Принцесса на измене (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 19

— Ты ревнуешь? — спросил я.

— Не знаю… — Хелена мотнула головой. — Наверное, нет… Я бы бесилась, если бы он ради другой женщины отнимал свое время у меня или Миша, или растрачивал семейное состояние. А тут он ничего не отнимает — зачем ревновать? Просто… — она сделала паузу и вдруг спросила. — Знаешь, что делала моя матушка, когда у отца появлялась новая фаворитка?

— Била посуду? — предположил я.

— Это тоже. Но сначала она пыталась как-то опорочить эту женщину перед ним. Подставить ее, или вскрыть какие-то темные делишки, которые она уже совершила… Не всегда получалось, но часто. Ни одна честная девушка не захочет стать фавориткой короля. И тогда отец к ним охладевал. Но госпожа Грэйвз — совсем другой случай. Мишель ни слова мне про нее не рассказывал, пришлось расспрашивать его уважаемую матушку. Моя свекровь тоже сначала не хотела говорить, но я ее убедила… И, судя по ее рассказам, госпожа Грэйвз исключительно хороший, честный, прямой человек. Она была бы вполне достойна Мишеля, если бы… — Хелена крепко сжала поводья и замолчала.

— Она сама это выбрала, — сказал я. — Позволь тебе напомнить. Когда Мишель предложил ей брак, она отказала. Когда он предложил тебе брак, ты согласилась. И не важно, какие вами обеими двигали причины. Вот и вся разница. Если ты думаешь, что она заслужила его больше, чем ты…

— Нет, что ты, — Хелена мрачно улыбнулась. — Я слишком эгоистка, чтобы желать отдать кому-то своего мужчину! Но мне больно, что ему больно. А госпожа Грэйвз все-таки была его подругой около тридцати лет. Это такая рана, которая вроде бы не болит-не болит, а потом он полночи лежит без сна! Как ноющий зуб. И я не знаю, что делать.

— Время лечит, — соврал я. А потом продолжил правдой. — Он очень сильно любит тебя, это видно. А Миша просто обожает. Да вы ведь и еще детей хотите. Кстати, Мишель всполошился, когда я рассказывал, как тебя тошнило на корабле, просто наседка! Спрашивал, не беременна ли ты.

Хелена густо покраснела.

— О богиня Любви! Ты ему рассказал, что меня тошнило⁈ Андрей! Как ты мог!

— Да ладно тебе, — усмехнулся я. — Чего тут стесняться? Морская болезнь — максимально уважительная причина, от нее сила воли и лекарства не помогают. А если ты правда беременна, то вообще дело житейское.

Хелена закрыла лицо рукой.

— Может быть, и беременна… — пробормотала она очень смущенно. — Есть такая вероятность… Но это нужно алхимика, чтобы знать точно. Или опытного мага Природы.

— Вот встретимся с Мишелем, и Колин проверит, — пообещал я. — Он хороший алхимик.

…Из-за того, что карты у нас не было — все карты остались у Элиаса Гранда — мне приходилось делать много расчетов в уме. Я привлек для консультации Рагну с ее почти идеальной памятью лича и Миру с ее профессионально развитой наблюдательностью, а также Хелену, которую сильно муштровали в школьные годы насчет географии, и мы приблизительно прикинули протяженность полуострова — километров двадцать или двадцать пять. Пусть три километра приходится на прибрежную часть с городом. Значит, семнадцать или двадцать километров остается. Так, как мы идем быстрым шагом, поскольку не для всех хватило лошадей, но для поддержания темпа периодически меняемся, все, кроме старой няньки и Миша с его маленькими ножками. Их я усадил на Ночку, когда Миш проснулся. Даже Хелена настояла, что часть пути она пройдет. Это примерно шесть-семь километров в час. То есть за три, максимум четыре часа должны достичь перешейка. Еще до полудня. Хорошо. Правда, наверное, надо будет дать небольшой привал: люди почти не спали ночью и с вечера ничего не ели.

Привал я объявил, когда до крепости, по моим подсчетам, оставалось от трех до пяти километров.

— Костер не разводить, — сказал я. — Госпожа Мозес, распределите припасы, я точно помню, там есть такое, что можно сразу есть. Я поеду на разведку.

— Я с тобой? — спросила Мира.

Подумав, я кивнул.

