Надежда тебя не покинет (СИ) - Шах Ольга - Страница 12

Парень-библиотекарь, решив, что сделал свою работу по максимуму, тут же смылся в неизвестном направлении, сообщив напоследок, что он перекинул всё, что у него было по делу о подрыве на вокзале, в отдельную папку на столе. Я благодарно кивнул и уткнулся в монитор. Однако, с информацией было негусто, впрочем, я и не ожидал иного. Так, на странице издания: «Ведомости Санкт-Петербургского градоначальства и столичной полиции» находилась фотография, где были запечатлены покорёженные обгоревшие вагоны, сошедшие с рельсов, какие-то сломанные деревянные балки и развороченный взрывом дебаркадер. Трагично, без сомнения, но по уровню треша не дотягивает до современных изданий. Во всяком случае, разорванных взрывом тел, скромно прикрытых простынками, луж крови, пострадавших, бродящих рядом с безумными взглядами и рыдающих родственников на старинном фото не было.

На следующей странице издания я, продираясь сквозь яти и прочие красивости, прочёл краткую заметку, больше напоминающую сухой полицейский отчёт, из которой я понял, что теракт действительно был, люди на самом деле пострадали, были и погибшие. Рядом было фото того самого террориста, который таким образом решил сообщить обществу о недопустимости существования абсолютной монархии в Российской империи. Я тяжко вздохнул, глядя на полицейское фото угрюмого парня лет двадцати с тёмными растрёпанными волосами, упрямо сжатыми тонкими губами и на редкость тощей шеей с выступающим острым кадыком. Ниже сообщалось, что преступник, Матвей Зотов, мещанского сословия, был слушателем каких-то курсов, название которых мне ничего не дало. Так вот, именно там он приобщился к опасному течению анархистов-революционеров, проводил активную агитацию среди таких же студентов, что и он сам, давя на неокрепшую психику последних. Я недобро усмехнулся. Ну да, это когда верхи не могут, а низы не хотят. В связи со своей поганой деятельностью доморощенный народоволец находился на карандаше у столичной царской охранки. Правда, это совершенно не помешало юному террористу уйти из-под наблюдения, раздобыть взрывчатку и явиться на московский вокзал на поиски объекта для выражения своей классовой ненависти. В конце заметки была выражена уверенность, что полицейское управление во всём непременно разберётся и виновные понесут наказание, даже несмотря на то, что непосредственный виновник теракта погиб на месте. Далее следовало весьма официально выглядевшее пожелание долгих лет жизни и всяческих благ императору Александру Второму.

- Так вот ты какой, террорист-идеалист? – пробормотал я, с неприязнью рассматривая фотографию человека, который отобрал у Надежды шанс на то, чтобы прожить нормальную жизнь…

Следующим файлом была уже не столичная газета, а московский еженедельник, «Московские ведомости», где более душевно отнеслись к подаче материала. Во всяком случае, на развороте выпуска была фотография скорбящих родственников. Мне понадобилось какое-то время для того, чтобы сообразить – погибших хоронили в братской могиле, поскольку было невозможно установить, кому именно принадлежали обгоревшие останки, находящиеся рядом с тем или иным вагоном. Сердце снова сжалось и пропустило удар – Надя мне об этом ничего не рассказывала, как-то обошла тему вскользь, только упомянула, что ей пришлось нелегко после собственной гибели.

Московское издание, в отличии от столичного, было более эмоционально, в статье сообщалось, что погибли ни в чём не повинные люди, предвкушающие рождественские праздники, терроризм в чистом виде, бессмысленный и беспощадный. Да уж, впрочем, я давно понял, что не стоит искать логику в действия террористов, её там нет. Да, в конце статьи также желалось хорошего здоровья самодержце российскому, императору Александру Второму, вкупе с пожеланием ему долгих лет жизни. А мы, мол, будем счастливы под его мудрым правлением.

