Шурик 1970 (СИ) - Алмазный Петр - Страница 6

— Ну пока, завтра созвонимся, — закончила она, положила трубку, тут же схватила снова и принялась накручивать диск. — Алло, Светочка? Светочка, здравствуй, а нам телефон наконец-то поставили…

Я понял, что это надолго, и пошел на кухню варить сосиски с макаронами. С сосисками все было просто — всплыли, значит — готовы. С макаронами — труднее. Самая большая проблема была в том, что я совершенно не знал, когда макароны нужно снимать с огня. Моему кухонному комбайну из 21-го века достаточно было скомандовать «Сготовь макарончиков с поджаристой котлеткой» — и он готовил, варил и поджаривал. И все у него получалось, макароны сварены в меру, не слишком твердые, но и не размазня, котлетки с румяной корочкой, все полито соусом. А тут?

Я решил пробовать макароны по мере готовки, то и дело выуживал из кипятка макаронину, дул на нее, откусывал. Пока хрустело на зубах и вязло. Не готово.

К макаронам нужен какой-то соус, но ничего такого в холодильнике не нашлось. Хотя нет, в дальнем углу обнаружилась маленькая баночка с чем-то белым и буквами «МЖК» на крышке. Я осторожно попробовал. Это был майонез. Но с каким-то странным, насыщенным вкусом. Разве майонез может быть таким вкусным? Да, слишком жирный, но зато какой вкусный…

И в этот момент из комнаты раздался крик. Кричала Зина. Кричала так, словно ее резали. Я схватил со стола нож и бросился в комнату, на помощь, спасать…

Глава 4. Душистая тема

Зина стояла на коленях перед трюмо и кричала. Дверца тумбочки под зеркалами была распахнута, Зина держала в руках крохотный пузырек. Тот самый, из которого я отлил примерно половину для ароматизации квартиры посредством пылесоса.

— Шурик! Ты трогал это?! Куда ты дел мою шанель?!

Я хотел было возразить, что никакой шинели я не брал, и даже не видел, но вдруг сообразил, что это название духов. Ну да, «Шанель № 5» — очень популярные, даже элитные духи. Во все времена. А при Светском Союзе, видимо, очень дефицитные. Но я думал, что «Шанель» обычно хранят в фирменном флакончике с наклейкой. А этот — без наклейки.

Я начал бормотать в свое оправдание что-то про аромоувлажнение, что это очень круто, что это — будущее, что она сама сказала, что дома хорошо пахнет…

— Идиот! Это привез из Парижа сам Молчановский! — почти прорыдала Зина, покраснев лицом. — Понимаешь ты это, книжный червь?! Сам Молчановский! Из самого Парижа! Мне Светка отлила половину за польскую влажную тушь для ресниц. А ты мне что подарил на 8 марта? «Красную Москву»?! Вот и лил бы свою «Москву» в свой долбанный пылесос!

В гневе Зина схватила с тумбочки хрустальную вазу и собралась метнуть мне в голову. Но не метнула, видимо, хрусталь тоже был дефицитом. Алые гвоздики рассыпались по полу…

В общем, первой брачной ночи (первой — в моем новом воплощении, разумеется) у нас не получилось. Всхлипывая, Зина сначала сообщила о моем страшном преступлении по телефону всем своим подругам. И, судя по выкрикам, доносящимся из комнаты, сочувствовали ей и осуждали меня изрядно. Потом Зина постелила себе на кресле-кровати, прижала к груди злополучный ополовиненный пузырек, с ним и улеглась.

Я осторожно заглянул в комнату, хлопнул в ладоши, погасив лампочки в люстре. Вернулся на кухню, где и обнаружил макароны в кастрюле в совершенно разварившемся состоянии. Кое-как слил их через дуршлаг, промыл холодной водой, бросил получившуюся массу на сковородку.Обжарил с маслом, выложил на тарелку, полил майонезом, посыпал сверху тертым сыром. Аппетита после случившегося совершенно не было, но попробовал. А ничего! С сосисками нормально пошло. С голодухи-то. Считай за весь день только стакан кефира и выпил. И сосиски, надо сказать, были просто отличные!

Вторую порцию макарошек с сосиской я тоже посыпал сыром и накрыл салфеткой. С надеждой, что голод свое возьмет, и супруга на кухню все-таки заглянет.

Я погасил свет на кухне, тихонько пробрался в комнату к кровати. В темноте разделся и забрался под тощенькое одеяльце. Долго думал, куда деть очки, потом сообразил и положил на столик.

