Принцесса на измене (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 6

Пришлось входить, разбивать эту сцену и останавливать фестиваль самообвинений — а то девчонки еще не до того могли договориться. В итоге Ханна признала, что Рагна, конечно, верно расставила приоритеты: кроме того, что идеальная плоть — уникальная возможность для Ханны, дело было еще и в том, что Ханна находилась в более уязвимой позиции! Рагна могла двигаться, могла постоять за себя, обладала магической силой. Ханна при всех достоинствах своего металлического тела все же оставалась вещью, которую можно уронить, потерять. Украсть, в конце концов. Если бы за ней пришел умный вор, который догадался бы взяться за меч в артефактной перчатке, тут-то ей и конец. А Рагна могла и может играть с детьми, читать книги, проводить эксперименты и вообще куда свободнее располагать собой. Поэтому беспристрастно выбирая, кого из них оживлять первой, разумеется, выбрать надо было Ханну. Даже не касаясь уникальных свойств идеальной плоти.

Рагна же в свою очередь признала, что ей надо было не ставить нас перед фактом, а обсудить заранее — так, как поступила она, с семьей не поступают. Правда, на мой взгляд, признала она это не совсем искренне, но нам с Ханной не оставалось ничего, кроме как смириться. Взрослого человека не переделать.

Теперь, четыре года спустя, я воочию видел, насколько нелегко далось Рагне то решение и насколько она хочет побыстрее обрести живое тело. Я догадывался, что она не поговорила с нами тогда заранее еще и вот почему: до последнего сомневалась, что у нее хватит сил отказаться от жизни, отдав ее сестре, и не хотела, чтобы Ханна смутила ее решимость. Но вслух я этого никогда Рагне не говорил.

— Ладно, — сказал я. — Последняя проверка сделана? Можем идти?

— Погоди, — усмехнулась моя жена. — Сейчас наши нянечки придут, нужно им дать еще последние инструкции.

И действительно, как по команде под сводами нашего подвала зазвенели молодые голоса. По лестнице спускались мои самые преуспевающие в лечебной магии студенты-некроманты: Анна Монт, Ротимер Арталон-Дерагон и Марго, которая теперь носила фамилию Эрроу. Получилось это вот как.

Мелисса Картер несколько лет назад легкомысленно заметила, что если отец захочет отозвать ее из Академии, ей нужно будет фиктивно выйти замуж, и даже называла кандидатуру замдекана Вильи. К счастью, ее дело устроилось другим образом: когда Мелисса была только на втором курсе (на самом деле уже на третьем, но отец этого не знал), господин Картер тяжело заболел. Отправившись к лекарю, он обнаружил у себя четвертую стадию рака почек с метастазами чуть не во все внутренние органы!

Он тут же явился в Академию и потребовал, чтобы дочь его исцелила. Мелисса, естественно, в ужасе отказалась: она к тому времени даже приблизительно не владела нужными навыками! Продезинфицировать поверхностную рану, остановить внутреннее кровотечение, отключить болевые ощущения на коже или в зубе — вот предел возможностей третьекурсника. А у Мелиссы к тому же не оказалось особых наклонностей к лекарскому делу. Ей гораздо больше нравилось мастерить немертвых химер. Как она сама говорила: «Дело менее прибыльное, зато и менее нервное! И не нужно ни к кому сострадание изображать!»

После нескольких воспитательных бесед со мной, замдекана Вильей и деканом Дархерст, отец Мелиссы был вынужден нанять ученого некроманта и мага Природы, которые содрали с него по полной таксе. Судейский писарь исцелился, но лишился всех своих сбережений. После этого он, во-первых, не возражал, чтобы Мелисса продолжила обучение в Академии столько, сколько надо, во-вторых, позволил ей заключить спонсорский контракт для оплаты обучения и даже помог найти выгодные условия.

