Подлинные мемуары поручика Ржевского - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 58

Трактирщица: Он? Сейчас гляну… (направляется вслед за Странником за кулисы и замирает, что-то там заметив) …Действительно. Занят.

Студент: С кем-то беседует? Или трудится?

Трактирщица: С кем-то… трудится.

Студент: А можно, я его подожду?

Трактирщица: Ну-ну… Подожди-подожди. (Трактирщица уходит. Появляется Актриса).

Студент: Он… свободен?

Актриса: О, да! Он совершенно свободен!

Студент: Простите, у вас паутинка отвязалась. Позвольте, я помогу…

Актриса: Да, все люди помогают друг другу вязать паутину, и лишь он один способен от нее избавить!

Студент: Это он вас так научил?

Актриса: Он подарил мне крылья! (Актриса убегает. Вваливается Странник).

Странник: О, сын мой! Ты пришел, чтобы я поздравил тебя с облегченьицем? Или еще разок поврачевать тебя методами нетрадиционной медицины?

Студент: Нет, я просто наслышан о вас и пришел поговорить.

Странник: А где дамочка, которая здесь была?

Студент: Упорхнула. Сказала, что вы подарили ей крылья.

Странник: Удивительно. Я всегда считал, что крылья растут в другом месте. Ну, слушаю тебя, сын мой.

Студент: Видите ли, я посвятил жизнь науке…

Странник: Похвально. Наука — сила! Не зря же любое правительство, прежде чем сделать очередную глупость, научно ее обосновывает.

Студент: Вы — приезжий, и я вижу, что вы не заштампованы ортодоксальной паучьей идеологией. А я — критически мыслящий человек…

Странник: Это же прекрасно! Ибо догматик скажет, что в наших стаканах что-то есть. Мы же, мысля критически, можем прийти к выводу, что через минуту там ничего не будет.

Студент: Ваш ход мысли нравится мне тем, что в конечном итоге ведет к удовлетворению насущных потребностей.

Странник: А чем занята твоя мысль, сын мой?

Студент: Я, как критически мыслящий человек, ищу ключ к совершенствованию нашей экономики. Чтобы крови сдавать меньше, а отдачу получать больше.

Странник: Достойно. Если над этой проблемой подумать еще лет двадцать, то можно прийти к ее предельному варианту — а что, если вообще обойтись без крови?

Студент: Очень ново. И оригинально. Вот что значит свежий взгляд! Но вы не учли специфику нашего общества. Как без крови будет жить Паук?

Странник: Потеря, достойная скорби всей мировой прогрессивной общественности.

Студент: Давайте разберемся. С одной стороны, жрет он куда больше, чем производит благ. Но он сожрал диктатора, который правил страной раньше.

Странник: А потом принялся за остальных?

Студент: Но ведь это потом. И по ошибке. Нужно же ему было набираться сил для борьбы с многочисленными врагами. Поймите, любое общество, ставящее во главе себя человека, автоматически порождает неравенство. Как бы его ни называли, это разновидность монархии. А у нас перед Пауком все равны. Поэтому именно у нас — общество равных возможностей. Самая полная демократия, самая подлинная.

Странник: Да уж, подлятинкой попахивает.

Студент: Что поделать! Естественная приспособляемость человека к окружающим условиям.

Странник: Во-во! Естественная привычка человека окружить себя окружающими условиями, а потом к ним приспосабливаться.

Студент: По-моему, это так тривиально.

Странник: Загадочно другое. Люди почему-то никак не могут приспособиться друг к другу, и из-за этого им приходится приспосабливаться к разным верблюдам, шакалам и паукам.

Студент: Вероятно, из-за того, что паук проще человека.

Странник: Уж кто может быть проще человека, вскармливающего своей кровью Паука!