Да, странно заканчивался мой первый день в этом мире. Меня закинуло на 55 лет назад, чтобы я покрасил балкон и починил электрочайник? И разбил сердце начинающей кинозвезде покушением на ее «Шанель».

И все-таки засыпая, я тешил себя надеждой, что утром все кончится. Что все это — затянувшийся кошмарный сон. Что утром я проснусь в своей постели на гидроматрасе с функцией массажа, в своей уютной съемной квартире на 17-м этаже с видом на Москву-реку.

А здесь вида на Москву-реку с балкона не было. В кино было, в кино даже Кремль с балкона было видно, а здесь — нет! Никакой «лепоты»…

Прозвенел будильник. Я открыл глаза и сразу понял, что никуда не вернулся. Та же комната с обоями в полосочку, с которых глядели на меня расплывчатые портреты супруги Зины. Или Лиды? В «Операция Ы и другие приключения Шурика» она была Лида. И стервой совершенно не была. А наоборот, была лапочка и отличница в купальнике. А что, при СССР была такая мода — ходить летом в купальниках? Жарко ведь. Или Лида после экзаменов собиралась прямиком на пляж?

Я нащупал рукой очки, водрузил их на нос. Портреты сразу приобрели четкость. Сама же Лида-Зина тихонько сопела на кресле-кровати, флакон со злополучными духами выпал из ее ладошки и лежал возле подушки.

Осторожно встал, оделся, прошел в ванную, умылся. Чайник с кухни уже свистел — система работала. Видимо, придется готовить завтрак. Тарелки на столе не было, видимо, ночью Зина все-таки к сосискам с макарошками приобщилась. Вот и славно.

Быстро сделав две чашки кофе с молоком, я нашел в овощном ящике луковицу, принялся жарить яичницу.

Зина вошла на кухню в почти прозрачной ночной рубашке. Тоже Молчановский из Парижа привез? Вся такая заспанная, растрепанная, но все равно — красивая. На меня посмотрела сердито, но на яичницу в тарелке с интересом. Я тут же посыпал приготовленное тертым сыром.

Зина ела молча, на мое «доброе утро и приятного аппетита» не ответила, видимо, задумала устроить мне бойкот за «Шанель». Тут зазвонил телефон. Зина бросила вилку и почти бегом рванула в комнату. Только аппетитная попка в ночнушке в коридоре и мелькнула.

Я же начал думать, что надо бы второй аппарат в кухню поставить. И что за духи, использованные не по назначению, придется реабилитироваться. Проще всего купить духи. А это здесь возможно?

Зина закончила разговор, вернулась на кухню, снова села за стол, ковырнула в тарелке вилкой.

— Тимофеев, у тебя деньги есть? — спросила она глухо.

Я сходил в коридор, молча высыпал на стол содержимое кошелька. Зина глянула на наличность с мелочью презрительно. Потянулась было за десяткой, но сдержала себя и руку одернула.

— Тридцать рэ нужно. Светочке батник финский предложили. Фирма (с ударением на а). Мой размер. Мне для кабачка очень надо.

Я не понял, что значит для «кабачка», и тут же предложил:

— Может, с книжки снять?

— Сдурел? — вытаращилась на меня Зина. — У нас там всего две сотни. А новоселье на что справлять? А в отпуск на какие шиши? Опять в палатке жить на берегу горной речки, писать в кустиках? Нет уж, уволь. Я тебе не спортсменка, активистка…

Это что? Намек на Нину из «Кавказской пленницы»? Значит, Зина в курсе об отношениях Шурика с Варлей? То есть — с Ниной. Судя по тону — в курсе.

Что ж, путь к реабилитации за духи был понятен. Нужно достать денег. Пока — тридцать рублей.И еще неизвестно сколько — на дефицитные духи. Вроде и мир другой, и время другое, а все одно и то же. Нужно бабло.

Я заверил, что постараюсь денег достать. Зина недоверчиво кивнула, сказала, что нужно поклеить обои в коридоре (целый день дома сидел, мог бы сам догадаться) и принялась собираться на репетицию.

Я стоял перед зеркалом в коридоре и собирался в свой первый выход в этот мир. Пока совершенно мне чужой и не совсем понятный. Как здесь все устроено? Нужно ли носить с собой документы? Как снять деньги с книжки? Как вызывать такси? И сколько это стоит?