Принцесса на измене (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 49

— Так, слушай, ну и что тут такого? — мягко спросил я Рагну. — Обычное житейское дело. А представь, у Ильзы бы вообще молока не было — и что тогда?

— Но у нее же есть! Ну, маловато, но для первых дней лактации это нормально, это я как лекарь твердо могу сказать! Подумаешь, я бы потерпела…

— Это ты бы потерпела. А Ханне каково твой плач терпеть? Ты же его не контролируешь… Или контролируешь? — Рагна мотнула головой, поморщилась: мол, да, контроль за младенческим телом еще оставляет желать лучшего. — В общем, просто жмурься, когда пьешь, и не капризничай, — закончил я.

— Ух, какой ты… — фыркнула Рагна.

— Какой?

— Как Ханна! Два сапога пара! Я ей во сне тоже уже… высказала! А она говорит: «А что, невкусно было?» — и ржет.

Я не удержался и тоже засмеялся.

— Смейся-смейся… — с угрозой проговорила Рагна. — Вот вырасту и устрою тебе веселую жизнь!

— Жду с нетерпением!

— Ладно, что я о наших делах… У нас-то все хорошо, все здоровы, Хелена с мелким Мишем тоже. А у вас как? Вы разбили войско синдиката?

— Понятия не имею, — сказал я. — Я лично все еще брожу под землей.

— В смысле, бродишь под землей⁈

И тут я сообразил, что еще не успел рассказать домашним об этой истории с Ночкой. Точнее, успел, но только Мире — а она-то в Ильмор сон не посылала. Пришлось все пересказывать в подробностях, даже рисовать руны прутиком на земле.

Рагна озабоченно покачала головой:

— Понятия не имею, что это за символы такие… Никогда их не встречала. Как и символ на груди Ночки. И ритуал… Ох, прямо не знаю, сколько нужно было бродить по этим пещерам, чтобы найти подходящие точки и разместить руны там! — тут у Рагны в глазах что-то мелькнуло. — Андрей… А ведь если ты внутри Даринского хребта — и не Хемпстед… то будет обвал. Хребет-то заговоренный.

— Так… — пробормотал я. — Хочешь сказать, что Ночка — из королевской семьи? Честно говоря, мне тоже приходило это в голову, когда я понял, что она связана с Даринским хребтом. Но… как-то маловероятно. Это, выходит, кто-то использовал душу женщины из королевской семьи для создания голема? Как-то накладно.

По ассоциации я вспомнил книгу о минеральных богатствах Даринского хребта, написанную древней принцессой Беатрисой. Выписки из нее я читал, а биографию принцессы потом даже раскопал — чисто на всякий случай. Ничего примечательного в этой даме не было, кроме ее геологического хобби… и того факта, что она так и не вышла замуж и умерла в не слишком преклонном возрасте шестидесяти лет во время одной из своих «научных экспедиций» по хребту. Может ли быть, что Ночка — и есть та принцесса, и погибла она как-то более интересно? Вроде бы, все сходится, вот только… Беатриса не была магом. У нее не было Ядра Артефакта.

— Или женщина из королевской семьи попыталась создать… не обязательно голема, нечто, — хмуро сказала Рагна. — И что-то пошло не так. Вот уж не было печали! Это получается, когда Ночка вернет память, нам придется с короной за нее сразиться?

— Сразимся, если нужно, — твердо сказал я. — Главное, чтобы… — тут я замолчал.

— Чтобы ее душа не улетела, когда вы закончите? — тихо спросила Рагна. — Это будет не самый плохой исход, если честно. Раньше я относилась к перерождениям иначе, но теперь мои взгляды сильно изменились. Умереть не так страшно, как кажется. Есть вещи намного хуже.

— Разрушение души — уж точно хуже, чем обычное перерождение, пусть даже с потерей большей части памяти! — сказал я, подумав о боге Воды. — Если мы действительно все вспомним, когда-то там, в конце времен… Но все же я пока не поднялся до таких высот осознанности. И не хотел бы отпускать Ночку.

— Я бы тоже не хотела… — хмуро согласилась моя самая ученая жена. — Ладно, в любом случае, выбора у нас нет. Если бы я хотя бы приблизительно представляла, где искать информацию, можно было бы попросить Ночку подождать, пока я соберу побольше данных об этих рунах… В смысле, пока ты соберешь. Наверное, я еще долго не смогу посидеть в библиотеке!