А вот Марго родители действительно попытались сдернуть с третьего курса ради какого-то особо достойного брака. Так что именно девочка-дворянка воспользовалась идеей Мелиссы и фиктивно вышла замуж за Колина Эрроу, который как раз подвернулся под руку и зачем-то предложил помощь. Ну… вроде бы фиктивно! По крайней мере, Колин меня уверял, что серьезные отношения его не интересуют, да еще с такими юными девушками, поэтому он помогает чисто из сострадания. А Марго говорила, что она, конечно, очень Колину благодарна, но он для нее слишком легкомысленный, несмотря на возраст. Так что, мол, после того, как она окончит Академию, они сразу же разведутся.

У меня было предчувствие, что эти двое все-таки сойдутся по-настоящему, потому что общались между собой они очень мило. Но пока Марго только-только исполнилось восемнадцать — и я, разумеется, не собирался им на что-то намекать или торопить события.

Что касается Ани Монт, то она училась очень хорошо, делала большие успехи, но вот внешне спустя пять лет после нашего знакомства выглядела совсем ребенком — даже фигурка еще не девичья, а почти совсем детская, не говоря уже о лице! То есть чем дальше, тем больше я убеждался, что мое первое впечатление о ней было верным: благодаря махинациям управляющего поместьем девочка попала в Академию в возрасте лет этак восьми.

Впрочем, разум у нее был цепкий, детской наивности после пяти лет самостоятельной жизни почти совсем не осталось — и Рагна не без оснований считала, что Аня вполне адекватно сможет заменить ее в качестве надсмотрщика за ростом ее нового тела.

Ну и Ротимер Арталон-Дерагон превратился в совсем уже взрослого парня — даже усы с бородкой отрастил! Весной он сдал экзамены, чтобы перейти на выпускной курс, так что следующий год обучения в Академии должен был стать для него последним. Юноша уже вовсю занимался собственными исследованиями, работал в алхимических лабораториях и последние два года сам платил за обучение — нешуточное достижение даже для старшекурсника-некроманта! До этого деньги он брал в долг у Эдвардсов, которые считали небезынтересным для себя «приручить» еще одного многообещающего некроманта. К тому же, Ротимер и Питер действительно подружились!

А вот сам Питер на медицине и алхимии не специализировался, так что его Рагна к работе над своим телом не привлекала. Она вообще сначала не хотела обращаться ни к кому постороннему, но я резонно заметил, что чем больше глаз, тем лучше, и что она не может позволить себе торчать в нашем подвале круглосуточно и только и делать, что замерять рост образца. Нужно сделать журнал наблюдений и ввести график.

Так мы и поступили, и возле трех капсул появился письменный стол и книжная полка с записями. Учитывая, что вторая половина нашего подвала была отведена под бочки с домашними соленьями-вареньями и даже маленький винный погребок, выглядело это сюрреалистично. Дети помогали только на каникулах, а во время учебного года этот журнал наблюдений вели только я, Рагна и Мириэль, которая тоже худо-бедно умела магически диагностировать.

Итак, троица молодых некромантов спустилась в подвал — и Рагна тотчас обрушила на них вал последних наставлений и инструкций.

— Не волнуйтесь, госпожа наставница! — воскликнула Аня. — Мы все-все будем делать, как вы велите! Езжайте в свой отпуск спокойно!

Мы, естественно, никому не говорили, что нас ждет важное и опасное предприятие. Для всех мы с Рагной везли Мириэль на отдых для поправки здоровья.

— Тогда, для начала, повтори, что именно я велю, — довольно строго сказала девочке Рагна.

Аня, однако, не испугалась: мои «неженки» давно раскусили Рагну и знали, что как бы сурово и сухо она ни разговаривает, все равно никогда не откажет в помощи или совете.

Вместо этого, все так же с улыбкой, девочка бодро оттараторила все инструкции Рагны: от фильтрации питательного раствора до периодических проверок.

— И я еще проконтролирую, чтобы тетя Лина не забывала магией Природы рост стимулировать! — добавила она. — Она и так не забудет, но я проверю. И обязательно буду петь образцам свои песенки!

Рагна кивнула.

— Вижу, помнишь. Марго, а ты помнишь свои инструкции? — она поглядела на более старшую девушку.

Маргарита выросла в настоящую красавицу, как я и ожидал. Но при этом осталась такой же спокойной и уравновешенной, как прежде, лицом торговать не пыталась, училась и работала добросовестно.