Четвертый берег (СИ) - Кленин Василий - Страница 66

— Снимите доспех, сорвите стеганку, — резко приказал Гванук.

Он не ошибся: на смуглой груди караульного лежала потемневшая медная подвеска с кривеньким изображением лошадки.

Убийца-шиноби.

«Интересно, — как-то подозрительно равнодушно задумался О. — Это он по своему почину на меня напал? Или, пока мы тут стоим, его нагнал приказ из Иля?».

Увы, не спросить уже. Да шиноби и не расскажут.

«Да не особо-то и интересно» — хмыкнул Гванук и даже не стал распоряжаться об усилении стражи. Он не генерал всё-таки. Его дело война, он готов умирать.

А война — вот она! Через пять дней ворота замка распахнулись, и оттуда пошла латная конница. Рыцари шли немного торопливо, но степенно.

— Дают понять, что идут на честный бой, — усмехнулся Арита, когда разведка сообщила о появлении врага. — Мол, хотим честь по чести, строй на строй. Дадим им это?

— Разумеется, — злобная улыбка Гванука поползла влево и вверх. — Это ведь и есть наша цель: прихлопнуть их всех разом, а не гоняться по всей Бретани.

— Странно, что они этого не понимают, — нахмурился глава Самураев. — Отсидеться за стеной — что может быть лучше?

— Не обязательно, — отмахнулся бригадир О. — Они же не знают, что за нами не идет вся остальная Армия с десятками пушек. Поэтому лучше бить врага, пока его мало.

Он читал врага насквозь. Трусливый де Монфор не вызывал у него ни капли страха.

Бретонцы выстраивались очень долго. Передовые сотни всё намекали, что им надо бы встать подальше от стен замка, где пошире — Пресвитерианцы проявляли максимум вежливости и отходили (раз глупцы сами хотят подальше отойти от спасительных стен, за которые можно сбежать — зачем им мешать?). Время тоже шло на руку Гвануку: можно было подтянуть всех Женихов с гор и фуражировщиков с округи.

«Кажется, нас ждет самая куртуазная битва в истории» — ухмылялся О, думая, как лучше разместить свои полки. Вариантов у него было не особо много. Из-за узости ущелья никого в обхват не пошлешь. Конницу вообще трудно использовать… Хоть, позади Самураев ставь!

«А что? Постоят, поберегут лошадей, а потом бросим их на убегающих. Главное, чтобы бретонцы снова не засели в замке. А еще: было бы совершенно замечательно взять де Монфора в плен. Чтобы одним движением вывести Бретань из войны».

Лелея стратегические мечты, Гванук даже не сразу обратил внимение, что бретонцы давно построились, но не атакуют. Почему? Войска у Жана де Монфора не меньше пяти тысяч, конницы вдвое больше, чем у Пресвитерианцев, да и построена она для атаки. Что? Настолько страшно?

— Может, устроим им пистолетную караколь? — поинтересовался он у Гото Ариты.

Самурай с сомнением жевал нижнюю губу.

— Понять бы, что у них со стрелками. Вдруг много? Тогда они моих перестреляют: с пистолетами надо на 50 шагов подходить. А лучше еще ближе.

Решили прощупать строй врага егерями. С десяток плутонгов, осторожно стали подбираться к бретонцам.

Тут-то всё и случилось.

Не трубили трубы, не грохотали барабаны, но какое-то чутье заставило Гванука повернуться: и он увидел, как, примерно в трех ли к северу долину плавно заполоняет войско. Там, еще дальше его собственного лагеря, где крутизна склонов снижалась, где появлялись редкие проплешины и седловины — теперь шли сотни и тысячи воинов.

Кто?

Да кто бы ни был! Друзей бригадир О не ждал.

С крохотным запозданием заревели перепуганные трубы в лагере. Солдаты оборачивались и в тревоге смотрели на темную копошащуюся массу. Арита тут же отправил вперед десяток всадников — разобраться.

— Разворачивай-ка Самураев, дружище, — приказал Гванук полковнику. — Хорошо, что они уже стоят позади.

Вестники примчались через сотню вдохов.

— Золотые львы на червленом поле! — кричали они издалека. — И золотые лилии — на лазоревом!

