Оракул с Уолл-стрит 8 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 8

Игра только начиналась.

Глава 4

Первые удары по Европе

Поздний вечер окутал мой кабинет полумраком. За окнами мерцали огни Манхэттена, но я едва замечал их.

Все внимание поглощала стопка телеграмм, накопившихся на столе за день. Настольная лампа отбрасывала желтоватый круг света на документы, среди которых явно преобладали сообщения из Европы.

Первая телеграмма, помеченная грифом «СРОЧНО», прибыла из Цюриха в три часа дня:

«МИСТЕРУ СТЕРЛИНГУ НЬЮ-ЙОРК ТОЧКА КРЕДИТ СУИСС ТРЕБУЕТ ДОПОЛНИТЕЛЬНУЮ ДОКУМЕНТАЦИЮ ПО СЧЕТАМ ТОЧКА ВРЕМЕННАЯ ЗАМОРОЗКА ДО ВЫЯСНЕНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ТОЧКА ИЗВИНЕНИЯ ЗА НЕУДОБСТВА ТОЧКА ЦИММЕРМАН»

Вернер Циммерман, мой давний партнер в швейцарском банке, никогда прежде не посылал подобных сообщений. Наши отношения строились на безупречном доверии и взаимном уважении, а внезапные требования дополнительной документации выглядели крайне подозрительно.

Вторая телеграмма поступила из Лондона через час:

«УИЛЬЯМ ТОЧКА ЛЛОЙДС БАНК ПЕРЕСМАТРИВАЕТ УСЛОВИЯ КОРРЕСПОНДЕНТСКИХ СОГЛАШЕНИЙ ТОЧКА ТРЕБУЮТСЯ РАСШИРЕННЫЕ ГАРАНТИИ ПО ТРАНСАТЛАНТИЧЕСКИМ ПЕРЕВОДАМ ТОЧКА ОБЕСПОКОЕН РАЗВИТИЕМ СОБЫТИЙ ТОЧКА ЧЕСТЕРФИЛД»

Реджинальд Честерфилд, партнер в одном из старейших лондонских банков, всегда отличался консервативностью, но его телеграмма звучала тревожно. Фраза «обеспокоен развитием событий» явно означала нечто большее, чем обычные банковские формальности.

Третье сообщение пришло из Берлина:

«ДОЙЧЕ БАНК ВВОДИТ НОВЫЕ АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ПРОЦЕДУРЫ ТОЧКА ВСЕ АМЕРИКАНСКИЕ ОПЕРАЦИИ ПРИОСТАНОВЛЕНЫ НА НЕДЕЛЮ ТОЧКА ТЕХНИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ ТОЧКА МЮЛЛЕР»

Отто Мюллер из Deutsche Bank обычно отличался немецкой пунктуальностью и никогда не допускал задержек в операциях. «Технические причины» в его устах звучали как очевидная отговорка.

Я отложил телеграммы и потянулся к телефону. Трансатлантические звонки были дорогими и не всегда качественными, но ситуация требовала личного разговора.

— Мисс Томпсон, — сказал я секретарше, — соедините меня с Цюрихом. Банк Credit Suisse, мистер Вернер Циммерман.

— Слушаюсь, мистер Стерлинг. Это может занять некоторое время.

Через двадцать минут на столе зазвонил телефон.

— Уильям? — голос Циммермана доносился через океан с характерными помехами и эхом. — Рад слышать тебя, хотя обстоятельства не самые приятные.

— Вернер, объясни, что происходит. Какая дополнительная документация? Наши счета работают безупречно уже три года.

Долгая пауза. Я слышал потрескивание трансатлантической линии и отдаленные голоса телефонистов.

— Уильям, — наконец произнес Циммерман, понизив голос, — боюсь, что причина не в документах. Сегодня утром нас посетили представители американских коллег.

— Каких именно коллег?

— Объединенная финансовая корпорация. Они предложили очень привлекательные условия сотрудничества. Эксклюзивное партнерство с американскими банками. — Голос швейцарца звучал напряженно. — Понимаешь, Уильям, они намекнули, что работа с другими американскими партнерами может осложнить отношения.

Морган. Он добрался и до Швейцарии.

— Вернер, о каких суммах шла речь?

— Они предложили разместить у нас депозиты на пятьдесят миллионов долларов под выгодные проценты. При условии переориентации всех американских операций на работу исключительно с ними.

Пятьдесят миллионов! Такую сумму швейцарский банк не мог проигнорировать.

— И что ты ответил?

— Пока ничего определенного. Попросил время на размышления. — Циммерман вздохнул. — Но их представитель был очень настойчив. Сказал, что предложение действует только сорок восемь часов.

