Развод! Хочу счастья на Новый год! (СИ) - Казанцева Елена Анатольевна - Страница 8

Маша сидела в машине и рыдала. Рыдала так громко, что возле неё несколько раз останавливались прохожие, пытались стучать в стекло, озабочено спрашивали: Все ли у вас хорошо.

Маша знала, что хорошо у неё не будет уже никогда. Она потеряла мужа, семью и впереди у неё только развод. Руки дрожали, из глаз бежали слезы, вести машину она не могла, поэтому набрала сына.

- Мама, что у тебя с голосом? - строго спросил сын. Ему было уже двадцать, он ощущал себя взрослым и ответственным. Маша не могла нарадоваться, глядя на него: красив, высок, строен. Он взял все лучшее от родителей: фигура ему досталась от отца, ум и деловая сметка от матери и самые красивые черты от обоих родителей. Сын любил и отца и мать, сейчас Маше стало страшно, а вдруг он примет не её сторону. В голове всплыл рассказ Лизы, ту предали собственные дети в угоду своим меркантильным интересам.

- Все хорошо сынок, просто приезжай за мной, - попросила она.

Он появился через час, когда она почти успокоилась. Но стоило ему сесть в машину, как водопад слез возобновился и с ещё большей силой.

- Мам, что с тобой происходит, объясни, - обнимал её сын. – Если тебя кто-то обидел, я урою этого гаденыша.

От его слов стало ещё хуже, она не хотела, чтобы сын бросился на отца. Сделать врагами самых близких людей не входило в её планы.

- Сынок, - плакала она. – Мы с папой поругались.

- Так поругались, что ты успокоиться не можешь? Говори правду, - настаивал сын.

- У него появилась другая, - выдавила Маша.

- Какая другая, ты чего, мама? Отец только тебя любит, - возмутился сын. Он даже отстранился от матери и недоверчиво посмотрел на неё.

- Теперь нет, он взял в этот магазин бухгалтера, эта его любовница, - вытирала слезы Маша, кивая на новую торговую точку.

-Мам, какая ерунда, не будет отец до этого опускаться, - не верил ей Макар.

- Поехали домой,- жалобно просит Маша.

- Давай я сяду за руль,- командует сын.

Они меняются местами, Маша еда передвигает ногами, продолжая шмыгать носом. Сын же уверенно садится за руль, хоть права получены им только на прошлой неделе.

Дорога до дома занимает почти два часа. Пробки. Люди куда-то спешат, обгоняя и подрезая друг друга. Макар лишь тихонько ругался себе под нос, бубнил что-то про карму, и его бормотание действовал на Машу успокаивающе. Когда они подъехали к дому, она почти успокоилась.

Что ей терять, зачем переживать? Она и так знала, что Паша падок на женщин. Маша не помнила ни одного мероприятия, когда бы её Паша не увлекся какой-нибудь женщиной. Её всегда это коробила, нервировала и сильно обижало. Но Паша в ответ на упреки говорил: Ну что ты, зайка, мне нравятся красивые женщины, но люблю то я тебя.

Каждый выход в «свет» Маша переживала, негодовала, сердилась, одергивая своего зарвавшегося муженька. А тот с упоением и увлечением пел дифирамбы очередной красотке. Паша любил делать красивым женщинам комплименты, с интересом смотрел на них, а если была возможность, то и танец приглашал. А её он говорил: Принимай меня такого, какой я есть. Я люблю красивых женщин, меня восхищает грация, я испытываю эстетическое наслаждение.

И Паша на любую более или менее красивую женщину пялился и пускал слюни.

Поэтому Маша старалась в рабочее время его держать в узде. Если на собеседование приходила очень красивая девушка, то она таким претенденткам сразу давала отворот-поворот, зачем ей конкурентки на работе, пусть хоть с двумя дипломами о высшем образовании и курсами MBA.

И вот сбылись самые страшные её предположения. Паша пошёл налево. И ладно бы по-тихому и незаметно, но он нагло совершил адюльтер на работе. В их среде загулы у мужей были не редкость, жены бизнесменов тяжко вздыхали, стараясь скрыть подробности. Близкие блюли тайну, как бы не было больно. Конечно, рано или поздно все тайное становится явным, и адюльтер вылезал наружу в виде беременных любовниц или профурсеток, которые являлись к женам, но подробности этого осторожно «заметали под ковер». Её Паша нашёл девку прямо на работе. И обиднее всего, что занимался с ней сексом прямо у рабочего стола, почти на глазах у сотрудников. Этот факт вымораживал душу, убивал, терзал, ведь об этом могло стать известно в компании.

