Призрак Сомерсет-Парка - Майерс Б. Р. - Страница 12

— Никакой необходимости в том нет, — отрезал мистер Локхарт, выражение лица у которого все еще было обиженным.

— Вы прекрасно знаете, что мистер Барнаби — мой старый добрый друг. Он может вылечить этот ужасный кашель, что терзает вас уже несколько месяцев. Не будьте таким упрямцем. Кроме того, так у нас с мисс Тиммонс появится шанс познакомиться поближе.

Мистер Локхарт с сожалением посмотрел мне в глаза, словно извиняясь, что ему придется оставить меня наедине с мистером Пембертоном. Я в ответ чуть улыбнулась, изобразив отважный вид, и под ложечкой кольнуло незнакомым чувством вины.

Почти всем весом опираясь на трость, старик доковылял до двери, где по-прежнему стоял Бромуэлл.

— Я сопротивляюсь не из упрямства, — в свою защиту сказал мистер Локхарт. — Просто все это довольно бессмысленно. Мне не нужен доктор, я и без него знаю, чем болен.

Мистер Пембертон сказал Бромуэллу:

— Пожалуйста, пригласите доктора Барнаби с нами сегодня отужинать, уверен, для него найдется место.

— Конечно, милорд. — Дворецкий поклонился и закрыл дверь, оставив нас одних.

«Неужели мистер Пембертон всем раздает приказы?» — подивилась я. Что он предпримет, если кто-нибудь откажется их выполнять? Пожалуй, я могла бы согласиться с мнением Уильяма о человеке, который стоял передо мной.

Хозяин Сомерсета вернулся к столу, затем обмакнул перо в чернильницу и начал писать.

— Я хочу, чтобы вы провели сеанс на следующей неделе, — сказал мистер Пембертон, не поднимая взгляда, и распорядился: — Сообщите, что вам для этого необходимо.

— Сговорчивое привидение.

— У нас лишь один шанс, — отрезал он. — Важна каждая деталь, от размера комнаты до свечного воска. Я хочу, чтобы вы ничего не упустили.

Я скрестила руки на груди. Мистер Пембертон пристально уставился на меня, и я вдруг подумала: неужели он заметил, что на мне вчерашнее платье?

— Я сообщу обо всем, что мне требуется, — пообещала я. — Но перед тем, как мы продолжим, мне нужно кое-что узнать: почему вы решили, что леди Одру кто-то убил?

Хозяин Сомерсета откинулся на спинку кресла и опустил руки на подлокотники.

— Она была у себя в спальне. Дверь была заперта снаружи.

— Заперта снаружи? — переспросила я, решив, что, должно быть, ослышалась. — В ночь перед свадьбой? Но зачем — чтобы невеста не сбежала? — Не удержавшись, я засмеялась над собственной шуткой.

— Скажите, мисс Тиммонс, вы всегда так спокойно относитесь к смерти или вам смешно, потому что у вас начисто отсутствует сострадание?

Я не отводила взгляда от перстня у него на мизинце, пока у меня не перестали гореть уши.

Мистер Пембертон продолжил:

— Миссис Донован имела сильные опасения, что история повторится. Экономка просидела у спальни Одры всю ночь. Когда она вошла туда на следующее утро, комната была пуста. Окна — заперты.

Услышав это, я подняла брови.

— В ее семье известны случаи скоропостижной гибели, — кашлянув, пояснил он. — После миссис Донован мне сказала, что заперла дверь ради безопасности Одры. Я пришел в ярость. Это так жестоко, почти варварски. Хотя она оказалась права, верно? — Ответом ему стал лишь порыв ветра, ударивший в стекло. — Ее тело выбросило на берег через две недели.

— Мне очень жаль.

В его голубых глазах застыла стальная решимость.

— Как Одре удалось выбраться из комнаты среди ночи? — спросил мистер Пембертон. — Ответ известен лишь двоим. Одна из них мертва, второй — признается на нашем спиритическом сеансе.

— А вдруг не признается никто? — нахмурившись, спросила я. — Я могу создать впечатление, что дух леди Одры выделяет определенного человека, но не поручусь, что тот покается.

Перед ответом хозяин Сомерсета помедлил, будто подобное даже не приходило ему в голову.

— Тогда мы вместе должны определить наиболее вероятного виновника. В противном случае ожидайте, что вас арестует приходский констебль по обвинению в краже моих канделябров.

