряды лучевийского советника Шана Куо. А что же касается осады Волхом, то эту проблему, Виол, решили… кхм… именно мы с тобой. Ни один бросский топор не полетел в камнеломскую стену.

— Когда это ты успел посоветоваться с Матерью? — удивился бард, — Она мне сказала это слово в слово.

— Просто жрица стала старшей не за красивые глаза… Ты хочешь выгоду Могуте, ибо работаешь на него, — усмехнулся я, — Мы же хотим счастья родным горам. Дураку понятно, что Троецария окажется в более незавидном положении, если просто так отдаст Бросские Горы на растерзание лучевийцам.

— Но в то же время дикие северные племена уже атакуют Жерло…

— И вот если сейчас Могута не поможет броссам… — я прищурился, — Мы выстоим, но обиду запомним надолго.

— Ну и вот как с вами можно договариваться? — Виол чуть не захныкал.

— Так же, как договаривались сотни лет.

Молчание вдруг нарушила Креона…

— Пока целительницы латали меня, я невольно подслушала их разговор. Малуш, ты не почуял, что в твой разум заглядывали, пока ты был на вулкане?

Я кивнул.

— Было такое ощущение, но я не придал внимания. Но в то же время я чуял, что мне взамен дают силы…

— Насколько я поняла, жрица и вправду связана мысленно с Жерлом, с той самой «праматерью всех броссов». И она почерпнула из твоих мыслей много полезного.

Я даже слегка растерялся… С одной стороны, приятно, что мой опыт из прошлой жизни оказался полезен вулкану, с другой стороны, я не представлял, чему могу научить древнее мудрое существо.

Хотя всем известно, что когда какое-то племя замыкается в себе, и доходит до родственных браков, кровь начинает портиться. А свежая кровь от какого-нибудь залётного молодца наоборот рождает настоящих богатырей.

Мысленный пример был не очень, но, быть может, в мудрости те же законы? Броссы замкнулись сами в себе и упрямо варились в своей культуре тысячи лет, что довело их уже до хморочьей ереси Волха… Поэтому мой богатый жизненный опыт Тёмного, помноженный на веселье с Небом и Бездной, был глотком свежего воздуха для материнской сущности внутри вулкана?