Как пойти на работу сегодня, ходить и оглядываться, а не шушукается ли кто за спиной, обсуждая жизнь руководителей. На каждый роток не накинешь платок.

Маша сидела в спальне и смотрела в стену. Что делать? Что теперь делать?

Сын ушёл к себе, у него завтра коллоквиум и надо готовиться. Макар не поверил в измену. Он будет ждать отца.

Маша глянула на телефон, тот лежал на прикроватной тумбочке и мигал экраном. Наверное, девчонки ей писали. Но точно не муж.

Она ждала Пашу.

Но он не пришёл ни вечером, ни ночью, не было его и утром.

Она просидела всю ночь на кровати, не раздеваясь.

Утром встала, на автомате прошла в кухню и приготовила им завтрак. На троих, как делала это всегда. В какой-то отрезок времени, вдруг ощутила когнитивный диссонанс. Он не придет, они больше никогда не сядут вместе за стол, не будут завтракать. Её накрыло осознание случившегося, это не поправить, не изменить. Слезы вновь хлынули рекой.

- Мам, что с тобой? А где отец? – в кухню заглянул заспанный сын.

- Он не пришёл домой, остался у своей проститутки.

- Ты серьезно, мам? – удивился сын, он хмуро посмотрел на неё. А у неё сжалось сердце. Только не сын, она не выдержит, если сын примет сторону отца.

Но он промолчал и пошёл умываться.

Завтракали они в могильной тишине, слышалось только позвякивание приборов да хруст тостов на зубах. После завтрака сын убежал в институт. А Маша так и осталась сидеть за столом. Из ступора её вывел звонок, мелодию которого она знала наизусть, ведь это была мелодия, которую она поставила на звонок мужа.

Она встала и прошла в спальню. Телефон разрывался от звонков, вибрировал, елозя по поверхности тумбочки. Маша стояла и смотрела на гаджет, словно это была ядовитая змея, которую страшно взять в руки. И все ж она пересилила себя и нажала значок. В трубке раздался недовольный голос её мужа.

- Маша, ты где? Маша, ты почему молчишь? Быстро езжай на работу, тут опять налоговая притащилась, - рычал недовольно муж.

- Сам разбирайся, я заболела, - тихо ответила ему Маша.

- Что значит заболела? Кому сказал, быстро приехала на работу!

- Ты своей проститутке указывай, кобель драный, - вдруг взорвалась Маша. – Где ночуешь, там и командуй!

- Маш, я тебе все потом объясню, но сейчас, пожалуйста, приезжай на работу, - просьба прозвучала уже на тон тише. – Машенька, кроме тебя тут никто не разберется.

Маша скинула звонок. Она не хотела сегодня появляться на работе. Поэтому набрала своего зама, та была девчонка толковая. Сославшись на болезнь, она проинструктировала её и предупредила, что если что, то звонить ей.

Маша сбросила вызов, отложила телефон в сторону и, наконец, разделась. С одеждой она словно вкинула неприятные воспоминания вчерашнего дня. Ей даже хотелось сжечь эту одежду, хотя она понимала, что одежда тут не причем.

Маша зашла в ванную, включила воду и встала под душ. Струю больно хлестали по её коже, но она дала самый сильный напор. Ей хотелось смыть с себя позор, изменил он, а стыдно было ей.

Выйдя из душа, она вытерлась полотенцем и встала перед зеркалом, осматривая себя. Маша, хотя и было ей уже сорок два года, могла похвастаться очень стройной фигурой. Годы не оставили отпечатка на её теле и лице, тело как и в молодости было стройным и подтянутым. Да и лицо оставалось молодым, разве небольшие мимические морщинки. Так что же не хватало её мужу?

Красавицей писаной она никогда не была, но он же полюбил её за что-то в молодости. Так ухаживал за ней, подарки делал, на руках носил. Она вновь вспомнила те времена, из глаз вновь брызнули слезы.

- Ой, хватит рыдать, и так вон нос распух и глазки заплыли, - упрекнула Маша сама себя. – Надо жить в новых реалиях.