— Я поеду верхом на Ночке, ты иди пешком, рядом с тропой, чтобы тебя никто не увидел. Знаю, ты так можешь. Если встретим патруль или просто людей из крепости, попробую с ними поговорить, выяснить, чем они живут и что там происходит. А ты — действуй по обстоятельствам. Если они начнут меня арестовывать, либо помогай мне отбиться, либо, если я добровольно пойду с ними, возвращайся и принимай командование.

Мира серьезно кивнула.

— Хорошо. Но не рекомендую тебе сдаваться добровольно, если там люди «Ивы».

— Да, я планирую это, только если там вдруг люди королевства, — согласился я. — Просто чтобы не обострять. Если гарнизон крепости все же верен королю, лучше встретиться с его начальником и спокойно объясниться.

— Я пойду немного вперед, если увижу синдикатовцев — предупрежу, — сказала Мира.

Мы сделали именно так, как я сказал. Ночка со мной на спине неспешно двинулась по все той же торной тропе, которая заменяла в этой части королевства нормальные дороги. Мириэль словно растворилась в подлеске рядом с тропой. Приглядевшись, я мог иногда уловить мелькание чего-то черного — видимо, она все же маскировалась хуже своей бабушки! А может, мне просто чудилось.

Где-то через четверть часа я вдруг услышал странный, но смутно знакомый звук — куриное квохтанье. Тут что, деревня рядом?.. Однако вскоре стук копыт подсказал мне, что курицу, вероятно, кто-то везет на лошади. Так, ну что, пытаться спрятаться в лесу — или все же спокойно встречаться с отрядом? Мириэль ни о чем меня не предупредила и никак не демаскировалась, значит, по всей видимости, это не люди «Ивовой ветви».

Еще через минуту дорога вильнула, и я увидел едущий навстречу отряд во всей красе.

Всего пять лошадей, на них — люди в запыленных доспешных жилетах (бригантах), стальных шлемах, при копьях и коротких мечах. А вот впереди этого отряда гордо выступала незабываемая гигантская курица-несушка, на спине которой сидела знакомая рыжеволосая девица — та самая, о которой я столько говорил и ночью, и утром! Легка на помине!

Кэтрин Грэйвз, пропавшая и не подававшая о себе весточки шесть лет, вдруг объявилась — и где, в глуши на краю света! В форменных доспехах королевской пограничной стражи, с капитанским штандартом на копье!

Я узнал ее немедленно — но, вообще-то, Кэтрин изменилась очень сильно. Стала короче стричь волосы, одевалась как пограничник (то есть тот же бригант, мешковатые штаны, высокие ботфорты — ничего общего с фривольным костюмом наемницы). На лице проступило новое, незнакомое выражение. От себя прежней она отличалась, как учительница, которая хотя бы год отработала в школе, от старшекурсницы. То есть она выглядела старше и серьезнее, хотя улыбалась, разговаривая с одним из пограничников, и внешне не постарела ни на день.

Тут они заметили меня — только сейчас, потому что Ночка в лошадином облике двигалась совершенно бесшумно.

Стражники насторожились, Кэтрин тоже. Прищурила глаза, напряглась… и вдруг на ее лице проступила широкая улыбка, она яростно замахала мне рукой. Крикнула:

— Рей! Рей, мать твою, многоженец ты драный! Это ты, что ли⁈ И Ночка с Ханной⁈

Поступление на государственную службу, увы, не помогло: сквернословит, как и прежде!

Я чуть качнул поводья, и Ночка послушно ускорила шаг. Очень скоро мы поравнялись с отрядом Кэтрин.

Она спрыгнула со своей курицы, я тоже спешился — и бывшая наемница чуть не задушила меня в объятиях! Несмотря на то, что была почти на голову меня ниже, силой ее боги не обделили.

— Ханна! — воскликнула она, обращаясь к моему поясу. — Ханна, ну как твои дела?

— Ханны здесь нет, — сказал я. — Это просто меч.

— Что? — надо было видеть, какой ужас проступил на лице Кэт. Потом деловитая собранность, как будто она приготовилась к удару судьбы. — Что случилось?

— Все хорошо, Ханна дома, приглядывает за детьми и сама готовится рожать, — сказал я с улыбкой. — Не волнуйся!

Кэтрин с облегчением выдохнула, расхохоталась хлопнула меня по плечу так, что я чуть не пошатнулся.

— Ф-фух, не пугай так! Блин, Андрей, как я по вам всем соскучилась! Дети! Сколько я пропустила, оказывается! Сколько их? Кто мама? Неужели Ханна?