Однажды я станцую для тебя - Мартен-Люган Аньес - Страница 41

– Я разбудил тебя, – заметил он, реагируя на разобранную постель.

– Не беспокойся… Покрутиться придется только завтра утром, у меня тут люди, надо будет рано встать.

Он погладил меня по щеке и, обняв за талию, притянул к себе. На этот раз он поцеловал меня со всей страстью, однако я не удержалась от мысли, что он себя заставляет. Возможно, из-за того, что я сама немного заставляла себя и не была способна на инициативу. Заметив недостаток энтузиазма с моей стороны, он опрокинул меня на кровать и приподнял майку, лаская грудь. По идее, меня должно было захлестнуть безумное желание, которое прежде накатывало всякий раз, когда он до меня дотрагивался.

– Я хочу тебя, Ортанс. Я соскучился по твоему телу.

Пока мы занимались любовью, мне казалось, будто я нахожусь, где-то в стороне и наблюдаю за нами. Нет, мои чувства не притупились, я получала удовольствие или, по крайней мере, так мне казалось, но я была будто автомат, и хотя мои жесты, мои ласки вроде бы ничем не отличались от тех, что были несколько недель назад, теперь им недоставало жадности. А его лицо, обычно искаженное желанием, сегодня было совсем другим, словно он играл роль любовника, озабоченного тем, чтобы быть на высоте и привести меня к оргазму, но при этом он был как бы не со мной, а сам по себе. Как если бы мы чувствовали себя обязанными заняться любовью после долгих недель разлуки, чтобы убедиться, что все в порядке, успокоиться.

После наших прохладных объятий он прижался к моей спине, положил руку мне на живот, пробормотал что-то грустное. Неужели он почувствовал то же, что и я? Почувствовал это отчуждение между нами, непонятно откуда взявшееся? Я с самого начала была права: нам нужно провести вместе какое-то время, а не просто одну ночь… ну, наверное.

– Сладких снов, – прошептал он.

Я поудобнее устроилась в его объятиях, я нуждалась в тепле его рук, чтобы удержаться рядом с ним и удержать наши воспоминания. Его дыхание постепенно выровнялось, он уснул. Я смогла подремать лишь урывками. Всякий раз я вздрагивала, просыпаясь, и, ощутив руку Эмерика на своем теле, как будто удивлялась его присутствию.

Прозвенел будильник. Эмерик не шевельнулся, когда я бесшумно выскользнула из постели. Не рискнув посмотреть на него, я скрылась в ванной. Что бы я увидела? Эмерика, спящего у меня дома. Крайне редкая картинка, но сегодня она привела меня в замешательство. Я приняла горячий душ, пытаясь согреться, прогнать ощущение засевшего внутри ледяного холода. Потом я получила свежие багеты и круассаны, и мне даже кое-как удалось улыбнуться доставщику. Я нехотя приступила к своим утренним делам, поставила три прибора для завтрака и приготовила первый кофейник кофе. Потом принялась мужественно ждать, опасаясь того момента, когда проснется Эмерик.

– Доброе утро, Ортанс.

Я вздрогнула, услышав голос Элиаса.

– Доброе утро, Элиас… Как спалось?

И сразу пожалела о своем вопросе. Он ведь почти не спал. Накануне он едва успел уйти к себе в комнату, как явился Эмерик. Спускался ли он еще раз ночью? Что он слышал? Я сильно смутилась. Он был здесь, находился в самом центре моей личной жизни. Но что могла возразить я, не постеснявшаяся читать его дневник.

– Я слышал, как ночью подъехала машина…

– Неожиданный гость.

Он кивнул, да, он знает.

– Хотите пить кофе на улице? – сухо спросила я, чтобы сменить тему.

– Давайте сегодня я сам себя обслужу.

И тут же перешел от слов к делу: взял с буфета чашку, налил себе кофе и быстро вышел.

Я занималась остальными клиентами, которые надоедали мне подробным описанием своей сегодняшней программы. На самом деле они очень симпатичные, но мне сейчас было не до светских бесед.

– Доброе утро всем.

В дверях вырос Эмерик, уже готовый отправиться на работу – в безупречной сорочке, рукава которой он поддернул. Он сонно подмигнул мне и вышел.

