Шурик 1970 (СИ) - Алмазный Петр - Страница 21

— Доклад-то был хороший, товарищи, — сказал Лопух. — И отвечал на вопросы товарищ Тимофеев правильно. Вопросы были, как и положено от иностранной делегации, провокационные. Но он справился, за исключением последнего вопроса. Особенно провокационного.

— Да что там «за исключением», — вдруг сказал тот самый, что сидел за вредительство. — Правильно парень сказал, и все мы это знаем. Научных разработок на десять лет вперед лежат, внедрения ждут. Таких разработок, что капиталистам и не снились. И лежат без движения. А когда и если дождутся внедрения, устареют на хрен. Опять у западных фирм трубы покупать будем, как будто сами сделать не можем.

— Опять ты про свои трубы, Николай. Ну завернули твою круговую сварку. Ты один что ли? А то мы не знаем, что у нас и как. У меня вон ленточный конвейер пятый год лежит. Только зачем такое говорить при иностранцах? — возразил лысый. — Что будет, если каждый болтать начнет? И еще это, про частный бизнес. Откуда на хрен частный бизнес? Какой еще бизнес. Конструктор одиночка ценнее целого бюро! При всех. На конференции! С дуба рухнул?!

— Ну да, пусть спасибо скажет — времена другие, — добавил второй лысый с орденскими планками на пиджаке. — При Виссарионыче за такие слова сразу бы, без всяких собраний, на Колыму.

Остальные присутствующие высказались в том же духе. Сиделый только хмыкнул.

— Так что скажете в свое оправдание, товарищ Тимофеев? — спросил Лопух сурово.

Я встал, показал пальцем на шишку. Пожаловался на досадное падение в ванной и провалы в памяти. Сказал, что больше так не буду. Лопух кивнул и сел сочинять итоговое решение кафедры по моему вопросу.

— Так что с нашим ретивым и речистым юношей делать пока будем? — сказал он, не отрываясь от бумаги. — Думаю, в институте ему пока лучше не показываться. Пока все не утихнет.

— Понятно, что лучше не показываться. А давайте его на производство сплавим, — вдруг предложил молчавший до этого жгучий брюнет. — Мне с азээлка звонили, им руководитель технической секции нужен. Там кто-то у них в декрет ушел. Вот на завод пусть Тимофеев и идет. Поручение по комсомольской линии, помощь подшефным, то-се. Ну а в решении запишем, как воспитательную работу. И выговор в личное дело. Выговор обязательно. За потерю бдительности. Или за низкопоклонство перед Западом. Товарищи, давайте голосовать, и на обед. Жрать реально хочется. Я сегодня без завтрака. Кто за выговор?

Все подняли руки. Я тоже.

В ожидании итогового протокола собрания меня выгнали в коридор. Там меня уже ждал Дуб. Минут через пять он сунулся за дверь, получил там какие-то инструкции и тут же потащил меня на первый этаж к окошку кассы. Оказывается, мне полагалось получить премию за подготовку к конференции. Лучше прямо сейчас, а то потом могут не дать.

Я поставил закорючку в ведомости и тут же получил на руки почти шестьдесят рублей. Дуб сказал, что про долг помнит, но выпросил у меня еще пятерку. Обрадованный, он тут же повел меня в профком, где мне быстро выписали направление на завод. Но смотрели на меня в профкоме, как на чумного.

— В общем так, — инструктировал меня Дуб, провожая к стоянке. — Лопух сказал, чтобы ты в институте и носа не казал. Завтра… нет, завтра у нас суббота, на заводе — выходной. Повезло тебе. В понедельник чтобы был на заводе. Будешь делать все, что скажут, хоть улицы мести. Но чтобы характеристика от ихнего профкома и от комсомольской организации была, как у агнца. Как все утихнет, он тебе сам позвонит. Понял? Ну, где тут твой суперкар? Ты че как рыба на берегу? Шурик! Что с тобой?

А я реально стоял и хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. И, офигевший от такой наглости, только указывал пальцем на машину. Потому что моего «Горбатого», мою Букашечку реально угоняли!

Глава 11. Проблемы с парковкой

Угонщиков было двое. Один стоял у переднего бампера и был, видимо, на шухере. Или просто закрывал своим телом от редких прохожих процесс наглого автовзлома. Второй был уже в салоне, на водительском кресле и шуровал руками под торпедой.

