Принцесса на измене (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 34

— Принято, — кивнул я. — Это разумное условие, думаю, они и сами об этом подумали. По крайней мере, Хелена точно.

— Да, умная девочка, — усмехнулась Любовь. — Вдвое младше этих двоих — и вдвое разумнее! Ладно… — она закусила губу и хлопнула в ладоши. — Что ж, пойдем!

— Куда? — слегка удивился я. Ни разу богиня Любви еще никуда меня не звала в наших сновидениях.

— К богу Света, конечно! Сам мне сейчас все уши прожужжал, как важно, чтобы он не оставил своего Посвященного милостью! Так что будешь сейчас красноречиво перед ним разливаться вместо меня! Я твоим поверенным не нанималась!

Несмотря на ворчливый тон, Любовь улыбалась, когда протянула мне руку.

Я послушно взялся за ее хрупкую ладонь — вдвое меньше моей — и тут же локация сна сменилась.

К моему удивлению, мы оказались на лесной опушке. Среднерусский лес, словно из сказок: большие красивые мухоморы, разлапистая ель, нагретый солнцем валун выглядывает из густой травы… От леса начиналось поле, скатываясь по склону холма к тихой неширокой речке, на другом берегу — еще холмы, поля и лес на горизонте. Мирная, спокойная, просторная картина. Вроде ничего особенно живописного, но радует глаз.

На валуне сидел и читал книгу молодой вихрастый парень в легких полотняных штанах и рубашке. Сначала мне даже показалось, что это Бэзил, но когда он вскинул голову, я увидел, что он все-таки старше — лет шестнадцать. И что у него неожиданно взрослые, зрелые глаза.

И этого парня Любовь называла «напыщенным»? Я-то ожидал пафосный храм, пение органа и представительного воина в доспехах и белом плаще!

— Не припомню, чтобы отправлял тебе формальное приглашение, Любовь, — довольно холодно проговорил парень. — А это… — Он чуть нахмурился, потом на лице проступило удивление. — Человек?.. О! Белый муж Андрей! — Взгляд его чуть потеплел, что стало для меня сюрпризом. — Чем обязан?

— Мы сюда по поводу твоего посвященного Мишеля Аню, — сразу приступила к делу Любовь. — Вот, Андрей за него просит. Говорит, надо позволить ему групповой брак. Двух женщин, и чтобы обе были законными женами в наших глазах. Мол, большая любовь, все дела.

— Я в курсе этой ситуации, — спокойно проговорил бог Света. — Такие искусы часто преследуют моих адептов. Способность найти из них этичный выход — одна из проверок на прочность и дополнительная закалка для духа. Переписывать правила ради каждой неоднозначной ситуации — пустая затея.

— Это замечательный довод, — сказал я. — Но есть два нюанса. Первый. Вся эта ситуация изначально случилась из-за вас, бог Света. Не из-за самого Мишеля.

— Из-за меня? — приподняв брови, переспросил юноша. — С чего бы это? Я не заведую сердечными делами.

— Ему навязали руку принцессы из-за того, что он принял ваш квест. Причем награда изначально была оговорена совсем иная — но правила изменили по ходу дела. А вы не вступились за своего адепта. У него был выбор — либо оставить службу вам, либо принять новые условия игры. А вы сами знаете, как высоко он ставит долг! Изначально он не любил Хелену Хемпстед, знать о ней не знал. Он любил только Кэтрин Грэйвз, и именно с ней мечтал прожить всю жизнь. Так или иначе. Даже готов был пожертвовать ради нее домом и семьей, о которых мечтал.

Бог Света снова нахмурился, но промолчал. Я же продолжал:

— А во-вторых, ситуация сейчас очень тревожная. Похоже, идет попытка захвата вашего мира представителями мира Синдикатов! И Мишель Аню — в эпицентре этой борьбы, на переднем крае! Ему важна каждая унция поддержки — а у него часть мыслей занята бардаком в личной жизни! Но если Кэтрин тоже станет его женой, он сможет наконец-то вздохнуть спокойно на этот счет…

— А что вы, собственно, от меня хотите? — перебил меня бог Света. — Я уже сказал, я не занимаюсь сердечными делами! Это прерогатива Любви!

Мне показалось, или в его голосе действительно послышались подростковые сконфуженные нотки?

