Царство Сибирское (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 11

— Становись за мной! — крикнул я Ринчинову, дабы защитить его своим защитным полем в случае внезапной стрельбы и встав на колено, напрягая все силы, открыл огонь по свите чиновника, все еще стоящей у ограды городка. Под градом пуль человеческие тела брызнули в разные стороны, как кегли, видимо, такой подлости от меня не ожидали. Пространство вокруг местного начальника окрасилось красным сполохом — хоть и с задержкой сработала его магическая защита, зато примерно в сотне метров от нас, чуть сбоку, воздух пошел рябью, в которую я не преминул послать весь магазин зарядов. Видимо китайский маг-чиновник не имел большого боевого опыта и плохо умел держать одновременно щит магической защиты и полог невидимости над своими солдатами. Упала пара тел в темных халатах, один солдат, самый слабый духом, выскочил из-под защитного покрова и бросился в сторону городка, из воздуха возникли несколько вспышек и пули ударили по моей магической защите, погасло свечение на паре моих перстней, надетых поверх плотных перчаток…

— Патроны! — заорал я, и Ринчинов, матерясь на смеси многих языков, хренов полиглот, сунул мне в руку свежий плоский магазин.

Новой очереди в упор китайские стрелки не выдержали, принялись разбегаться, а я, перезарядив пулемет, двинулся в сторону городка.

От свиты чиновника донеслось несколько выстрелов, но были они не точны и разрозненны, поэтому меня не остановили. Оставшиеся метры до границы городка я пережил атаку конного взвода, который, не имея никакого прикрытия, только имитировал атаку, после чего потеряв пару человек, ускакал в степь. Потом над крышами городка появился огромный зеленый дракон, но я, полюбовавшись на него, двинулся к своей цели, так как был уверен, что драконов в этой дыре не бывает. Повисев какое-то время, пару раз хлопнув крыльями, иллюзия дракона просто исчезла, растаяв в воздухе.

Может быть, на огромное зеленое земноводное и годилось, чтобы разогнать толпу неграмотных кочевников –аратов, но чтобы напугать выпускника бытового факультета магической академии этого было явно недостаточно. Последний довод китайской империи, новейшую германскую пушку, местные артиллеристы выкатили из-за забора слишком поздно, когда мне осталось пройти всего десяток метров. Увидев меня так, неожиданно близко, местные воины бросили орудие и ящик со снарядами и, как тараканы, бросились врассыпную.

Я сунулся было за ними, но вовремя остановился — узкие, беспорядочно изломанные проулки, темные проемы входов в сараи, чье-то хриплое дыхание за углом. Я посмотрел вниз, где лежал, оскалив крупные зубы невысокий китаец, у побелевшей руки которого лежал страшного вида меч дадао, способный в умелых руках разрубить человека на две половинки. Что-то мне расхотелось идти в этот лабиринт, в поисках местного мандарина.

Я сплюнул густой, тягучей слюной и кивнул Ринчинову на ящик со снарядами:

— Тащи к самолету, уходим отсюда.

В светло-шоколадных глазах толмача я увидел полнейшее разочарование моим поступком.

— Не зыркай так на меня. — я взвалил на плечо пулемет: — Скажи, сколько воинов ты сможешь привести сюда весной?

— Э? — остолбенел мой переводчик.

— Ладно, пошли. — я зашагал вслед за, пыхтящим от веса ящика со снарядами, бурятом: — Потом поговорим. Ты в Урге кого-то знаешь?

Мой визит с столицу будущей Монголии успехов не принес — никому ничего было не надо. Русских купцов устраивало монопольное сидение на торговом пути из России в Китай, и хотя они были недовольны ограничениями и поборами со стороны властей южного соседа, ничего решительно менять они не собирались.

Местный правитель Акару-хан хотел полной власти, но боялся, а глава духовенство от прямого ответа на мои вопросы старательно уклонялся. С китайцами, которых в Урге было в два раза больше, чем местных, я не общался. Через две недели я ушел в сопки, где посменно охраняли самолеты корнет Лиходеев и толмач Ринчинов, и мы взяли курс на Покровск.

Омск.

Арендованный дворец.