Студент: Да, народ у нас простой, душевный. Не успеют за паутинку дернуть, а он уже и сам бежит — то кровь сдавать, то к очередному кардинальному улучшению жизни, а раньше — и на сожрание. Конечно, такой энтузиазм трогателен, но критически мыслящему человеку существовать в этих условиях очень нелегко.

Странник: Что уж там, занятие не из легких — в знак протеста портить себе кровь.

Студент: Не только себе, но и окружающим! Пусть он по вкусу догадается о необходимости реформ!

Странник: И добровольно сдохнет…

Студент: Может быть, и так!.. Хотя в этом случае надо разобраться, как же все-таки без Паука?

Странник: Иди, сын мой! Иди и разбирайся.

Студент: Но мне хотелось бы в полемике…

Странник: Иди, говорю. А то за неимением возможности прочистить тебе мозги мне придется еще раз прочистить твой желудок. (Студент послушно уходит) Хозяйка! Хозяюшка! (Появляется Трактирщица).

Трактирщица: Да?

Странник: Мне кажется, ты обо мне совсем забыла.

Трактирщица: Я? Забыла? А вы обо мне не забыли? Между прочим, та дамочка — не из порядочных.

Странник: Дочь моя, ты права. Она — великая грешница. И я обращал ее в истинную веру.

Трактирщица: Видела я, как обращали!

Странник: Что ты могла видеть, несчастная? Обращение — глубоко внутренний процесс. А когда грешнице открылся свет истины, она лишилась чувств, и я вынужден был делать ей искусственное вдувание изо рта в рот, массаж сердца и прочие целительные процедуры.

Трактирщица: Святой отец, а может, я тоже грешница?

Странник: Ты — величайшая грешница, ибо не спешишь восстановить силы, ушедшие на святое дело.

Трактирщица: Я уже исправляюсь. Видите — уже исправляюсь. А вы откроете и мне какую-нибудь истину?

Странник: Истина состоит в несовершенстве всего сущего. Ибо, вкушая плоды твоего кабака, я сожалею, что у кабаков нет ног, и они не могут сопровождать человека в дальних странствиях.

Трактирщица: Это поправимо, святой отец. У моей таверны нет ног, зато они есть у меня.

Странник: Дело в том, что если ноги кабаков пригодились бы человеку в скитаниях, то твоими, дочь моя, удобнее пользоваться в стационарном положении.

Трактирщица: Святой отец! Я — одинокая женщина, но имею кое-какие сбережения. И если вам так противен Паук, то в конце концов, мне нечего терять, кроме своей паутины.

Странник: Дочь моя! Опомнись! А как же твоя историческая общность?

Трактирщица: Общность — общностью, но я вдруг подумала, что жизнь без паутины имеет, наверное, свои прелести.

Странник: Ого! Видать, сила моего благословения оказалась столь велика, что ты сама начала изрекать мудрые мысли!

Трактирщица: Правда?

Странник: Такая же правда, как то, что моя кружка пуста.

Трактирщица: Заполнить пустоту кружки куда легче, чем пустоту одинокого сердца!

Странник: Дочь моя, осторожнее! Мудрость полилась у тебя через край!

Трактирщица: А вам не приходилось страдать от одиночества?

Странник: От моего одиночества обычно страдаю не я, а окружающие.

Трактирщица: А когда мне одиноко, я иногда слышу в своей душе какую-то особенную музыку…

Странник: Вот и чудесно! Так давай помузицируем вместе! (Запевает)

Один веселый, толстый кот

Любил по крышам шляться,

И кошек целый хоровод

Бежал к нему ласкаться.

Ему завидовал народ,

Грозил, что уши оборвет,

Но лезть на крышу — страх берет,

И лишь смеялся кот. Вот!

Один веселый толстый кот

Любил покушать сытно.

На завтрак лопал бутерброд

С мышами аппетитно.

Он говорил, что лишь урод

Гордится бременем забот —

Хоть кот был скот и обормот,

Но очень умный кот. Вот!

Один веселый толстый кот

Любил лихие пьянки,