Оракул с Уолл-стрит 9 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 14

Лански записал что-то в блокнот и убрал его обратно в карман.

— Еще один вопрос. Фрэнк Костелло просил уточнить. Когда будет готова схема с казино в Саратоге? Сезон скачек приближается, а легальное прикрытие до сих пор не оформлено.

— Через неделю, — ответил я. — Юристы заканчивают оформление документов на «Saratoga Entertainment Corporation». Формально это будет обычная развлекательная компания, фактически прикрытие для игорного бизнеса.

— Отлично. Лучиано будет рад.

Лански встал и протянул мне руку.

— Договорились, мистер Стерлинг. Завтра в десять тридцать начинаем операцию.

Глава 7

Бойня

Утром я приехал на биржу в половине девятого.

Торговый зал постепенно наполнялся привычным гулом голосов и стрекотом телетайпов. Брокеры в темных костюмах сновали между торговыми постами, клерки разносили утренние сводки, а у телеграфных аппаратов собирались небольшие группы людей, изучающих ночные новости из Европы.

Я занял привычное место у одной из колонн, откуда хорошо просматривался главный информационный щит биржи, огромное табло с меловыми цифрами, на котором отображались текущие котировки основных акций. «Continental Steel Works» — 46.75 доллара, «American Chemical Industries» — 51.50, «Pacific Railway Equipment» — 48.25. Пока все выглядело спокойно.

Рядом со мной расположился Джимми Коллинз из Goldman Sachs, мой старый знакомый, молодой клерк с вечно растрепанными рыжими волосами и живыми зелеными глазами. Он нервно курил сигарету, постоянно поглядывая на часы.

— Странное утро, мистер Стерлинг, — сказал он, выпуская дым. — Какое-то напряжение в воздухе. Старшие брокеры переговариваются шепотом, а обычно они орут на весь зал.

— Возможно, ожидают важных новостей, — ответил я, не отрывая взгляда от табло.

В десять утра прозвенел биржевой колокол, возвещающий начало торговой сессии. Зал мгновенно ожил, брокеры заняли свои места у торговых постов, клерки приготовились записывать ордера, операторы телетайпов склонились над своими аппаратами.

Первые полчаса прошли относительно спокойно. Обычная утренняя активность: мелкие сделки, корректировка позиций, реакция на европейские новости. Котировки наших целевых акций колебались в пределах нескольких центов, что было абсолютно нормально.

В десять двадцать пять один из клерков принес первую сводку новостей. Я видел, как он прошептал что-то на ухо старшему брокеру у поста «Continental Steel», и тот резко поднял голову, нахмурившись.

— Что там происходит? — спросил Коллинз, заметив мой взгляд.

— Скоро узнаем, — ответил я, чувствуя, как учащается сердцебиение.

В десять двадцать восемь к информационному щиту подошел служащий с листом бумаги в руках. Он стер старые цифры и начал писать новые котировки. Но его движения были медленными, как будто он сам не верил в то, что пишет.

«Continental Steel Works — проблемы с военным контрактом. Акции под давлением продавцов.»

Зал мгновенно затих. Сотни глаз устремились на табло, где мелом была выведена фраза, способная обрушить многомиллионные состояния.

В десять тридцать началось.

Словно по сигналу, к торговым постам всех трех компаний устремились брокеры с ордерами на продажу. Не один или два, целые группы людей в темных костюмах, размахивающих бумагами и выкрикивающих цифры.

— Продаем Continental Steel! Пятьсот акций по рынку!

— Тысяча American Chemical! Немедленно!

— Pacific Railway! Две тысячи акций! По любой цене!

Я видел, как лица брокеров у торговых постов меняются от удивления к тревоге, а затем к панике. Такого объема одновременных продаж они не видели уже давно.

Котировки на табло начали меняться с пугающей скоростью. «Continental Steel» упала до 44 долларов, затем до 42, потом до 39. Служащий, обновляющий цифры, не успевал стирать старые, его рука двигалась механически, как у автомата.

— Боже мой, — прошептал Коллинз, роняя недокуренную сигарету. — Что происходит? Это же обвал!