— Любовь не возражает, нам нужно только ваше согласие, чтобы вы не перестали так же хорошо поддерживать Мишеля, как до сих пор…

— Если он не обманывает, не лжет, не нарушает клятвы, не бросает подзащитных в беде и вообще не изменяет нашим общим принципам, то с какой стати мне отзывать поддержку? — почти сердито, но явно маскируя некоторое смущение, произнес бог Света. — А насчет женщин или мужчин, в общем, взаимоотношений полов — это дело Любви, не мое! Мы для чего их с богиней Раздора сюда вызывали? Чтобы они на нас свои обязанности скидывали?

Любовь хмыкнула.

— Вот как заговорил… Ну смотри, ты обещал! Если что, у меня свидетель есть.

— Я всегда так говорил, просто некоторые обожают читать между строк то, чего там нет, — пробурчал бог Света. — А теперь идите отсюда, у меня не так уж много времени на чтение, чтобы заниматься чужими проблемами!

Тут же среднерусский пейзаж мигнул и пропал — мы с Любовью вновь оказались на террасе с видом на море. Только на сей раз не одни. В одном из ротанговых кресел сидел Кузнец, только не со стаканом газировки, а с чашкой чая в руке.

— Привет, Андрей! — приветливо сказал он, слегка щурясь против солнца. — Очень удачно, что застал тебя! Давно хотел с тобой кое-что обсудить, да случая не было… Любовь, вы закончили?

— Вроде да, — сказала Любовь. — Андрей и мертвого уболтает.

— Уже уболтал, — фыркнул Кузнец. — Даже замуж за себя выйти уговорил. Дважды. Присаживайся, Андрей.

Я послушно уселся во второе кресло, огляделся, гадая, куда денется Любовь — но она попросту исчезла, как не было. Мы с Кузнецом остались вдвоем.

— Ты хотел поговорить со мной о Ханне и Рагне? — уточнил я. — О разрешении их ситуации?

— Да нет, что об этом разговаривать, — Кузнец отпил еще чаю. — Ты молодец, разрешил все в наилучшем виде… Я говорил, что буду должен, но на самом деле я тебе долг уже отдал. Правда, не могу сказать, когда и как.

— Вселение души в тело для Рагны? — попытался угадать я. — Это ведь ты помог? Я читал, что такое почти невозможно, нужно очень точно подгадать — а мы прибыли все-таки поздновато.

— Надо же! — с довольной интонацией удивился Кузнец. — Догадался! Что ж, моя совесть чиста, я тебе не подсказывал… Да, все так. Но это не столько моя заслуга, сколько более высших сил. Ты молодец, бескорыстно бросился помогать женщине с ребенком, несмотря на усталость и собственные беды. Вот и успел почти вовремя. Я только чуть-чуть… придержал кое-что.

— Ясно, — покачал я головой. — А… вот что я давно хотел спросить. Насчет бога Воды? Это что такое было?

— Вот по этому поводу я и хотел с тобой поговорить! — Кузнец улыбнулся в усы. — Был уверен, что не вытерпишь и сам прибежишь к Любви, просить, чтобы устроила вам встречу… А ты молодец, не стал приставать с расспросами.

— Я думал, мне не по чину в это лезть, — честно сказал я. — И что ты откажешь. А самого бога Воды беспокоить не хотел. Вдруг он все-таки мой отец и все помнит… и сердит на меня за что-то? Тогда лучше подождать и извиниться позже. Это я еще в том мире привык. Когда я накосячил, никогда нельзя лезть с извинениями под горячую руку. Надо подождать, пока успокоится.

Кузнец вздохнул.

— Ты абсолютно прав, Андрей… Одно удовольствие иметь с тобой дело! Тебе действительно не по чину в это лезть. Но ты уже неоднократно доказал свое благоразумие на деле. Например, пять лет ждал, чтобы расспросить меня по поводу инцидента с богом Воды! — он усмехнулся. — Так что, пожалуй, я перед тобой раскрою кое-какие детали внутренней кухни… Слушай.

— Весь внимание, — сказал я, чуть наклоняясь к нему через столик.

— Бог Воды — действительно твой отец, — серьезно произнес Кузнец, и я вдруг почувствовал, как у меня комок подступает к горлу. Хотя и ожидал это услышать. — Точнее, был твоим отцом в своем последнем воплощении. Но ты правильно сделал, что не стал пытаться связаться с ним через его алтари или жрецов. Видишь ли, он почти ничего не помнит.

Я согласно кивнул. Это тоже было ожидаемо, но комок в горле почему-то стал колючим.