Все тот же почерк, огромные суммы и жесткие временные рамки.

— Вернер, мы партнеры уже три года. Мой банк никогда не подводил тебя. Неужели ты действительно готов разорвать наши отношения ради неизвестных людей?

— Уильям, — в голосе швейцарца слышались извиняющиеся нотки, — ты понимаешь, пятьдесят миллионов это серьезные деньги. Совет директоров потребует очень веских причин для отказа.

— Хорошо. Дай мне сорок восемь часов. Я найду способ переубедить твой совет директоров.

После завершения разговора я тут же набрал лондонский номер. Честерфилд ответил почти сразу, в Англии уже утро.

— Реджинальд, что происходит с Ллойдс Банк? Твоя телеграмма звучала тревожно.

— Уильям, старина, — голос англичанина был напряженным, несмотря на показную невозмутимость, — боюсь, у нас проблемы. Сегодня к нам пришли весьма влиятельные американские джентльмены.

— «Объединенная финансовая корпорация»?

— Именно. Как ты догадался? — удивление в голосе Честерфилда было искренним.

— Они сегодня посетили и моих швейцарских партнеров. Что они предложили?

— Грандиозные планы трансатлантического сотрудничества. Создание совместного фонда на восемьдесят миллионов долларов для финансирования британской промышленности. — Честерфилд помолчал. — Вот только есть одно условие.

— Прекращение сотрудничества со мной?

— Именно так. Они заявили, что не могут работать с банками, которые имеют… как они выразились… «сомнительные деловые связи».

— Сомнительные связи? — я почувствовал прилив гнева. — Что конкретно они имели в виду?

— Намекали на твои прошлые проблемы с правоохранительными органами. Конечно, мы знаем, что все обвинения сняты, но они представили дело так, будто ты остаешься под подозрением.

Морган использовал мою прошлую войну с Continental Trust и связанные с ней проблемы как инструмент дискредитации. Умно и подло одновременно.

— Реджинальд, ты же понимаешь, что все обвинения были сфабрикованы и полностью опровергнуты в суде?

— Конечно понимаю, старина. Но понимаешь ли ты мое положение? Совет директоров будет настаивать на принятии американского предложения. Восемьдесят миллионов долларов в нынешней экономической ситуации…

— Сколько времени у меня есть?

— Они требуют ответа к пятнице. То есть у тебя три дня.

Я положил трубку и откинулся в кресле. Морган атаковал по всем фронтам одновременно.

Классическая стратегия блицкрига. За один день он нанес удары по моим партнерам в Швейцарии, Англии и Германии, используя колоссальные финансовые ресурсы и скоординированную дезинформацию.

На столе лежала еще одна телеграмма, которую я не заметил раньше. Она пришла из Парижа:

«МИСТЕР СТЕРЛИНГ ТОЧКА БАНК ДЕ ФРАНС ВРЕМЕННО ПРИОСТАНАВЛИВАЕТ ОПЕРАЦИИ С АМЕРИКАНСКИМИ ЧАСТНЫМИ БАНКАМИ ТОЧКА НОВЫЕ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ ИНСТРУКЦИИ ТОЧКА ПРИНОШУ ИЗВИНЕНИЯ ТОЧКА ДЕ МОНМОРАНСИ»

Четвертый удар. Морган действовал не только через частные банки, но и влиял на правительственные решения. Масштаб его операции становился все более очевидным.

Я вскочил и подошел к окну. Манхэттен сверкал огнями, деловая жизнь города продолжалась своим чередом, но для меня все изменилось. Невидимый враг наносил удары с другого континента, используя мои же деловые связи против меня.

Вернувшись к столу, я взял лист бумаги и начал записывать план противодействия. Морган рассчитывал на внезапность и превосходящую силу, но у него был один серьезный недостаток.

Он действовал слишком открыто. Координированные атаки на четыре банка в четырех странах в один день, это уже не коммерческая конкуренция, а объявление войны.

А война означала, что можно использовать не только финансовые, но и другие методы борьбы.

На столе зазвонил телефон. Я поднял трубку, ожидая очередной плохой новости.

— Мистер Стерлинг? — незнакомый голос с легким итальянским акцентом. — Говорит Марко Борджиа из Банка Италии. У меня для вас интересная информация.

— Слушаю.

— Сегодня к нам обращались представители американской компании с предложением о сотрудничестве. Очень щедрым предложением. — Голос итальянца звучал осторожно. — Но мне показалось подозрительным, что они специально интересовались нашими отношениями с вашим банком.

Наконец хоть одна хорошая новость. Не все европейские банкиры поддались на уловки Моргана.