Старый, но крепкий 8 (СИ) - Крынов Макс - Страница 6

— Погоди, ладно уж. Давай так, Китт: я помогу тебе переместиться в дикие земли, но при одном условии. Если твои гранаты действительно окажутся столь мощными, как ты описываешь, ты будешь продавать их только нашей секте.

Не я один владею техникой «Врат ночи». Десяток таких бомб, доставленных в Вейдаде и перемещенных на территорию школы Небесного гнева, полностью уничтожат и ее, и весь «Золотой квартал». Как я и говорил, Сталевар вряд ли сделает бомбу лучше моей, но он же вряд ли сделает и хуже. Сомневаюсь, что у секты нет собственных запасов алхимического оружия в тайниках, но добавлять к нему еще и свои бомбы… Нет.

— Простите, мастер Линь, но я не хочу, чтобы такое оружие появилось в войне со школой. Я понял вашу позицию, но не хочу, чтобы уже секта вырезала школу под корень, уничтожив любое упоминание о ней.

Он бросил на меня тяжёлый взгляд и выдохнул с явным раздражением:

— Тогда хотя бы пообещай, что если я посчитаю твои бомбы достаточно мощными, секта по окончанию войны сможет приобретать их у тебя по той же цене, что и остальные покупатели.

Тут сколько угодно.

— Хорошо, мастер Линь. Если мои бомбы оправдают ваши ожидания, обещаю продавать их секте на равных условиях с другими покупателями.

— Тогда готовь свои бомбы, отправимся… Скажем, через пятнадцать минут. Думаю, могу уделить полчаса, чтобы поглядеть, на что ты потратил трое суток.

— Хорошо.

Этого времени мне как раз хватит, чтобы собраться.

Я вышел из кабинета мастера и направился к своей комнате, где уже ждал подготовленный заранее рюкзак. Внутри находилась бутыль с алхимической бомбой и кое-какие другие вещи, о которых мастеру Линю знать совершенно необязательно.

Я закинул рюкзак на плечо и покинул комнату.

Мастер Линь уже ждал меня у здания, внутри которого пряталась лестница, ведущая в подвалы секты. Он ничего не сказал, лишь коротко кивнул и, отворив дверь, двинулся вперёд. Я поспешил следом, ощущая, как с каждым пройденным метром окружающий мрак сгущается, окутывая нас приятным прохладным покрывалом.

Чем ниже мы спускались, тем холоднее становился воздух. Я отметил про себя, что при прошлом спуске здешняя сила казалась мне чуждой и даже враждебной — слишком далёкой от привычной практики секты Тьмы. Сейчас же это ощущение пропало: сила тени вокруг казалась нейтральной и даже близкой мне по духу. Возможно, дело в моих подросших рангах или же в том, что я обрёл сродство с тенью. Или даже сыграло сродство со льдом?

Кстати, надо будет попробовать совместить в бою тени и лед. Есть у меня кое-какие мысли по этому поводу, нужно только найти время на тренировки.

Путь вниз, в старые катакомбы, был долгим и мрачным. Подошвы шоркали по каменным ступеням, шуршали одежды, рюкзак при каждом неосторожном шаге бил по спине.

Я решил разбавить окружающую тишину:

— Мастер Линь, вы действительно пытались решить всё миром?

Он не замедлился и не повернулся, только бросил коротко и угрюмо:

— Да. Пытались.

Мне этого было мало.

— Если позволите, уточню: что именно вы делали? И почему не получилось?

— Мы начали с писем, — глухо сказал мастер. — Предупреждали о нарушениях границ, просили соблюдать договор о нейтралитете, спрашивали, как мы можем уладить ситуацию. В ответ — тишина. Не было требований, не было даже отписок. Когда мы обратились к нашему контакту в столице, пошли отписки. Школа утверждала, что не контролирует отдельных учеников, что мы «преувеличиваем». Что перемещения отдельных отрядов к Циншую — лишь тренировки. Мы всё равно пытались, Китт. Предложили пересмотреть границы влияния, создать нейтральные зоны. Им это не нужно. Они уже все решили.

— Не пробовали встретиться лицом к лицу?

— Попробуем, — дернул плечом мастер. — Вряд ли будет результат, но встреча запланирована через неделю. После всех отписок и увиливаний от встречи, их согласие даже подозрительно для меня.

— Будете встречаться в Вейдаде?