Нет, ну это просто глупость какая-то! Рядом стоит «жирный мерин», а они лезут в «Запорожец». Ну, угнать «Горбатого» им явно не светило, ручку — переключатель я заблаговременно выкрутил и сунул в карман. Но ведь эта сволочь провода порвать может. Дернет один, потом ищи обрыв. Я ж не Шурик, хрен его знает, что он там накрутил.

Первое оцепенение прошло, и мы одновременно с Дубом рванули к «Запорожцу». Стоявший у бампера нас увидел, резко свистнул и рванул наутек. Второй угонщик сигнал услышал и тоже решил смыться. Но на его беду двери у «Запора» открывались в другую сторону, и когда мы подбежали, он, как говорится, «раскрылся». Дуб врезал первым, хорошим таким поставленным ударом в челюсть. Кажется, у боксеров это называется хук. Угонщик зашатался, но устоял и даже попытался принять боксерскую стойку. Я тоже ударил, но гораздо с меньшим эффектом, к тому же ушиб пальцы о чужие ребра. Дуб меня легонько отстранил и взялся за дело сам. Красивая двоечка в голову— угонщик обмяк и свалился на асфальт.

Понятно, Дуб плотно занимается боксом.

Я вспомнил про второго злодея и обернулся, ожидая нападения сзади. Но второго и след простыл. Однако оставалась проблема, а что делать с поверженным?

— Глянь, ничего не пропало? — спросил Дуб и кивнул в сторону салона. Сам приложил зашевелившегося угонщика с ноги без особой злобы.

Я забрался в машину, осмотрелся. В принципе, здесь и брать было нечего, тут даже приемника не имелось. Провода вроде целые, ничего не порвано. Я быстро вкрутил ручку на место и с облегчением увидел, как панель приборов ожила. Зарядка показывала 72%.

— И че с ним делать? — спросил я, кивнув на лежащее тело.

Дуб не ответил, прихватил воришку за шиворот куртки, отволок на газон, бросил в траву.

— Езжай, Шурик, привет жене. Мы с ним в спортзал пойдем. У нас сегодня секция в четыре. Там он нам все расскажет, зачем залез, кто послал. Я тебе позвоню.

Я малодушно кивнул, закрыл дверь, перевел рычажок вперед и вырулил на дорогу. По всему выходило, что Дуб задумал не только похищение человека, но и зверские пытки. С точки зрения закона — серьезные преступления в стране развитого социализма. Секция, надо понимать, по боксу, и у спортсменов политеха сегодня появится новая груша? Хотя злодею — поделом!

Я хотел сразу ехать домой, но вдруг резко повернул и двинулся в сторону центра. Когда я еще Красную площадь увижу и Ленина? Или посмотреть на Ленина и у нас было можно? Вот ведь никогда не задумывался. А еще надо кофе купить. Настоящего, в зернах. А то от растворимого у меня характер портиться начинает.

Я ехал по Москве, особо не гнал, тщательно соблюдал правила дорожного движения и обдумывал произошедшее за день. Ну ладно, с докладом я точно накосячил. Нужно думать, что и где говоришь. Чего это меня на критику системы понесло? Но ряженый телефонный мастер! Как он оказался иностранцем? Да еще в бакенбардах? А ведь он узнал меня, точно узнал! И еще эта попытка угона. Можно сказать, отделался малой кровью, дверной замок, к счастью, злодей не сломал, в проводке ничего не нарушил. Так чего он хотел? Угнать? А смысл? Кому старый горбатый «Запор» нужен? Или… угоняли не «Запорожец», а именно электромобиль, которым я так беспечно похвалился? Ладно, надеюсь, Дуб разберется.

На Васильевском спуске я нагло влез между двумя туристическими автобусами, там и припарковался. Прошелся по брусчатке, выстоял очередь в Мавзолей. Спустился в траурно украшенный склеп. Но на вождя особо не смотрел, больше на лица посетителей. Ну да, в глазах — не только любопытство, что-то еще. А что именно — словами объяснить не могу. Когда проходил мимо могилы Сталина, увидел седого ветерана. Седой старик с палочкой стоял у надгробья с тремя гвоздичками. Мент в белой рубахе и в галстуке вежливо просил деда не задерживаться, проходить со всеми, но дед упрямо стоял на месте и смотрел в гранитное усатое лицо.