Огонь запретного желания - Дашкова Ольга - Страница 7

– Насыщенная жизнь, говоришь? – Артем приподнял бровь, готова была поклясться, что он нарочно делает голос чуть хриплым, чтобы окончательно меня добить. – А я заметил, что ты как-то подозрительно исчезаешь, когда я рядом. Что, пингвин, боишься, что я тебя увезу на своем байке в лес?

Закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. Он был невыносим, но в хорошем смысле. В таком смысле, от которого мое сердце колотилось, словно я пробежала марафон в этих дурацких ботинках.

– Увезешь? – поправила рюкзак, стараясь выглядеть круче, чем чувствовала себя. – Мечтай. Я, между прочим знаю несколько приемов самообороны И вообще, мне надо бежать, иначе я опоздаю, и профессор меня съест. Без соли, как любит говорить моя бабушка.

Он рассмеялся, а его смех был как искра, которая могла поджечь все вокруг. Почувствовала, как внутри что-то загорается – что-то глупое, наивное, но такое живое.

Лиза, не влипай, ты же умная, ты же знаешь, что такие, как он, – это проблемы.

Но он смотрел на меня, и я не могла не ответить. Это было как игра, как вызов, а я никогда не умела отступать.

– Ладно, самостоятельная, – мы в это время уже спустились вниз и вышли на улицу, он кивнул на свой мотоцикл, припаркованный у подъезда. – Но пешком ты точно опоздаешь. Садись, пингвин, довезу до универа. Бесплатно, между прочим. Я сегодня добрый.

Я замерла. Это была худшая идея в мире. Снова садиться на его мотоцикл? Снова чувствовать тепло его куртки под пальцами, слышать рев мотора и притворяться, что я не влюбляюсь с каждой секундой?

Но я опаздывала, а его байк был прямо здесь, и его глаза… черт, эти глаза были как ловушка, из которой я не хотела выбираться.

– Серьезно? – приподняла бровь, стараясь звучать саркастично, хотя внутри все пело. – А если я опять упаду?

Он хмыкнул, протягивая мне шлем, пальцы слегка коснулись моих, когда я его взяла. И это было как удар током, клянусь, я чуть не уронила шлем.

Лиза, ты просто шедевр.

– Не упадешь, – он прищурился, улыбка стала еще шире, почти опасной. – Но сегодня держись крепче.

Натянула шлем, стараясь не запутаться в волосах, которые, как всегда, лезли в глаза. Он сел на мотоцикл, завел двигатель, и рев мотора разорвал утреннюю тишину. Я забралась на сиденье позади него, обхватила талию, чувствуя, как тепло его куртки проникает под пальцы.

Мое сердце стучало так громко, что я боялась, он услышит.

Лиза, что ты делаешь? Это же безумие.

Но когда мотоцикл рванул вперед, а ветер ударил в лицо, я почувствовала себя живой. Как будто этот момент – я, Артем, мотоцикл, заснеженные улицы – был чем-то большим. Чем-то, что я не могла объяснить.

Мы домчались до университета за рекордные десять минут, и, честно говоря, я была рада, что проспала. Если бы я пришла на лекцию вовремя, мое появление с Артемом вызвало бы фурор.

Потому что, как оказалось, он был не просто соседом по квартире бабушки. Когда мы подъехали к корпусу, я заметила, как несколько девчонок из моего потока замерли, пялясь на нас.

Одна даже уронила свой кофе, а другая начала что-то шептать подруге, тыча пальцем в нашу сторону.

Лиза, ты же не вникаешь в сплетни, но даже ты не могла не заметить, что Артем – это, похоже, местная знаменитость. Самый популярный парень? Серьезно? А я, как дура, думала, что он просто байкер с татуировкой и наглой ухмылкой.

– Ну что, пингвин, доставил в целости и сохранности, – Артем снял шлем, встряхивая волосами. Я стояла рядом, все еще пытаясь отдышаться после поездки и этого его взгляда, который, клянусь, мог растопить весь лед в городе. – Не благодари, я знаю, что я герой.

– Герой? – поправила рюкзак, стараясь не смотреть ему в глаза, потому что это было слишком опасно. – Ты просто таксист на байке, не обольщайся. Но… спасибо, что ли.

Он рассмеялся, махнул рукой, а потом, к моему ужасу, изобразил пингвина – расставил руки, покачался из стороны в сторону, как будто скользит по льду. Девчонки неподалеку захихикали, а я почувствовала, как щеки горят, как будто я проглотила солнце.