— Нет. Вейдаде и Циншуй не подойдут по понятным причинам. Скорее всего, поставим шатер в поле и уже там попытаемся договориться о мире. Чтоб ты знал — я все равно думаю, что если бы духовный зверь на горе возле Вейдаде проснулся, ситуация была бы хуже, чем теперь. При всех жертвах, при всех стычках на этой войне не погибнет и половина людей от того количества, которое могло бы погибнуть от зверя ранга Разумного или даже Мифического.

— А вы не думали, что школа может разбудить его, если начнет проигрывать? — задал я резонный вопрос. И Линь промолчал.

Наконец мы достигли знакомого зала с массивным алтарём из чёрного камня. Как и в прошлый раз, у меня возникло неприятное чувство чужого взгляда. Нечеловеческого, лишённого тела и эмоций, не знающего слабостей, присущих людям, но при этом безумно голодного.

Линь подошёл ближе к алтарю и начал переговариваться с духами на незнакомом языке. Я терпеливо ждал.

Наконец мастер Линь закончил разговор и положил ладонь на антрацитовый камень алтаря. Мир вокруг нас резко сместился — мгновение абсолютной пустоты и снова мы оказались в крохотной тёмной комнате, где пахло старой пылью и сыростью, а недвижимый воздух давил на грудь.

— Идём, — коротко бросил мастер Линь.

Я молча последовал за ним до стены, перегораживающей путь.

— Сам справишься? — спросил мастер без особого интереса.

— Конечно, мастер Линь.

Я не стал медлить: применил технику «Плащ теней» и легко просочился сквозь узкую щель в каменной стене, оказавшись на старых костях.

Интересно, почему их не похоронили, как подобается, или хотя бы не сожгли?

— Ну, пошли, покажешь результат своего алхимического гения, — сказал появившийся рядом мастер Линь.

Я снова перешел на теневую сторону и проскользил по теням, чтобы не наступать на непогребенные останки.

Когда вернулся в реальный мир, услышал треск и хруст.

Мастер невозмутимо шагал по костям.

Глава 4

На выходе из тоннеля я поставил печать — пригодится, если придется отступать.

За несколько минут мы дошли до края обрыва, и я с трепетом заглянул за этот край.

Твари были здесь. Орда текла слева, из просторной долины, мимо горного хребта, на котором находились мы с Линем, направо, к границе.

Существа неумолимо ползли вперед, ведомые то ли жутким голодом, то ли чьим-то приказом. Одни духовные звери были потрепанные, словно только что вышли из жестокой схватки, другие — целые. Они принадлежали к разным видам: некоторые напоминали огромных насекомых, покрытых хитином, другие — рептилий с толстой чешуёй, заросшей мхом и покрытой налетом. Третьи вовсе состояли из теней и дыма, едва удерживающих форму тела. Среди духовных зверей попадались существа, похожие на гигантских пауков, многоногих червей или бесформенные комки плоти, покрытые пульсирующими венами. Мерзость…

И эта мерзость двигалась вперёд единой волной, несмотря на явные различия. Временами между ними вспыхивали короткие жестокие схватки — хищники бросались друг на друга, сцепляясь клыками и когтями, но эти столкновения быстро стихали, словно неведомая сила заставляла их забыть междоусобицы и снова двигаться вместе. Были и моменты странного единения: существа, совершенно разные по природе и облику, шли бок о бок, зачастую синхронно переставляли конечности и терлись друг о друга панцирями, словно ведомые общей волей.

Многоликая толпа. С десятками тысяч щупалец, лапок, с потрепанными боками и с зияющими ранами, истекающая ихором, кровью, лимфой, на ходу перекусывающая самыми слабыми из своих, орда целеустремленно ползла вперед: жрать людей.

Боже! Куда я лезу⁈ Разве может один человек изобрести что-то, способное справиться с таким количеством тварей⁈ Сколько их тут — десятки тысяч? Больше?

На ум пришло описание, некогда прочитанное у Лавкрафта. «Оно было громадным — выше домов, шире холмов. Голова с щупальцами, тело, похожее на набухший пузырь, покрытое слизью и чешуёй, а за спиной — крылья, не предназначенные для полёта в нашем воздухе. Все формы, цвета и движения этого создания противоречили законам природы, словно сама реальность отказывалась признавать его. Это была плоть кошмара, облечённая в вещество».