Шурик 1970 (СИ) - Алмазный Петр - Страница 14

Я кивнул.

— Очень хорошая машина, но они напихали в новую модель множество электрических приборов и теперь сомневаются, потянет ли их энергосистема такое обилие? И спрашивали, как бы увеличить емкость аккумулятора? Я посоветовал им поставить танковый, — сказал профессор и сам же своей шутке рассмеялся.

Я подобострастно подхихикнул. Профессор мне откровенно нравился, но как себя с ним вести, я пока не знал. И как его зовут — тоже. В фильме он был просто Лопух.

— Но я думаю, что с сульфидами этот Уиттингем еще наплачется. Если не взорвется, — сказал профессор. — Очень, очень опасный путь. Но смело, очень смело! Согласен с вами, коллега, уверен, что за именно за литием будущее! Но титан… Сульфид титана — это такая штука… Я бы сказал — неустойчивая. Пока я предложил бы для батарей этакий микс, если хотите — ассорти: литий-никель-кобальт-алюминий. А вы что скажете, коллега?

Я не сразу понял, что спрашивают меня, но сказал уверенно:

— Титан лучше!

— Да! Но опасней и дороже, — кивнул курчавой головой профессор. — А экономика должна быть экономной, да? А если еще вместо графита использовать пентатитанат лития? А?! Что скажете, коллега?! Вот это было бы дело! Вот это была бы тема! С таким источником энергии таких делов можно натворить... Но… Как сказал поэт, «жаль только в пору эту чудесную жить не придется ни мне, ни тебе». Да-с. Пока одобрят, пока внедрят… Но сама идея интересная, просто окрыляет! Такие возможности открываются! После конференции, голубчик, приходите, поговорим на эту тему. Обязательно поговорим!

Я пообещал прийти, поговорить.

Профессор же раскрыл тетрадь и углубился в расчеты. Я решил не мешать ученому и тихонько удалился. На выходе столкнулся с Дубом. Тот, видимо, все сдал на перепечатку, пересъемку. Хотел мне что-то сказать, но увидел профессора, расплылся в улыбке, поклонился:

— Здравствуйте, Михал Абрамыч.

Абрамыч, значит. Михаил. Понятно. Надо запомнить.

Я отодвинул Дуба и двинулся на выход. Спуститься не успел. Дуб нагнал меня на лестнице и загнал к перилам.

— Шурик, выручай! Я знаю, что и так должен, но мне — край.

— Сколько? — понял я извечную проблему младших научных сотрудников.

— Треху. А лучше — пятерку. Очень надо!

Я залез в кошелек, ни трехи, ни пятерки там не было. Были червонцы за проданный Шпаку пылесос. Я вытащил один и протянул Дубу. Тот очумело посмотрел сначала на купюру, потом мне в лицо, перевел взгляд на шишку на моем лбу. Видимо, что я вот так просто выдам ему деньги — не ожидал. Собирался канючить, а тут само! Чудеса случаются! Аккуратно, двумя пальцами вытянул десятку из моей руки, мамой поклялся, что с зарплаты обязательно отдаст, и помчался вниз по лестнице. Видимо, очень торопился.

Я пожал плечами и двинулся следом. С мыслью, что мне еще обои в коридоре клеить.

В подъезде мне встретился Бунша. В той же шляпе и сандалиях. С той же папкой. Он что, меня специально ждал что ли?

— Товарищ Тимофеев, — перегородил мне дорогу ушлый управдом. — У меня к вам серьезный разговор.

— Слушаю вас внимательно.

— В нашем подъезде сложилась странная, я бы сказал даже — двусмысленная ситуация.

— Какая же именно?

— Сегодня, спускаясь по лестнице, я услышал на лестничной площадке, где находится ваша квартира, подозрительный гул.

— Гул?

— Да, гул! Я думал, что это вы опять занимаетесь своими подозрительными электрическими экспериментами, но у вас было тихо. Только подозрительно хорошо пахло! Даже через дверь! А гул раздавался из квартиры вашего соседа Шпака.

— Ну и что же вы хотите от меня? — улыбнулся я фразе «подозрительно хорошо пахло».

— Но я своими глазами видел, как уважаемый Антона Семенович ушел утром на работу. А живет он один.

— Очень жаль, но я-то какое имею к этому отношение?

— Прямое, товарищ Тимофеев, прямое! Я, конечно, позвонил Антону Семеновичу на работу, и спросил про странный звук. И знаете, что он мне сказал?

— Что?

— Что приобрел у вас автоматический пылесос, который работает отдельно от владельца. Это так?

