Оракул с Уолл-стрит 9 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 34

Мы прошли к лифту с ажурной решеткой и поднялись на четвертый этаж, в кабинет Фуллертона. Просторное помещение с высокими потолками обставлено в стиле ар-деко.

Геометрические формы мебели из темного дерева, хромированные детали, абстрактные картины на стенах. За большими окнами открывался вид на заснеженную Пятую авеню.

— Джеймс, нужно действовать системно, — сказал я, располагаясь в кожаном кресле напротив его стола. — Простое игнорирование проблемы не поможет.

— Что вы предлагаете?

Я достал из портфеля несколько документов, которые подготовил накануне:

— Во-первых, упреждающая информационная кампания. Завтра в «Herald Tribune» и «World-Telegram» выйдут статьи о европейском финансировании американских забастовок. Со ссылками на банковские документы «American Workers Defense Association».

Фуллертон заинтересованно наклонился вперед:

— У вас есть доказательства связи с европейскими деньгами?

— Достаточные для журналистского расследования, — улыбнулся я. — Читающая публика узнает, что забастовка в вашем магазине финансируется из-за границы людьми, которые хотят подорвать американскую экономику.

— Блестящая идея! А во-вторых?

— Во-вторых, немедленное улучшение условий труда, но по нашей инициативе, а не под давлением бастующих. Повышение зарплат на пятнадцать процентов, создание системы участия рабочих в прибылях компании, улучшение столовой для персонала.

Фуллертон быстро считал в уме:

— Это обойдется в дополнительные тридцать тысяч долларов в год.

— Но покажет, что мы заботимся о сотрудниках по собственной воле, а не поддаемся шантажу, — объяснил я. — К тому же, довольные работники это лучшая защита от внешних агитаторов.

— А в-третьих?

Я достал из кармана визитную карточку:

— В-третьих, создание рабочих кооперативов для закупки товаров первой необходимости. Ваши сотрудники смогут покупать продукты, одежду, предметы быта со скидкой двадцать процентов через магазины-партнеры.

Фуллертон взял визитку и прочитал:

— «Metropolitan Workers Cooperative»… А это не будет выглядеть как попытка контролировать личную жизнь сотрудников?

— Наоборот, — возразил я. — Это покажет нашу заботу о благосостоянии работников. В Европе такие системы давно существуют, но там ими управляют социалисты. Мы покажем, что частный бизнес может быть более эффективным в социальной сфере.

В кабинет вошел секретарь Фуллертона, молодой человек в безупречном сером костюме с блокнотом в руках.

— Мистер Фуллертон, внизу представитель «Empire State Furnishings» мистер Уотсон. Хочет обсудить возобновление поставок мебели.

— Отлично, — сказал я, поднимаясь из кресла. — Самое время продемонстрировать нашу новую политику.

Через полчаса мы сидели в переговорной комнате с Генри Уотсоном, мужчиной средних лет с аккуратной бородкой и внимательными карими глазами. Он представлял одну из крупнейших мебельных компаний Нью-Йорка.

— Мистер Фуллертон, — говорил Уотсон, листая каталог своей продукции, — наша компания готова возобновить поставки, но нужны дополнительные гарантии. Политическая обстановка вокруг вашего магазина вызывает беспокойство у нашего совета директоров.

— Мистер Уотсон, — вмешался я в разговор, — позвольте показать вам кое-что интересное.

Я развернул на столе газетную полосу с заголовком «Европейские деньги финансируют американские забастовки»:

— Эта статья выйдет завтра в «Herald Tribune». Она покажет истинную природу протестов у нашего магазина. Не рабочее недовольство, а политическая диверсия, оплаченная из-за границы.

Уотсон внимательно прочитал несколько абзацев:

— Впечатляющая журналистская работа. Но что делать с бастующими прямо сейчас?

— Сегодня же объявляем о повышении зарплат и улучшении социального пакета, — ответил Фуллертон. — По собственной инициативе, показывая, что нам не нужно давление извне для заботы о сотрудниках.

