Княгиня Евдокия 5 (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 2

Но это уже все поняли и посмеивались, толкая друг друга локтями и подначивая, что поверили.

— Евдокия, я же тебя просил! — со вздохом воззвал к её совести царь.

— Так я же разрядить обстановку, а то все смотрят на меня, как на врага народа!

— Правильно, не место девке в Думе! — сипло прокаркал старый Протасьич.

— А с другой стороны, — гордо вздернув подбородок, начала отвечать Евдокия, — в каждой шутке есть доля правды. Надо бы отрегулировать протокол посещения Думы и озвучить уважительные причины отсутствия. И чтобы справочки были на официальной бумаге, купленной у писаря.

Писарь с подозрением посмотрел на неё, перевёл взгляд на царя, а тот откинулся на спинку трона, задумчиво пропуская пальцы через бороду. Потом он дал знак записать дельное предложение, чем насторожил бояр. Все зашушукались, но под тяжёлым царским взглядом вскоре установилась тишина, и служилый объявил:

— Курицын Федор Васильевич! * С докладом о своем посольстве к Стефану.*

(*Стефан Великий — князь Молдавии).

Евдокия с удовольствием вывела полное именование думного дьяка и посла Курицына. Зарождающаяся мода на пренебрежительное именования людей окончательно сошла на нет. Теперь редко кого назовут Федькой, если только не хотят дать подзатыльник.

— Осенью два лета тому назад, — раскланявшись со всеми, начал Курицын, — молдавский господарь Стефан сместил с Валахского престола Раду Красивого и посадил туда Басараба Старого.

Евдокия старательно всё записала, намереваясь после узнать, кто такие Раду и Басараб. Так-то Курицын прибыл из Молдавии… или Венгрии? Во всяком случае Дуня слышала разговоры о Трансильвании, Валахии и Молдавии, в которых отметилось наше посольство. Османы там уже пролили немало крови, обложили тамошний народ данью, и Иван Васильевич решил поискать союзников против них.

— Но уже зимой Раду Красивый вернулся и сверг Басараба, — Курицын развёл руками, показывая, что сам удивлен.

— Дальше, — поторопил его царь.

— Весной следующего лета Стефан вновь посадил Басараба, но как только он ушёл, Раду прогнал его.

Бояре с князьями начали перешёптываться и посмеиваться над неудачником Басарабом, а Дуня возмущенно начала чиркать на своём свитке.

— Осенью того же лета Басарабу удалось самому вернуть себе Валахию…

— Но Раду опять пнул его под зад! — предположил князь Патрикеев и все засмеялись. Курицын улыбнулся и согласно кивнул.

— Всё так, выпнули Басараба, но люди говорят, что Раду Красивый болен и долго не протянет, так что рано или поздно, но в Валахии сядет Басараб.

— Ну и какой толк нам от этих поскакушек? — спросил один из бояр.

— Толк есть. Раду во всем поддерживает осман, а Басараб держит руку Стефана. Стефан же твёрдо стоит за православие.

— Точно! И жена у Стефана из Олельковичей! — заметил князь Холмский.

— Евдокия? Так она уж умерла, — возразили ему.

— Новая тож православная из Палеологов, — вернул себе инициативу Курицын. — Стефан лелеет мечту занять византийский престол, вот и...

— Губа не дура!

Курицын пожал плечами, но более комментировать надежды молдавского господаря не стал.

— Значит, Басараб твердо стоит за веру нашу? — задал вопрос Кошкин.

Насколько он знал, османы уже обложили Валахию данью, но если во главе тех земель станет Басараб и откажется платить дань, то война там вновь разгорится.

— В Стефане я уверен, а вот Басараб… скользкий он какой-то, — ответил Курицын.

— И что же, Стефан этого не видит? — удивился старый боярин. — Неужто других претендентов на Валахию нет?

— Есть, как не бывать, — ответил ему Федор Васильевич Курицын, видя, что царь внимательно слушает. — У Раду есть старший брат Влад. Он тоже из рода Дракул, вот только боярам он не по нраву.