— Ночка уже достаточно ждала, — покачал я головой. — У меня такое ощущение, что ее терпение лопнуло давным-давно. Вряд ли она согласится ждать еще. Так что выхода у меня все равно нет.

— Значит, делай, что должен, — подтвердила Рагна мою прежнюю максиму. — Я люблю тебя. И Ночке передай, что с она заслужила нашу полнейшую поддержку и лояльность. Я не буду говорить «любовь», потому что, честно говоря, не способна полюбить каменную лошадь, — Рагна вздохнула. — Я же не чокнутая наездница вроде Хелены! И Ханна к Ночке тоже нежно относится… Но ты можешь ей сказать, что мы все ее очень любим, это будет почти правда. Уверена, что смогу ее полюбить, как только она станет более… интерактивной.

— Обязательно так и скажу, — пообещал я, с иронией думая, что Рагна, конечно, как всегда! Не любит она Ночку, конечно же. То-то она в свое время голосовала против попытки Веллерта извлечь ее душу, то-то она всегда больше меня читала о големах и советовала попробовать мне то один «улучшающий» артефакт, то другой!

…Когда я проснулся, в пещерном коридоре ничего не изменилось. Ночка так же стояла чуть поодаль, пылая уже не так ярко — видно, приглушила свечение, пока я спал. Голова была еще тяжелой — видно, проспал я недолго. Однако разговор с Рагной переместил на сознательный уровень подсознательное понимание: у Ночки кончилось терпение, Ночка торопится. Значит, и мне пора поторапливаться.

Я вылез из спальника и принялся его сворачивать.

— Ну что, пойдем дальше, красавица?

Ночка зашагала в темноту.

В этом зале я понял: все, перед нами последняя руна.

К тому времени я уничтожил остальных знаков уже двенадцать штук — распространенное магическое число. Под землей я не мог нормально замерить и оценить расстояние, но, скорее всего, эти знаки были расположены по секторам огромного круга, причем, судя по всему, по четыре на каждый виток спирали, от края к центру. Это стандартное расположение для высокоэнергетических магических кругов. Значит, скорее всего, нас ожидала точка фокусировки.

И точно. Она.

Горящая огнем спираль, похожая на рисунок Галактики, посреди огромной пещеры.

Я представил себе, как эта спираль горит тут бесконечно и неутомимо, а над нею на земле проходят, вероятно, века — и не мог не поежиться.

— Эту штуку ладонью не закроешь, — вслух произнес я, и мой голос неожиданно гулко заметался под темными сводами. — Даже если я целиком на нее лягу…

Тут Ночка вспыхнула особенно ярко, и яростно, куда заметнее, чем раньше, мотнула головой.

— Ни в коем случае на нее не ложиться, да? — я сглотнул. — Это тебя прямо здесь… принесли в жертву?

Потому что я почти не сомневался, что Ночка все-таки не сама это сделала. Слишком много скрытой ярости мне чудилось в ее движениях по мере того, как мы двигались от знака к знаку!

Ночка кивнула, так же резко и решительно, как до этого помотала головой.

Потом подошла ко мне — и обняла. Впервые.

Ее каменная шкура, так же, как в лошадином облике, казалась мягкой на ощупь. Алый огонь, которым она теперь пылала почти целиком, не обжигал, а согревал. И в целом, несмотря на то, что в этом облике она была куда крупнее меня и легко могла бы раздавить, я едва чувствовал ее прикосновение.

Тогда я обнял ее в ответ, прижался щекой к каменной коже.

— Ноченька… прости меня, — мой голос звучал хрипло и дрожал, в тишине пещеры я слышал это очень отчетливо. — Я так мало уделял тебе времени. Почти ничем не смог тебе помочь. Если бы я догадался раньше! Мне стоило привезти тебя сюда самому, а не ждать, пока обстоятельства удачно сложились! А ты так помогала нам, была такой опорой… Если сейчас что-то пойдет не так… мне очень жаль. Знай, что если я хоть чем-то могу помочь, даже если это очень рискованно, — я не буду колебаться! Все, что тебе нужно.

Ночка отпустила меня, отступила на шаг. Поглядела на меня — с прежним выражением, но, как мне показалось, грустно. А затем попятилась, не сводя с меня глаз.