По залу прокатилась волна возбужденных голосов. Брокеры выкрикивали ордера, клерки носились с бумагами, телефоны разрывались от звонков клиентов, требующих объяснений.

«American Chemical» падала еще стремительнее, с 51.50 до 46, затем до 42, потом до 38 долларов. Каждая новая цифра на табло вызывала новую волну паники среди держателей акций.

У торгового поста «Pacific Railway Equipment» творилось настоящее столпотворение. Брокеры толкались, пытаясь протиснуться к специалисту, ответственному за котировки. Цена акций рухнула с 48 до 35 долларов за какие-то двадцать минут.

— Мистер Стерлинг! — Коллинз схватил меня за рукав. — У вас есть акции этих компаний? Нужно срочно продавать, пока они совсем не обвалились!

— Не беспокойся обо мне, Джимми, — ответил я, наблюдая за происходящим с холодным удовлетворением. — Я предвидел эту ситуацию.

Действительно, зрелище было впечатляющим. За полчаса три солидные компании потеряли треть своей стоимости. Акционеры лишились десятков миллионов долларов.

К одиннадцати утра первая волна паники стала утихать. Котировки стабилизировались на новых, значительно более низких уровнях. «Continental Steel» — 31 доллар, «American Chemical» — 37, «Pacific Railway» — 35. Потери составили от двадцати восьми до тридцати четырех процентов за один час торгов.

Служащий у информационного щита вытер пот со лба и отошел от табло. Его рука дрожала от напряжения, за последний час он переписал цифры больше, чем обычно за целый день.

Толпа брокеров у торговых постов начала рассеиваться. Самое страшное было позади, теперь начинался медленный процесс подсчета потерь и поиска виноватых.

— Невероятно, — покачал головой Коллинз, закуривая новую сигарету дрожащими руками. — Давно я уже такого не видел. Как во время черного «вторника». Откуда взялось столько продавцов одновременно?

— Рынок штука непредсказуемая, — ответил я философски. — Иногда плохие новости приходят все сразу.

Это была не случайность и не стихийная реакция рынка. Это тщательно спланированная операция, проведенная с хирургической точностью. Десять брокерских контор, действующих по единому плану. Сотни тысяч акций, проданных в течение получаса. Потери противника около двенадцати миллионов долларов.

Наша прибыль приблизительно восемь миллионов.

Покидая биржу около полудня, я чувствовал странную смесь торжества и тревоги. По Альянсу успешно нанесен первый серьезный удар. Но я прекрасно понимал, что Морган не оставит это без ответа. Война только начиналась, и следующий ход будет за ним.

Солнце пробивалось сквозь тучи, освещая Уолл-стрит, где продолжалась обычная деловая жизнь. Банкиры спешили на встречи, клерки разносили документы, посыльные мчались с важными бумагами. Мало кто из них подозревал, что сегодня утром в этих стенах разыгралось одно из сражений тайной войны за будущее американской экономики.

Я вернулся в офис около двух часов дня, все еще находясь под впечатлением от утренних событий.

Секретарша Мисс Паркер встретила меня в приемной с обычной стопкой корреспонденции и сообщениями о телефонных звонках. Среди них были запросы от нескольких газет, журналисты уже почуяли крупную историю и хотели получить комментарии о «внезапном обвале акций».

— Мистер Стерлинг, — сказала она, поправляя очки, — также звонили из банка «Chase National» и «Guaranty Trust». Просили перезвонить как можно скорее. И еще, мистер Бейкер ждет вас в кабинете, у него срочные новости.

Чарльз действительно ждал меня, расхаживая по кабинету с взволнованным видом. На столе разложены свежие биржевые сводки и несколько телеграмм.

— Уильям, операция прошла безупречно, — начал он, едва я вошел. — Прибыль составила восемь миллионов двести тысяч долларов. Но есть нюанс, противник реагирует быстрее, чем мы ожидали.

Он указал на одну из телеграмм.

— Полчаса назад поступили сведения о крупных покупках акций европейских банков через лондонские биржи. Кто-то скупает «Deutsche Bank», «Credit Lyonnais», «Banca Commerciale Italiana». Объемы огромные, около пятнадцати миллионов долларов за два часа.