Лиза, ты официально пропала.

Я пробормотала что-то невнятное, развернулась и почти побежала к корпусу, слыша его смех за спиной. Мое сердце колотилось, а в голове крутилась одна мысль: все плохо. Влюбляться нельзя. Нельзя, Лиза, ты же знаешь, что такие, как он, – это проблемы.

Но как это сделать? Как не влюбиться, когда он смотрит на тебя так, будто ты – единственная в этом чертовом городе?

Никто не учит, как справляться с этим. Никто не говорит, как заглушить эти искры, которые загораются внутри, как фейерверк, который вот-вот взорвется.

Глава 7

Лиза. Декабрь. Наше время

– Серьезно, Лиз, ты бы видела, какой был взрыв! – Саша сидела на диване в своей квартире, поджав ноги, и размахивала руками, будто снова переживала тот момент. Ее голос звенел, как новогодние бубенцы, а светлые волосы, собранные в небрежный пучок, подпрыгивали в такт ее жестам. – Мы с мамой в прошлом году решили, что фейерверки – это наше, и купили самый здоровый, какой нашли. Запустили – ба-бах! Я думала, уши отвалятся! Соседи потом орали, как будто мы их дом подожгли, а мы смеялись, как ненормальные.

Дима, развалившийся на полу у журнального столика, хохотнул, отпивая чай из кружки с дурацкой надписью «Лучший кот мира». Егор сидел в кресле, лениво листая телефон, но его губы дрогнули в намеке на улыбку – для него это был максимум веселья.

Я сидела рядом с Сашей, обхватив колени, и старалась выдавить смешок, но он получился хриплым, как будто застрял где-то в горле. Саша шутила, ее глаза блестели, но я видела, как она внимательно следит за мной, как будто чувствует, что я не здесь. И это пугало, потому что Саша всегда видела меня насквозь, даже когда я нацепляла свою самую яркую маску.

– Саш, ты прям террористка с этими фейерверками, – Дима ухмыльнулся, подбрасывая чипсину в воздух и ловя ее ртом. – Надо повторить. Только снимать будем, запостим в сеть. Будешь звездой, типа «Саша против пиротехники: бой века».

– О да, и штраф в придачу, – Саша закатила глаза, но ее пальцы нервно теребили край свитера. Она была мастером притворяться, что все окей, но я знала ее слишком хорошо. Она смеялась, шутила, но в ее взгляде было что-то, что она прятала. И, черт, я была такой же. Мы обе играли в эту игру – яркие, дерзкие, но внутри – буря, готовая утащить нас на дно.

Попыталась улыбнуться, глядя на мигающие гирлянды, развешанные по комнате. Квартира Саши пахла мандаринами, кофе и чем-то теплым, домашним, но мне было холодно.

Не от декабрьского мороза за окном, а от того, что сидело внутри, как заноза. Я сидела, обнимая колени, и думала о нем. Об Артеме.

– Лиз, – Саша вдруг повернулась ко мне, ее голос стал тише, пока Дима с Егором спорили, какой фильм включить. – Ты какая-то… не ты. Я не узнаю тебя.

Вздрогнула, ее слова попали прямо в точку. В глазах подруги было беспокойство. Саша всегда знала, когда я не в деле. И сейчас она видела, что я тону в своих мыслях, как в ледяной воде.

– Да все нормально, – пробормотала, отводя взгляд к окну, где снег лениво кружился, как будто зима решила взять выходной. – Просто… устала. Зачеты, знаешь, выносят мозг.

Саша прищурилась, явно не купившись. Она наклонилась ближе, ее рука легла на мое запястье, теплая, но я все равно вздрогнула, как будто меня током ударило.

– Лиз, не ври, – сказала тихо, чтобы парни не услышали. – Что случилось? Ты же всегда такая… живая. А сейчас – как будто кто-то свет в тебе выключил.

Сглотнула, чувствуя, как горло сжимается. Она была права, я не была живой. Я была тенью той Лизы, которая носит яркую одежду, которая сделала кучу проколов в ушах, навесив сережек, даже планировала сделать татуировку.

Но я не могла рассказать ей все. Не могла выложить, как недавно, через стекло кафе, увидела Артема – мою первую любовь, мою самую большую ошибку.

– Я… видела его, – выдохнула, когда Дима с Егором отвлеклись, выбирая комедию на экране. – Того, кого не должна была любить. И теперь… все опять разваливается.