– Приятного аппетита, я оставлю вас, – сказала я гостям.

Я набрала побольше воздуха, перед тем как открыть дверь кухни. Эмерик налил себе кофе и взял круассан.

– Ты совсем устала, мне кажется, – жуя, сказал он.

Я справилась с собой и с усилием выдавила улыбку:

– Не выспалась.

Его внимание сосредоточилось на моих ногах.

– Ты уже без лонгетки?

Я ему даже не сказала. Совсем недавно ему это было безразлично, причем настолько, что мой голеностоп перешел в разряд запретных тем.

– Ага.

Я подошла ближе, чтобы налить себе кофе, задела Эмерика, но даже не подняла на него глаза, потом прислонилась к столу напротив и опустила голову, уставившись в свою чашку.

– Ортанс, что происходит?

Слова толпились, стремясь вылететь изо рта, но эти слова я произносить не хотела. Я повернулась к нему: он постукивал ногой по полу, и я поняла, что он сильно напряжен. Обеспокоен, нервничает.

– Не знаю.

Он поставил чашку в раковину и вернулся ко мне. Обхватил мое лицо ладонями. Теперь мне не сбежать.

– Мы снова будем вместе, обещаю, – прошептал он и страстно поцеловал меня, стремясь показать свою власть надо мной, вновь подчинить меня.

Он хотел верить любой ценой, что все будет как прежде. Я опять не устояла и ответила на поцелуй, хотя понимала, что он ничего не решает. Эмерик оторвался от моих губ, а потом, зажмурившись, прижался своим лбом к моему.

– Я постараюсь максимально сократить встречу и поскорее вернуться.

Он вышел, словно борясь с желанием остаться. Я постояла несколько секунд, приходя в себя, затем возвратилась в столовую. Гости были в хорошем настроении и с удовольствием поглощали завтрак.

– Все в порядке?

– Да! Ортанс, у вас очаровательный муж.

От этого невинного замечания у меня подкосились ноги.

– Спасибо. – Я выскочила из дому.

Я зашагала по саду, яростно отбросив назад волосы, как если бы этот жест мог вырвать меня из кошмара, в котором, в отличие от страшных ночных снов, я не могла даже закричать. И вдруг нос к носу столкнулась с Элиасом.

– Вы еще не на работе? – не удержалась я от вопроса, в котором явственно прозвучал упрек.

– Матье предложил мне сегодня прийти попозже.

Он держал в руках чашку, которую собирался отнести на кухню, но я его остановила:

– Не надо, я сама…

Я замолчала на полуслове, заметив Эмерика, который искал меня. Он подошел к нам, уже в безукоризненно сидящем пиджаке, с мобильником и ключами от машины в руке. Его идеальный образ динамичного сорокалетнего топ-менеджера, который очаровывал и покорял меня в Париже, здесь казался неуместным, в особенности рядом с Элиасом и его помятым лицом, потертыми джинсами, старой толстовкой с капюшоном и не слишком новыми кроссовками. Эмерик повернулся к нему и представился, протянув руку:

– Эмерик, рад познакомиться.

Он был вежлив в любых обстоятельствах и всегда образцово вел себя, даже если атмосфера накалялась.

– Элиас, – только и прозвучало в ответ.

Я почувствовала, что он его оценивает. Быстро, но при этом очень тщательно пройдясь глазами по Эмерику, он потерял к нему интерес и обратился ко мне:

– Оставляю вас, хорошего дня.

– Спасибо, Элиас, вам тоже.

Он стремительно отошел, бросив перед этим взгляд на Эмерика, который несколько мгновений пристально изучал его.

– Это кто? – спросил он меня.

– Клиент, работает у Матье.

Он погладил меня по щеке с удрученным видом.

– Надо поспешить, я тогда смогу раньше вернуться, и у нас будет больше времени.

В ответ я кивнула.

– До скорого.

Он наклонился ко мне и легонько поцеловал в губы. Я не сумела остановить руку, которая вцепилась в его пиджак. Он осторожно высвободился и пошел к машине. Дверца хлопнула, и он тут же тронулся с места. Я спрятала лицо в ладонях, мне хотелось сбежать к себе в комнату и зарыться в постель, наглухо закрыв ставни, и пусть все оставят меня в покое.