Гванук очень надеялся, что ужас не отразился на его лице. Англия и Франция вместе? Они уже объединились? По счастью, короткий опрос разведки, внес уточнения: знамена были чисто красные, либо деленные на две или четыре части, где три идущих льва соседствовали с лилиями. Армия была только английской, а цветы Капетингов символизировали право их короля на французский престол.

«Что? Сильно легче стало? — раздался в голове О ехидный голос. — Всего лишь английская армия высадилась в Бретани. И сейчас заходит тебе в спину».

— Не сильно легче… — Гванук встал на стременах и заорал, чтобы его слышали. — Будем прорываться! Конница протаранит их, пока не построились…

— Бригадир! — раздалось из передних рядов тревожное многоголосье.

Черт! Черт!

Бретонцы тоже видели, что происходит далеко за спинами Пресвитерианцев. Более того, они, кажется, ждали этого. Поэтому «трусливые» враги, наконец, преодолели свою робость. Латная кавалерия герцога Жана дребезжа и пофыркивая (дребезжали рыцари, а фыркали лошади) неспешно двинулись вперед. До копейной атаки было еще очень далеко, но всадники начали упорно сокращать дистанцию, стараясь не сильно утомить животных.

Ну, вот всё и складывается. Бретонский герцог наверняка знал о приходе англичан. Или вообще сам пригласил их к себе — и те высадились где-нибудь в Бресте (в Нормандии, Пикардии и Фландрии дружественных портов больше не осталось). Узнав о корпусе Гванука, герцог двинулся на соединение с островитянами, завел Пресвитерианцев в узкую долину, прождал за стеной замка, сколько нужно, а перед появлением англичан вышел в поле, заставив противника сконцентрировать на себе всё внимание.

И сейчас они сожмут Пресвитерианцев с двух сторон…

— Ну, это мы еще посмотрим! — рыкнул Гванук, дергая повод в ярости. Лошадь возмущенно заржала.

«Чему нас учил сиятельный? Это не мы зажаты между вражескими отрядами, это враг разделен на части! Вот и надо бить по частям! Кто там ближе?».

Ближе были бретонцы. Более того, они активно сближались. Конница всё дальше отрывалась от своей пехоты, опасаясь, что Пресвитерианцы кинутся в бега, пока англичане не перерезали все пути отступления.

«Ну, и отлично!».

Глава 30

— Сигнал Женихам — срочное отступление под защиту строя! Щитоносцам: вздеть копья и болтать ими! Коннице — переместиться левее, встать «в тени» лагеря, чтобы англичане их сильно не видели!

Вздетые копья частично мешают обзору для врага. Мельтешащие копья — это признак сумятицы. Легко можно подумать, что сейчас проклятые Пресвитерианцы перестроятся и кинутся куда-нибудь… в горы!

Затрубили трубы — бретонские рыцари и экюйе перешли на рысь, не желая отпускать добычу. Конечно, добычу! А кем еще является эта малочисленная перепуганная пехота!

Гванук уже устал вертеть головой, но ему было важно видеть, кто из врагов на каком расстоянии. Сейчас всё зависело от слаженности действий и быстроты отдачи приказов. Все офицеры с приказами были у своих частей и пристально смотрели на командный пункт: лишь бы не пропустить сигнал.

Бретонцы (вернее, их конница) уже приближались к «смятенному» строю, тогда как англичане только добирались до лагеря Армии.

Надо успеть!

— Копья — вперед! Щиты — сомкнуть! Пять шагов вперед!

Щитоносные роты бригады Звезды резко превратились в стену, ощетинились жалами, не уступающими пикам рыцарей, и резко сократили расстояние. Кавалерии уже некуда было деваться — она взяла разгон. Да и сами рыцари мешали друг другу. Их было много — не меньше двух тысяч, и они легко могли атаковать по гораздо более широкому фронту… Но они сами выбрали эту узкую долину. И теперь скакали не в две, а в четыре или пять шеренг. Пехоте же наоборот хорошо: чем глубже строй, тем труднее его пробить.

По привычной схеме, за несколько вдохов до столкновения в конницу полетели гранаты. Их взрывы нарушили монолитность атаки, а то, что осталось — приняли на себя тяжелые копья. Роты вздрогнули от удара, прогнулись — но выстояли. А вглубь бретонского строя полетели новые гранаты.