Погоня за генералом - Тамоников Александр Александрович - Страница 3

– Мы сталкивались с «галичанами» во время поисков нашего летчика, – ответил Шубин. – Васильчук рассказывал мне, что они не раз вступали с отдельными отрядами из этой дивизии в перестрелку. По всей видимости, немцы используют националистов в качестве карателей против партизан и местного населения. Я правильно говорю? – спросил он у Клименко.

Тот кивнул, подтверждая слова Глеба.

– Скорее всего, немцы используют эту дивизию в качестве боевой единицы где-то севернее Бродов. То есть примерно в районе леса, в котором расположен отряд Васильчука. Но это только предположение, основанное на том, что партизаны часто сталкивались с этой СС-дивизией на подконтрольной отряду территории. А как оно на самом деле, я не знаю.

– Придется вам вместе с партизанами уточнять это предположение. И если оно подтвердится, узнать и сообщить по рации точные координаты расположения националистической дивизии СС, – конкретизировал свой приказ Шубину командующий 3-й гвардейской армией. Потом потер ладонью лоб, словно вспоминая, все ли он сказал, и закончил: – Что ж, мне остается только добавить, что все дальнейшие шаги вашей операции вы, капитан Шубин, будете согласовывать с вашим непосредственным начальником – полковником Соколовским и с командующим дивизионной разведкой полковником Ларионовым. Для обсуждения деталей можете воспользоваться моим временным кабинетом. – Гордов кивнул сразу всем, давая понять, что у него есть и другие дела, требующие его контроля, и вышел из помещения.

Ненадолго воцарилось молчание, которое прервал полковник Ларионов. Он подошел к столу, на котором была разложена большая карта, и, обращаясь к Шубину, попросил:

– Капитан, покажите мне на карте маршрут, которым вы шли в сторону Бродов и обратно. И по возможности с подробными комментариями.

Еще почти час прошел в обсуждении деталей операции, которую должны были выполнить Шубин и партизаны отряда Васильчука.

– В заключение хочу добавить, – сказал Ларионов, когда уже почти все вопросы по предстоящей операции были обсуждены. – На выполнение всего задания, вернее, всех трех заданий, вам дается не более четырех суток. Время поджимает, сами понимаете. Командование фронтом уже наметило день наступления, и переносить его из-за каких-то оплошностей и недоработок разведки не собирается. Думаю, мне не стоит напоминать вам, капитан, что в ваших руках жизни многих наших солдат и офицеров. О важности сохранения секретности этого задания я вам напоминать не буду, вам и так все понятно. – Он помолчал, о чем-то подумал и продолжил: – Для того чтобы ваше продвижение в тыл врага не было выявлено фашистской разведкой, принято решение выслать в разных направлениях еще две группы разведчиков для отвлечения от основной разведгруппы, то есть от вас. Корректировать ваши действия и держать связь с вами и партизанским отрядом, а также с остальными группами разведки будут связисты из дивизии подполковника Субботина. Еще есть вопросы?

– Сколько человек мне разрешено взять с собой для выполнения задания? – Шубин посмотрел на Соколовского.

– Мы с гвардии полковником решили так, – вместо Соколовского ответил Ларионов. – С вами пойдут пятеро самых опытных разведчиков. Троих вы можете взять из тех, что уже ходили с вами на предыдущее задание, а еще двоих я назначу сам. И, предупреждая ваш следующий вопрос, скажу – на задание вы отправляетесь уже сегодня ночью. – Он посмотрел на циферблат часов на своем запястье и уточнил: – То есть через шесть часов и двадцать четыре минуты. Иначе говоря, выйти необходимо не позже двадцати четырех часов. Получится раньше – отлично. Вопросы?

– Никак нет, – ответил Шубин.

– Все остальные вопросы – в смысле экипировки, воды и прочего – к гвардии полковнику, – кивнул Ларионов в сторону Соколовского.

– Разберемся, – хмыкнул тот и добавил, обращаясь к Шубину и Клименко: – Поехали, будем потихоньку собираться. Лейтенант, – посмотрел он на Реброва, – вы с нами?

– Нет. Я буду позже, когда получу от своего командира добро на погрузку мин и взрывчатки. Подводу с ними я доставлю в группу гвардии полковника, как только закончим погрузку.

– От добре, – улыбнулся Клименко. – За такое – спасибо от всех партизан.