— Докладывайте, молодой человек. — мне кажется, что омский юрист, которого я был вынужден нанять, так, как все остальные сутяжники в городе имели устойчивые связи с местным купечеством, по документам был меня старше, но я относился к нему, как к неопытному пацану. Да и связался я с ним только потому, что он приехал в Омск за две недели до моего появления в городе, и ни под чью руку попасть не успел. Пока местные купцы «мариновали» молодого человека, чтобы он потерял всякую надежду устроиться и просил меньшее жалованье, я подсуетился, и купил парня с потрохами.

— Как наш суд против купцов?

— Отказали нам, ваша светлость. — правовед отвел глаза.

— И почему? — я даже не был удивлен.

— Суд указал, что показания всяких оборванцев, пусть их даже пару десятков будет, совершенно недостаточны, чтобы осудить уважаемого члена городского сообщества…

— И что, в Своде законов так и сказано? — поразился я.

— Нет, ваша светлость. Сорок лет, как эту статью отменили…

— Еще раз расскажи мне, чем занимаются мои недоброжелатели?

— Прохоров Знат Колыч занимается всем, что копеечку приносит. У него три парохода, баржи, пристани на Иртыше. Есть две паровые мельницы, макаронная фабрика, рыболовецкие участки, винокурня, золотишко и уголь роют недалеко от города. Питейные заведения имеются, публичный дом, доходные дома, скупки и ломбард, ломовая биржа…

— Понятно. Апелляцию на решение суда подали?

— Да, ваша светлость.

— Хорошо. Тогда ждем решения вышестоящего суда, а пока приготовьте мне, пожалуйста, полный список того, чем владеет этот господин и его прихлебатели.

— Слушаюсь, ваша светлость. — юрист, поклонившись, вышел, а я достал большой блокнот и принялся за расчеты.

— Чем занят? — зашедшая в мой кабинет госпожа Вера Игоревна Бухматова положила руки мне на плечи.

— Считаю количество имущества, которую мне в Ургу надо за месяц доставить…- я поцеловал руку даме и взглянул ей в глаза снизу-вверх.

Да, господа. Проведя два дня в Покровске, с женой, я улетел в Омск. Вчера, после позднего ужина, посвященного моему приезду, когда мы с госпожой Бухматовой остались в столовой одни, женщина просто взяла меня за руку и отвела в свою спальню. Почему я пошел за ней, как бычок на веревочке? Не знаю. Вероятно, слишком застыла моя душа после недель, проведенных в ледяной монгольской степи, с ночевками либо в тесных юртах, либо в стылой палатке, в обществе моих спутников. Человек слаб, и я позволил себе быть слабым.

— Ну и как?

— Получается плохо. Баржи туда не пройдут, а аэросани слишком слабые, много саней за собой не утянут… Даже не знаю, что делать. А у меня война на носу…

При слове война Вера вздрогнула, прижалась ко мне грудью, после чего зашептала в ухо, смешно щекоча своим горячим дыханием:

— Олег…Александрович, я тебе подарю наше семейное заклинание… Никому его не говорила… Просто, моего отца за него конкуренты долго пытали, а потом убили. Мама мне его сказала, заклинала никому не рассказывать, но мне кажется, если не тебе, то, кому?

Оказалось, что несколько поколений семейства Мотовых (такова была девичья фамилия Веры) занималось транспортировкой грузов, пока двенадцать лет назад, менее удачливые конкуренты, не заманили отца веры в ловушку, где с применением нечеловеческих пыток, пытались вызнать у несчастного секрет его успехов. После жуткой гибели отца, груз, который он подрядился перевести, обнаружен не был. Владельцы пропавшего груза потребовали погашения убытков, все имущество семьи ушло с молотка, мать и вера были вынуждены бежать с Урала, где проживали, в том, в чем были. Вера впоследствии вышла замуж за гвардейского офицера, который почти сразу погиб, а мать, напуганная на всю жизнь, скромно жила в одном небольших городков на Волге, под личиной скромной мещанки, не думая ни о возмездии, ни о восстановлении рода.

В общем, после часа занятий я смог овладеть заклинанием, которое дало мне власть над…скажем так, «внепространственным карманом», в котором я мог перемещать, не испытывая никаких неудобств до двадцати тонн грузов…