Евдокия как услышала про Влада Дракула, так перестала делать пометки и уставилась на Курицына, а тот выдержал паузу и драматическим голосом объявил:

— Они говорят о нём, как о монстре. Я знаю, что они не довольны тем, что он не смирился с захватом Валахии, но хуже всего, что гуляет слух, что после того, как отцу Влада отрубили голову, а старшего брата похоронили заживо, у него из глаз начали течь кровавые слёзы.

Дума ожила, зашепталась, заёрзала. Кровавые слезы — это серьезный повод усомнится в том, а человек ли Влад! Царь пристукнул посохом, призывая к порядку расшумевшихся бояр, а Евдокия фыркнула и с видом всезнайки глубоко вздохнула. Иван Васильевич с подозрением посмотрел на неё, но она ладошкой закрыла себе рот и ответила преданным взглядом.

— Так, может, он одержим? — начали выкрикивать бояре, совершенно позабыв о Раде, Басарабе со Стефаном и османах.

Курицын пожал плечами и ответил пространно:

— В тех землях кровь льется бессчётно! Османы людей режут на кусочки, местные отвечают тем же, а сажание на кол — вообще любимый вид казни у обеих сторон, если есть время.

— Ад на земле? — спросил кто-то.

— Не богохульствуй! — рявкнул присутствующий в Думе священник. — Народ за свою веру сражается!

— Так-то оно так, но кровавые слёзы? — засомневались бояре.

Евдокия возмущенно всплеснула руками, но не издала ни звука, как обещала. Однако Дума все подмечала, и Ряполовский недовольно спросил:

— Ты чего там шумишь?

Евдокия молча указала на себя пальцем и возмущенно потрясла пером.

— Вот и я говорю, покоя от неё нет, — неожиданно поддержал Ряполовского ворчун Протасьич.

Дуня требовательно посмотрела на царя, ожидая защиты, но тот поднял руку и устало велел:

— Скажи уже, а то нет сил на тебя смотреть.

Евдокия с достоинством поднялась, вышла из-за огородки и легким поклоном головы, попросив прощения у Курицына за то, что прерывает его доклад, произнесла:

— Кровавые слёзы — это всего лишь редкое заболевание. Такое может случиться со всяким от перенапряжения сил. В глазу лопаются кровяные сосудики и глаз становится красным. Это со временем проходит, но у некоторых людей кровь до конца жизни прячется за глазами и выходит только со слезами. Это ни о чём не говорит. У кого-то ломается рука в сражении, у кого-то ломается глаз и до конца жизни беспокоит неудобством.

— Так значит, он не одержим? — начали уточнять бояре.

— С этим вопросом обратитесь в церковь, но кровавые слёзы — всего лишь редкая болезнь глаз. Выглядит страшно и пугающе, но как по мне гниющие раны с червяками намного противнее.

— Хм, всё сказала? — нахмурился царь.

— Да.

— Сядь и не мешай больше.

Евдокия обижено посмотрела на Ивана Васильевича, но прошла на свое место и села.

Курицын улыбнулся и продолжил доклад. Он сыпал именами воевод, которые садились править и свергались. Называл земли, которые отошли османам, но как бы не совсем и время от времени отвоевывались обратно. Евдокия даже записывать не стала, поскольку быстро запуталась.

«Они там все ненормальные какие-то», — пришла она к выводу и даже почувствовала обиду за Влада Дракулу, которого в будущем знали, как Цепеша, (сажатель на кол) и вампира, хотя его конкуренты оказались теми ещё упырями.

— Считаю нужным заключить союз со Стефаном против осман и ляхов, — закончил свой доклад Курицын, вырывая Евдокию из дум о людях, оставивших след в истории. К примеру, о Стефане и тем более уж о Раде с Басарабом она ранее ничего не знала, а Влад всё-таки прославился, хоть и вампиром.

— Так поженить кого-то надо… а кого? Нам бы тоже взять невесту для наследника из Палеологов, как Стефан.

— У Палеологов никого не осталось. Император Константин погиб во время захвата Константинополя и законнорождённых детей у него нет. У его брата Дмитрия султан забрал дочь в гарем, у другого брата есть две дочери. Одну уже выдали замуж, а вторая сидит под боком папы и приняла католичество.

Бояре вновь оживились.

— Это ты про Зою? Так ведь, как приняла, так обратно вернётся…

— Её бы сосватать нашему царевичу, но уж больно стара для него.

— А сколько ей?