— Ну да. Там таймер на полчаса.

— Ага! Значит, вы опять за свое, товарищ Тимофеев. Сколько раз я вас предупреждал, что с электричеством в жилом секторе не шутят. В том числе, с электрическими бытовыми приборами. Это опасно! Сегодня у вас пылесос сам пыль сосет, завтра у вас духовка сама печь начнет, стиральная машина сама стирать. Так?

— Так, — кивнул я, — вспомнив почему-то кухню в своей квартире в прежнем мире. У меня там реально все автоматизировано. Я уж и забыл, когда чайник сам включал. Все на голосовом управлении. И ничего, работает. Точнее — работало.

— Это совершенно возмутительно! — от возмущения Бунша аж затряс своей козлиной бородкой. — Как вы не понимаете, что сложную бытовую технику нельзя оставлять без присмотра! До сих пор вы просто обесточивали подъезд в ваших сомнительных экспериментах, а с вашими самоходными пылесосами и автоматическими духовками вы нам весь дом сожжете! Дом, который борется за звание дома высокой культуры быта!!! Нет, товарищ Тимофеев, вы просто вынуждаете меня обратиться в компетентные органы и в партийное руководство по месту вашей службы!

Я понял, что продуктивного диалога у нас не получится и молча двинулся к лифту. Но так просто мне уйти не дали. Дорогу мне преградила Ульяна Андреевна Бунша, жена нашего управдома. Она тоже в засаде ждала, пока ее муж мне мозг выносил?

Ульяна Андреевна цыкнула на мужа, чтобы отстал, прихватила меня под локоток, увела к распределительному щитку, доверительно улыбнулась:

— Александр Сергеевич, это, конечно, не мое дело, но хочу вам сообщить… Ваша супруга… Как бы это лучше сказать… Вчера, совершенно случайно я вышла поздним вечером на балкон подышать свежим майским ветерком. И знаете, что увидела?

— Что?

— Вашу супругу подвез на большом иностранном автомобиле подозрительный лысый мужчина. С букетом роз!

Ульяна Андреевна с вызовом на меня посмотрела, видимо, ожидая бурной реакции. Отсутствие оной на моем лице ее явно разочаровало.

— Да, я знаю. Это пан Збышек из Польши. Они ведут переговоры с нашим телевидением. Собираются запустить подобный проект у себя. Приглашают нас с Зиной поработать в Польше, — приврал я уже от себя.

Кажется, этим сообщением я совершенно испортил даме настроение. Она скривилась и пожелала нам удачи. Ну, слава богу, что отпустила.

Я поднялся на лифте, вошел в квартиру, снял куртку, повесил ее на вешалку. Посмотрел на рулоны обоев, сложенные у стены. Вздохнул. Сделать пространственно-временной прыжок в полвека, чтобы клеить не очень симпатичные обои? Рисунок обоев мне совершенно не понравился. Но, видно, придется, ничего другого не было. За вчерашнюю ночь я готов был для Зины не только коридор обоями поклеить — весь подъезд покрасить, если попросит. Но подъезд она красить не просила, а вот тостер из сломанного утюга я ей обязательно сделаю. Правда, придется еще и хлеборезку изобретать, чтобы тостики тонкими нарезать.

Я решил переодеться. Запаса брюк я у Шурика не заметил, а клеить обои можно и в труселях. Я прихватил коробку с клеем, намереваясь изучить инструкцию, зашел в комнату и понял, что там было что-то не так. Вроде все на месте, а не так. Сначала я заметил, что хрустальная пепельница валяется под столиком. А я ведь точно помню, что когда я уходил, оставил ее на столике. Вытряхнул окурки, промыл и аккуратно поставил у будильника. И подушка не так на кровати лежала, и одеяло — неровно заправлено, словно его кто-то переворачивал. Трубка на телефоне лежала другой стороной, не так, как я ее положил, когда звонил в справочную.

Я быстро подошел к столу, выдвинул ящик. Вроде все на месте, но все сдвинуто. Документы и сберкнижка на месте, ключи от гаража тоже. Может Зина забегала? Интересно только, зачем. Да и не собиралась она — говорила ведь, что будет только вечером.

Открыв тумбочку стола, я сразу понял, что здесь копались чужие. Зина, даже если это была она, вряд ли бы стала рыться в папках Шурика. А папка с документами про машину времени, которую я точно положил утром сверху, теперь оказалась в середине. И тесемка была завязана по-другому. Я обычно завязываю на бантик, а такого узла даже не знал.