— К тому же, — добавил я, — создаем рабочие кооперативы. Ваша компания могла бы стать одним из партнеров программы, поставляя мебель для сотрудников со скидкой.

Глаза Уотсона заблестели. Дополнительный рынок сбыта всегда привлекателен для бизнесмена:

— Интересное предложение. Какие объемы закупок вы прогнозируете?

— У нас работает четыреста человек, — подсчитал Фуллертон. — Плюс планируем привлечь сотрудников других компаний. Общий объем может достичь двух тысяч семей.

— При средней закупке мебели на семью пятьсот долларов в год, это миллион долларов оборота, — быстро просчитал я. — Причем стабильного, поскольку программа долгосрочная.

Уотсон протянул руку для рукопожатия:

— Джентльмены, думаю, мы найдем взаимовыгодные условия сотрудничества. Контракт на поставку мебели для магазина возобновляется, плюс обсудим детали участия в кооперативной программе.

К вечеру план начал претворяться в жизнь. Фуллертон собрал всех сотрудников в главном зале магазина и объявил о новых социальных программах.

Реакция была восторженной. Всем понравилось повышение зарплат, участие в прибылях, система скидок через кооперативы.

— А что с бастующими? — спросила одна из продавщиц, миловидная девушка лет двадцати пяти в синей униформе с белыми манжетами.

— Если они хотят присоединиться к нашему коллективу на новых условиях, то добро пожаловать, — ответил Фуллертон. — Но мы не будем вести переговоры под давлением людей, получающих деньги из-за границы.

На следующее утро бастующие обнаружили, что их поддерживает менее половины от первоначального числа. Остальные либо получили работу в магазине, либо просто потеряли интерес к протесту, который теперь выглядел как антиамериканская акция.

Через день у служебного входа оставалось всего семь человек с потрепанными плакатами. А в «Herald Tribune» вышла разгромная статья о европейском финансировании американских беспорядков, подкрепленная документальными доказательствами.

— Уильям, — сказал Фуллертон, когда мы осматривали опустевшую площадку перед магазином, — ваш метод решения проблем впечатляет. Превратить кризис в возможность для укрепления позиций.

— В нашем бизнесе каждая атака противника должна становиться поводом для совершенствования, — ответил я. — Морган хотел создать нам проблемы, а получилось, что помог улучшить отношения с персоналом и найти новые рынки сбыта.

В тот же день после полудня я направился в федеральное здание на Фоли-сквер. Величественное сооружение из белого мрамора с колоннадой в неоклассическом стиле возвышалось над окружающими зданиями как символ американского правосудия. У парадного входа дежурили два федеральных маршала в синих униформах, их медные значки поблескивали на зимнем солнце.

Охранник на входе проверил мои документы и выдал временный пропуск с печатью Министерства юстиции. В вестибюле с высоким сводчатым потолком и мозаичным полом царила деловая атмосфера. Люди в строгих костюмах спешили по коридорам, неся кожаные портфели и папки с документами.

Первая встреча назначена в том же скромном кабинете на четвертом этаже, где совсем недавно я впервые встретился с агентами Секретной службы. Элмер Айвс сидел за металлическим столом, а настольная лампа с зеленым абажуром все так же отбрасывала мягкий свет на разложенные документы. Фрэнк Уилмер стоял у окна, изучая толстую папку с финансовыми отчетами.

— Мистер Стерлинг, — поднялся Айвс, протягивая руку для рукопожатия, — рад видеть вас снова. У нас накопились серьезные вопросы по поводу европейских финансовых операций.

— Надеюсь, моя информация поможет прояснить картину, — ответил я, устраиваясь в знакомое кожаное кресло напротив стола.

Уилмер повернулся от окна, поправляя очки в стальной оправе:

— Наши аналитики изучили материалы о железнодорожной операции. Альянс промышленной стабильности, о котором вы сообщили, оказался значительно крупнее, чем мы предполагали изначально.

Он подошел к столу и развернул большую схему финансовых потоков, покрытую красными и синими линиями, соединяющими банки разных стран: