Подлинные мемуары поручика Ржевского - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 60

Странник: Дети мои, раз мы не в театре и не в походе, а в кабаке, то и петь надо кабацкую! А ну-ка… (Запевает. Остальные пытаются подтягивать)

Эх, жизнь неуютная нынче,

Отчается бедный дурак,

Кто чуть поумнее, похнычет,

А умный заглянет в кабак.

За окнами слякоть и скука,

Поближе, друзья к очагу!

И жизнь — превосходная штука

В веселом застольном кругу.

Поднимем кабацкие кружки,

Утопим все беды в вине!

Моя дорогая подружка,

Присядь на колени ко мне!

Так сдвинем тяжелые кружки

За честных, веселых парней!

Хмельная моя хохотушка,

Прижмись ко мне, радость, сильней!

Тоска в наши души скребется,

Повесится бедный дурак,

Кто чуть поумней, сам загнется,

А умный залезет в кабак!

Тоска воцарилась на свете,

Покрыла мир серым плащом,

А мы веселимся, как дети,

И просим налить нам еще!

Поднимем кабацкие кружки.

Утопим все беды в вине!

Моя дорогая подружка,

Присядь на колени ко мне!..

Трактирщица: Святой отец… Я представила, как буду наигрывать вам у очага, когда вы будете отдыхать от государственных забот…

Странник: Дочь моя, да прозреешь ли ты, наконец?! Сама сидишь в паутине, а для меня спешишь соткать персональную. Пойми, несчастная, не живу я в паутине! Не живу!

Актриса: Правильно, святой отец! По пути к великой цели вы сами увидите, кто из ваших учеников чего стоит!

Студент: Да! Пробиваясь к вершинам власти…

Странник: Сын мой, путь к вершинам власти — это великий подвиг, ибо не каждый решится влезть в дерьмо по уши до конца дней своих. Тебе надо много молиться, герой!

Студент: Молиться? Кому?

Странник: Земле-матушке, чтобы выдержала на себе еще одного ублюдка.

Студент: Я хотел бы, чтобы вы пояснили…

Странник: Поясняю. Дети мои! Да пошли вы все в задницу! Реку вам так, ибо и Господь примерно так говорил. Когда Адам и Ева вкусили от плода познания, то, видать, почувствовали себя шибко умными и начали мудрость свою изливать словесами непрестанными, и достали они Господа, и сказал Он им: “Дети мои! Да пошли вы в задницу!”

Солдат: Верно, святой отец! Хватит болтовни!

Актриса: Долой Паука!

Солдат: Смерть ему!

Актриса: На баррикады! Я сама встану на баррикады, как Свобода Делакруа! Как считаете, если я обнажу грудь, я буду похожа на Свободу Делакруа?

Трактирщица: Милочка! Здесь не баррикады, а общественное место!

Солдат: Веди нас, святой отец!

Странник: Куда?

Актриса: На Паука!

Странник: Да на шута вы мне сдались? А?

Актриса: Но… но дать счастье народу…

Странник: Счастье? А причем здесь я? И Паук? У каждого народа то правительство, которого он заслужил. Которого ему хочется.

Солдат: Хочется? Не понимаю.

Странник: Что ж тут непонятного? Если общество посадило себе на шею изверга и убийцу, значит ему нужен убийца. Значит, каждый готов убивать и восторгаться красивым убийством. И испытывает особую форму оргазма от того, что этой ночью шлепнули не его, а соседа. Если потом правит бездельник, значит, народ хочет бездельника. Если на смену бездельнику приходит болтун, значит, народу нужен именно болтун. Если над обществом висит Паук, значит — ему нужен Паук. Оно вскормило этого Паука, вырастило его.

Солдат: Неправда! Народ можно запугать, терроризировать, властвовать силой!

Странник: Властвуют силой над теми, кто хочет, чтобы над ними властвовали силой. Потому что сила есть — ума не надо.

Актриса: Я считала, что вы пришли к нам, как избавитель!

Странник: А ты не замечала странной закономерности — что от каждого избавителя потом нужен новый избавитель? Боже, избавь нас от избавителей!

Студент: Народ может быть обманут!

Странник: Только в одном случае. Когда хочет быть обманутым. Чтобы и рыбку съесть, а как дойдет дело до остального, все свалить на обманщика. Это ж не пауки делают из вас душевных калек, а сами вы, душевные калеки, плодите и вскармливаете пауков.

Студент: Это… это оскорбление всего народа!

Странник: Брось, милый! Как можно оскорбить того, кто сам является оскорблением понятия “человек”?! Дочь моя, а ты чего закручинилась? Не дал тебе в красивую игрушку поиграться?

Трактирщица: Как вы можете?! Так обидеть одинокую женщину! Я отдала вам самое дорогое, а вы…

Странник: Ох! Ну и времечко, когда это оказывается дороже ума!

Актриса: Вы негодяй! Как я только могла поверить, что вы способны избавить нас от паутины?!

Странник: Как ты могла поверить, что вы вообще способны от нее избавиться? Если ты готова дергаться на ниточке, то наверняка найдется тот, кто за эту ниточку будет дергать. Если готова терпеть чужую дурь, то наверняка найдется тот, кто тебя этой дурью облагодетельствует.

Солдат: Шут гороховый! Так ты что, издевался над нами?

Странник: Конечно. А почему бы и нет, если вы сами в этой жизни предназначили себя для издевательства?

Студент: Как критически мыслящему человеку, вы мне противны!

Странник: Взаимно, дети мои. А поскольку вы тут привыкли сосуществовать с противным, то удалюсь я… Хозяюшка!..

Трактирщица: Я не желаю с вами разговаривать!

Странник: Ну тогда молча налей еще кружечку. Чтобы я отвязался. (К Актрисе). Дочь моя, не составишь компанию? Полежим, отдохнем перед дорожкой?… Ну, я ж не со зла. Глядишь, и помиримся… А?

Актриса: Да?… Ну что ж, так и быть… Пойдемте. (Прихватив кружку, Странник уводит Актрису).

Студент: Какая наглость! Да, я — критически мыслящий человек. Но так оплевать весь народ!

Солдат: Должно же быть в жизни хоть что-то святое! И разве не справедливо, что святое — это народ, то есть мы сами? За такие антинародные выпады, по-моему, нужно призвать его к ответу!

Студент: У нас вся армия такая умная? Или ты — исключение? А самого к какому ответу призовут за то, что ты тут кричал?

Солдат: Ну так что ж, стерпеть? Ты, может, и стерпишь, демократ несчастный! Заместителем клоуна себя назначил!

Студент: Я не намерен терпеть оскорблений! Поступок нашей соотечественницы меня просто шокировал!

Трактирщица: Подстилка! Ладно бы, с достойным человеком…

Студент: Разве не омерзительно — спать с тем, кто только что плюнул тебе в рожу? (Входит Актриса).

Актриса: А ты что, пробовал?

Студент: О, это вы… Извините, выйду на минуточку… проветрюсь… (Студент уходит).

Трактирщица: А за минуточку-то успеешь?

Солдат: А где… этот?

Актриса: А?… Спит… Свалился, как… как убитый…

Трактирщица: Перебрал, наверное.

Актриса: А?… Возможно…

Солдат: Что? Сначала спровоцировал нас, потом оплевал, а теперь дрыхнет? Ну я ему задам!

Трактирщица: Слушай, не дури! Арестуешь — все пропадем!

Солдат: Пинками растолкаю и вышвырну отсюда! Пусть катится, покуда цел! (Солдат выбегает).

Трактирщица: Ну и народ! Один — дуролом, того гляди, всех погубит. Другой — недоумок…