Помотав головой, я вернулся к фотографии родственников у братской могилы. Качество, конечно, так себе, хоть и после оцифровки печатного оригинала… однако, это не означает, что я не смогу узнать вот у этой дамы такой знакомый поворот головы и несколько локонов на шее, выбивающиеся из строгой высокой причёски. Выходит, что тот крупный мужчина, обнимающий за плечи даму, и есть отец Надежды Фёдоровны? Н-да… что было в моей голове в этот момент, я не знал, но… Посмотрев по сторонам и в очередной раз порадовавшись безалаберности местной «старушки-библиотекаря», достал телефон и сделал пару снимков с экрана компьютера. Кажется, получилось неплохо – женщина стояла боком и смотрела перед собой, а сзади её трогательно поддерживал мужчина. А то, что её родители находятся на похоронах, Наденьке знать совершенно не обязательно…

И потом, раз уж выпала такая возможность, было бы грехом ею не воспользоваться. Запомнив действия парня, когда он выводил мне на экран интересующую меня информацию, быстро отыскал корень каталога и оттуда уже вывел нужную информацию. Нет, я не горел желанием ознакомиться с подписями пакта Молотого-Рибентропа, я всего лишь хотел отыскать хоть что-то, относящееся непосредственно к Наде. Но сведений было мало, катастрофически мало. Если быть точным – только записи в метрических книгах. Решив для себя, что хаметь окончательно не стоит, я выразительно покашлял, привлекая внимание пришедшего и развалившегося на стуле возле выхода библиотекаря. Тот весьма вяло прореагировал на это, медленно приблизился, осмотрел монитор, словно я успел, таки, своровать ценные документы, неспешно удалил их и поинтересовался, способен ли я самостоятельно добраться до выхода из здания. Получив мои самые горячие уверения в этом, кивком пожелал мне не заблудиться и остался на месте.

Я же побежал к припаркованному неподалёку автомобилю, торопясь заехать домой за чистой одеждой, а потом мне нужно будет вернуться обратно в больницу. Возможно, что Надежда Фёдоровна снова заглянет ненадолго в палату к Светке, тогда у меня будет, чем её удивить.

*** Наденька

Сегодняшний день был на удивление скучным и чрезвычайно длинным, к тому же. Стрелки настенных часов в холле приёмного покоя словно приросли к одному месту и двигались крайне медленно. Господин Вяземский упоминал вскользь что-то о том, что он хотел бы нанести визит вечером, после службы, и я теперь изо всех сил делала вид, что совершенно не жду его появления. Хотя, кого я обманываю? Конечно же, я буду рада его видеть, рада возможности пообщаться впервые за много лет, ощутить себя… живой? Настолько, насколько это возможно для того, кто давно и бесповоротно мёртв, конечно же.

Так, пока я витаю где-то в облаках, медсестра на посту заметно оживилась, сообщив, что сейчас карета скорой помощи привезёт нам очередной «подарок». Тут же переключила связь в режиме конференции для врачей скорой помощи, сотрудников хирургии и АРО (отделение анастезиологии-реанимации).

- Ребята, везём вам гостя из солнечного Узбекистана. Или Киргистана, хрен их разберёт, говорит по-русски не очень хорошо, но вроде, понимает давление ронял два раза, пока везли, - озабоченно донёсся голос врача скорой помощи из динамика громкой связи. - Подозреваю, что имеется гастроэнторологическая патология. Товарищи нашего болезного через пень-колоду объяснили, что лежит и помирает он уже который день, на работу не ходит, а значит, что и выгоды с того работодателю никакой. Последнее обстоятельство и было решающим моментом при вызове скорой.

Прибежавший в приёмное отделение Павел Иванович выдал тяжёлый вздох и огорчённо прикрыл глаза, впрочем, я его понимала. Гастербайтеры – наша извечная проблема. Попадают они в лечебное учреждение, как правило, только в экстренных случаях, вот таких, как этот. Причём, зачастую отказываются от госпитализации, утверждая, что само должно пройти.

Леночка, медсестра от хирургии и очередное душевное увлечение нашего любвеобильного врача, нервно передёрнула плечами.

- Ну, хоть не бомж на этот раз, и то ладно, - вздохнул реаниматолог. – А что не говорит… показать-то он сможет…

Что же, не могу не согласиться. Карета скорой помощи влетает на пандус, тут же с грохотом через двери появляется каталка с лежащим на ней мужичком изжелта-бледного вида, рядом висят какие-то флаконы. Ага, значит, уже стали капать. А аккуратно приближаюсь к пациенту и наблюдаю за его мучительно-страдающим выражением лица. Так, рефлексы снижены, острая боль, повышение температуры и испарина на лбу. Мужичок что-то тихо лопочет и дрожащими руками показывает область. Врачи скорой тут же оперативно заполняют документы, дублируя для нас, и активно радуются, что избавляются от «подарка». Павел Иванович совместно с дежурным анастезиологом уже собираются волочь пациента на диагностическую ренгенографию живота.