Горло у меня сжалось, я лишилась дара речи и последней капли уверенности, с которой входила в этот кабинет. Даже если не считать угрозы передать меня деревенскому констеблю, мистер Локхарт, узнав о случившемся прошлой ночью, без колебаний отправит меня прямо в лондонскую камеру. Придется следовать плану мистера Пембертона, пусть это означает указать на невинного человека.

Тут, словно по сигналу, хозяин Сомерсета вновь начал писать.

— Я уже все продумал. Я устрою прием в память Одры. Будет угощение, напитки и танцы, а после — спиритический сеанс.

— Танцы? — переспросила я, все еще ошеломленная своими новыми обязанностями детектива. — Но я не танцую.

— Тогда вам остается надеяться, что вас никто не пригласит. — И без всякого перехода добавил: — Я хочу, чтобы сегодня вы внимательно осмотрели первый этаж и выбрали комнату, которая наиболее подходит для устройства сеанса. Составьте список нужных вам принадлежностей. — И он кивнул на дверь, отпуская меня.

Я с облегчением покинула кабинет и его вечно недовольного хозяина. Удивительно, что он не оскорбился тем, как я дышу. Мистер Пембертон привлекателен, это несомненно, однако всю его привлекательность уничтожали грубые манеры, отчего он казался обычным требовательным тираном, который только и помыкает людьми, как ему в голову взбредет. Мне он казался менее симпатичным, чем любой мужчина, которого я доселе встречала. Не представляю, почему леди Одра захотела за него выйти.

Я помедлила, задержавшись возле резного ангела у подножия лестницы. А может, она и не хотела...

Было приятно оказаться в убежище своей комнаты. Кто-то убрал постель и раздвинул шторы. Окно было приотворено, и в него проникал освежающий прохладный ветерок. Камин аккуратно подготовили к растопке. Я вспомнила, как миссис Донован упоминала об этом прошлым вечером. Я не ожидала такого внимания. Не привыкла, чтобы обо мне кто-то заботился. Картина над камином с обреченной на погибель шхуной висела криво. Я подошла и коснулась нижнего угла рамы, удивившись, как сильно пришлось надавить, чтобы ее выправить. Я заметила на полотне мелкие детали, которых не видела прежде. В воде были члены команды; волны должны были вот-вот их поглотить. Один все еще сидел на верхушке мачты.

Я сглотнула комок в горле и подошла к окну вдохнуть свежего воздуха.

За окном открывался впечатляющий вид на окрестности, но, глядя на землю далеко внизу, я думала лишь об Одре, запертой в своей комнате. Что за скоропостижные смерти случаются в этой семье?

Нужно выпытать у мистера Локхарта всю историю целиком. Что же до того, чтобы найти виновного, сначала следует выяснить, кого из приглашенных спиритический сеанс напугает сильнее всего. Повлиять на признание способно множество факторов. Один из них — страх.

Я достала саквояж и положила его на кровать. Один за другим я вытаскивала предметы реквизита и наконец на самом дне нашла Книгу духов. Я вытащила ее, и из тонких пластин выпала записка миссис Хартфорд.

Ты меня любил?

Я успела снабдить это семейство ярлыком алчности, но, похоже, миссис Хартфорд скорбела искренне. От чего она надеялась избавиться — от сожалений или от бесконечной тоски из-за сомнений в собственном браке?

Я перечитала послание и вообразила ее семью — они сидят за столом и жаждут подсказки, но не имеют ни малейшего представления о том, что она тайком спросила. Я вспомнила, как она медлила, прежде чем задать свой вопрос. Возможно, миссис Хартфорд боялась, что ее послание прочтут вслух.

Я открыла Книгу духов на потайной вкладке и увидела строки, которые написала там перед сеансом.

Ныне я пребываю в покое.

Далековато от пылкого признания в любви, на которое рассчитывала миссис Хартфорд. На меня навалилась безысходность. Я сунула записку обратно в книгу и закрыла ее.

С этим уже покончено, решила я. Пора сосредоточиться на новом задании. От него зависит моя жизнь.

Полагаться ты можешь только на себя, ma petite chérie.

Предостережение maman тихим эхом отдалось в голове. Снова мне привиделся Собор Парижской Богоматери. Матушка редко рассказывала о родине, но однажды в детстве я нашла маленький портрет. Я играла с ее шкатулкой для драгоценностей, где лежали простые безделушки и браслеты мадам Ринальдо, и вдруг обнаружила, что у ящичка есть второе дно.