– Не за что, – улыбкой на улыбку ответил Ребров. – Одно дело делаем.

Глава вторая

Автомобиль, за рулем которого сидел сам Соколовский, пылил по дороге обратно в расположение группы. Своего ординарца гвардии полковник отправил на заднее сиденье, в компанию к Клименко, а Шубина усадил рядом с собой под предлогом важного разговора. Но сразу такого разговора, как ожидал Шубин, не получилось. Полковник, по всей видимости, что-то обдумывал, поэтому целых двадцать минут в машине царило молчание. Было так тихо, что в какой-то момент стало слышно, как захрапел уснувший Клименко. Увидев в зеркало заднего вида, что Лелюшин хочет разбудить партизана, Соколовский тихо сказал:

– Не трогай его, Лелюшин. Не видишь – устал человек. Пусть поспит. Ему ночью еще предстоит идти обратно за линию фронта. – Немного помолчав и не повышая голоса, чтобы ненароком самому не разбудить Клименко, он добавил: – Хочу тебе сразу сказать, капитан. Котин останется в расположении группы – у меня для него есть другое задание.

Последовала пауза. Соколовский посмотрел на реакцию Шубина, но Глеб оставался спокойным и невозмутимым, поэтому полковник спросил:

– Кто еще с вами вернулся? Напомни.

– Жуляба, Энтин, Воронин и Ванин. Ванин – раненный в плечо. Ничего серьезного, но в строй вернется не раньше чем через неделю.

– Да, вспомнил, – покивал Соколовский, глядя прямо перед собой на дорогу и выравнивая переваливающуюся с боку на бок из-за неровностей и рытвин машину. – Вот и бери с собой тех троих, которые целы. Впрочем, смотри сам. Кстати, и с Котиным посоветуйся. Он своих ребят лучше всех знает. Но я сейчас о другом… Я недавно с подполковником Субботиным говорил, просил его дать мне кого-то на замену Яценюка. Хочу Миколу вернуть в расположение штаба группы. Мне без него во время наступления никак не обойтись. Что ты думаешь по этому поводу?

– А что мне думать? – пожал плечами Глеб. – Вам виднее. Если надо, приведу Миколу обратно, была бы замена.

– Да, будь добр, доставь мне его обратно. И чтобы без ранений тем более… – Соколовский вдруг замолчал, понимая всю невозможность и нелепость выполнения своего приказа, поэтому через пару секунд заминки тихо добавил, словно извиняясь: – Это не приказ, а личная моя просьба. Понимаешь, капитан?

– Понимаю. – Шубин пристально посмотрел на полковника, а потом, вспомнив что-то, улыбнулся и сказал: – Обещаю выполнить вашу просьбу, товарищ гвардии полковник. Но можно задать вам личный вопрос?

– Давай, спрашивай.

– В тот день, когда прибыл к вам в часть, я встретился с Миколой, и он провел меня к штабной землянке. Там что-то передал вам, завернутое в чистую холстину. Вы его тогда еще очень благодарили и сказали, что он вам чуть ли не жизнь спас. Можно узнать, что там было, в том свертке?

Соколовский рассмеялся. Тихим таким, но заразительным смехом, так что Глеб невольно тоже улыбнулся.

– Ну и глазастый ты, капитан, – рассмеялся Соколовский, – глазастый и памятливый. И любопытный, да?

– Я бы не был разведчиком, если бы не был глазастым, любопытным, памятливым, – заметил Глеб. – Просто я помню Миколу еще с сорок второго года. Вот и хочу свою догадку, а вернее, предположение насчет того, что он вам принес, проверить.

– Вот даже как? – усмехнулся Соколовский. – Тогда, прежде чем я отвечу на твой вопрос, скажи мне, что ты сам думаешь по поводу этого свертка.

– Думаю я, товарищ гвардии полковник, что Микола достал вам… – Шубин чуть замялся, но потом все-таки решился высказать свою версию. – Могу только предположить, что это было сало.

Соколовский удивленно глянул на Глеба, покачал головой и некоторое время вел машину молча.

– Прямо в цель, – наконец сказал он. – И как ты догадался? По запаху и по форме не мог – шмат был завернут плотно и нельзя было увидеть или учуять, что именно в этом свертке находится. Наверное, сам Микола проговорился?