Инкогнито - Денисов Константин Владимирович - Страница 2

– Ну да, – усмехнулась девушка, – то кочка, то ямка.

– Чего? – удивился я.

– То пень, то коряга, – сказала она.

– Не понимаю, – разочарованно развёл я руками.

– Тут помню, тут не помню, – устало сказала она, – трудно с тобой разговаривать. Только вроде нащупаешь тему, и буквально через фразу оказывается, что дальше ты разговор продолжать не можешь, потому что всё забыл.

– Извини! – искренне сказал я.

– Не извиняйся, это не твоя вина. Так-то ты молодец! Я, можно сказать, тобой восхищаюсь, хотя и не всегда понимаю, что и зачем ты делаешь, – сказала она.

– А что я делаю? – спросил я.

– Мне бы тоже очень интересно было бы про это послушать, потому что я очень многого не понимаю сама. Но рассказчик из тебя сейчас не ахти! – сказала она.

– Изв… – начал я, но тут же осёкся, – если вспомню, то обязательно тебе всё расскажу! – вместо очередных извинений сказал я.

– Очень на это рассчитываю, – сказала она и уселась на то место, где я её в первый раз увидел, – ладно, отдыхай пока. Можешь даже поспать. Я точно знаю, что сил у тебя сейчас мало, тебе ещё восстанавливаться и восстанавливаться.

Она была абсолютно права. За время нашей непродолжительной беседы я очень устал.

– Держи, подкрепись немного! – она бросила мне завёрнутый в фольгу цилиндр, – это орехи в чём-то сладком. Трофей. Хорошо голод утоляет.

– Трофей? – удивился я.

– Да, когда идёшь по твоим следам, всегда есть кого обобрать без ущерба для кармы, – сказала она.

– Чего? – я совершенно не понял её мысль.

– Ты постоянно находишь уродов, у которых отобрать что-нибудь святое дело, – сказала она, – ну или забрать с трупа.

– Чего? – вытаращил я на неё глаза.

– Ну нормальных-то людей мы не трогаем, не волнуйся. Только тех, кто этого заслужил. А ты их к себе как будто притягиваешь, – сказала девушка.

– Я плохо понимаю, что ты мне хочешь сказать, – честно признался я, – в смысле, слова-то я понимаю, но вот о чём ты говоришь, не очень.

– Не бери в голову, считай, что я просто сама с собой разговариваю. Просто говорить с тобой как с трёхлетним ребёнком, подбирая такие выражения, чтобы ты меня точно понял, я тоже не буду. Вспомнишь себя, поймёшь, о чём я говорю, – сказала она.

– Ладно, – неуверенно кивнул я, развернул фольгу и начал есть.

Оказалось, что я страшно голоден, и как это было с водой, понял это, только когда откусил от батончика. Увидев, как жадно я начал вгрызаться в еду, девушка усмехнулась и закрыла глаза.

Я закончил с батончиком, но он оказался настолько сладким, что теперь мне нестерпимо захотелось пить. Весь рот как будто обмазали мёдом.

Я даже ничего не сказал, но девушка слегка приоткрыла глаза, одной рукой отстегнула фляжку и бросила её снова мне. Похоже, она очень хорошо знала, что нужно человеку после такого батончика. Наверняка и сама такие ела.

– Чёрт с тобой, допивай! – махнула она рукой.

Дважды повторять ей это не пришлось. Через считаные секунды фляжка опустела.

– Спасибо! – сказал я, положив пустую фляжку недалеко от себя, потому что девушка опять сидела с закрытыми глазами, и мне не хотелось её отвлекать.

– Поспи, – сказала она, – сон, это здоровье!

Я лёг на прежнее место. Там под головой у меня был какой-то свёрток, скорее всего, куртка, и, возможно, даже моя. В общем, устроившись там, я закрыл глаза и почти мгновенно отключился.

Когда я уснул, солнце стояло в зените, а когда проснулся, висело над самым горизонтом. В груди томилось какое-то беспокойство, будто я пропустил или пропускаю что-то важное. Что мне куда-то срочно нужно попасть… или что-то нужно сделать… но я по-прежнему не помнил, что именно.

Но хотя бы помнил всё своё общение с незнакомкой. Сон не стёр и не выветрил это из головы, чего я немного опасался. Страх основывался на том, что в прошлый раз я проснулся без памяти. И когда засыпал, была тревога, что когда проснусь снова, история может повториться. Но нет, события недолгого бодрствования я помнил.

На крыше я был один и обратил внимание на то, что фляжка, которую я положил рядом, тоже исчезла.

Одному было ещё более грустно и тревожно. Я чуть ли не физически ощущал утрату памяти. Особенно сейчас, оставшись в одиночестве.

Я очень надеялся, что девушка вернётся, потому что она была единственной ниточкой, связывающей меня с миром. Она всё-таки что-то знала обо мне, хоть и не хотела пока говорить. Но не будет же она отмалчиваться вечно? Судя по всему, мы с ней хорошо знакомы.

Но сейчас, несмотря на грусть и тревогу, я был даже рад, что её нет рядом. Мне хотелось немного подумать. А подумать я хотел о своих снах, потому что спал я крепко, но вовсе не безмятежно. Куча не очень понятных мне и кажущихся бессвязными образов роилась в сознании после пробуждения и постепенно начинала ускользать и растворяться. Я пытался ухватить их, запомнить, понять хоть что-то из увиденного… но это было непросто.

Единственное, что я запомнил точно, так это было то, что нужно открыть чакры и срочно попасть в Перово. С другой стороны, это мы с девушкой обсуждали и до сна. Эти навязчивые образы могли прийти оттуда, из нашего разговора.

Также во сне было много людей. К сожалению, я практически не мог различить их лиц, но и без них они обладали своими характерными чертами.

Во сне я часто оказывался в каком-то месте, где было холодно. Но, несмотря на это, мне там было довольно хорошо. Только вот что это за место, я так и не смог понять, оно всё время было как будто в тумане. И люди, которые там находились, из этого тумана появлялись и потом в нём исчезали…

А может быть, не стоило на этом зацикливаться, потому что всё это вполне могло оказаться игрой подсознания.

Я переключился на образы людей.

Они были разными, но большинство были мне не безразличны. Особенно одна девушка, которую я во сне почему-то настойчиво ассоциировал с рыбой.

Бред какой-то!

Я вздохнул. Те образы, которые мне удалось ухватить и запомнить, практически не давали никакой информации. Я не мог всё это хоть как-то применить и поместить в картину мира, который практически забыл.

Однако я подумал, что всё равно нужно стараться запоминать как можно больше. Спать я всё равно ещё буду, значит, будут и новые сны, и информация, которая может в них мелькать будет постепенно копиться в моём сознании. Как знать, если её соберётся достаточно, вдруг я смогу что-нибудь вспомнить?

Раздался лёгкий шорох, и на крышу буквально взлетела тёмная фигура в плаще. Я даже не напрягся, потому что сразу понял, что это уже знакомая мне незнакомка.

Она тут же откинула капюшон с лица и широко улыбнулась.

– Пить хочешь? – спросила она, бросая мне старую пластиковую полторашку, наполненную водой, – я её хорошо прополоскала, должна быть чистой! – добавила она, – заметив мой растерянный вид при появлении этого «сосуда».

Мне стало неловко за такую реакцию. Ведь она специально старалась, искала воду и то, во что её можно набрать, а я привередничаю. И хоть я ничего не сказал, наверное, на лице всё очень хорошо отпечаталось. Поэтому я тут же постарался замять это и присосался к бутылке, выхлебав за один присест не меньше трети.

– Обезвоживание, понимаю! – кивнула девушка, – поэтому и искала бутылку. Одной фляжкой здесь не обойдёшься.

– Спасибо! – сказал я, протягивая ей обратно полторашку.

– Оставь себе, – махнула она рукой, – ты как себя чувствуешь?

– Нормально вроде бы, – сказал я, прислушиваясь к своим ощущениям, – слабость вроде бы осталась, а так, хорошо. И когда пытаюсь вспоминать, начинает побаливать затылок. Как будто колет в него что-то изнутри…

– Да, знакомое чувство, – серьёзно сказала девушка.

– Правда? – удивился я.

– Правда! – сказала она, – новенькое что-нибудь вспомнил?

– Нет, – разочарованно покачал я головой, – пытался что-нибудь полезное из снов выловить, но там такая каша, что непонятно, что имеет значение, а что нет. Даже не знаю, стоит ли эти образы вообще в расчёт принимать.