Оракул с Уолл-стрит 8 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 57

— Мистер Стерлинг, — миссис Томпсон повесила трубку, — встреча назначена на семь вечера в ресторане «Астор Хаус». Стол забронирован на имя мистера Вагнера.

Вагнер. Немецкая фамилия, как и следовало ожидать. Игра выходила на финишную прямую.

В назначенное время я прибыл на место. О’Мэлли пропал по моему поручению, а Шон Маллоу с двумя помощниками незаметно сопровождал меня.

Ресторан «Астор Хаус» был именно тем местом, где приличные люди встречались для неприличных разговоров. Приглушенное освещение, дискретные столики в нишах, официанты с врожденной способностью становиться невидимыми в нужный момент.

Идеальная обстановка для обсуждения планов по захвату мира.

Я прибыл ровно в семь, что в финансовых кругах считалось признаком либо пунктуальности, либо чрезмерного волнения. Метрдотель проводил меня к столику в дальнем углу зала, где уже ждал мой таинственный собеседник.

Мистер Вагнер оказался именно таким, каким я представлял себе европейского финансового заговорщика. Мужчина лет сорока пяти, с седеющими висками и безупречно подогнанным костюмом, который стоил больше, чем средний американец зарабатывал за год. Манеры у него были изысканными, улыбка — дружелюбной, а глаза — холодными как альпийские ледники.

— Мистер Стерлинг, — он поднялся при моем приближении, — какое удовольствие наконец познакомиться лично.

— Взаимно, мистер Вагнер, — ответил я, пожимая его руку. Рукопожатие было крепким, но не демонстративно сильным, признак человека, уверенного в своей власти.

— Прошу, садитесь, — он указал на кресло напротив. — Надеюсь, вы не против, если я заказал вино? Chateau Margaux 1920 года, превосходное бордо.

— Не возражаю, — сказал я, устраиваясь в кресле. — Хотя должен отметить, что французские вина несколько неожиданны для встречи с представителем германского альянса.

Вагнер усмехнулся:

— Ах, мистер Стерлинг, вы уже все успели узнать? Что ж, это похвально. Но позвольте заметить, хорошие идеи не имеют национальности. Как и хорошее вино.

Официант материализовался рядом с нашим столиком, наполнил бокалы и исчез так же беззвучно, как появился. Вагнер поднял свой бокал:

— За международное сотрудничество.

— За взаимопонимание, — ответил я, внутренне усмехаясь двусмысленности тоста.

Мы выпили, и Вагнер откинулся в кресле, изучая меня с профессиональным интересом:

— Знаете, мистер Стерлинг, мы довольно долго наблюдали за вашей деятельностью. Должен сказать, ваши методы сильно впечатляют.

— Какие именно методы?

— Способность адаптироваться к меняющимся условиям. Умение находить возможности там, где другие видят только проблемы. — Он сделал паузу. — И, конечно, ваша готовность использовать нетрадиционные подходы в финансовых операциях.

Я понял, что он имел в виду мои связи с преступным миром и агрессивные биржевые операции. Эти люди провели основательное исследование моей деятельности.

— Лестно, что мои скромные достижения привлекли внимание международных финансистов, — сказал я. — Но должен признаться, я до сих пор не совсем понимаю, что представляет собой ваш альянс.

— Разумеется, разумеется, — Вагнер достал из внутреннего кармана элегантную кожаную папку. — Позвольте просветить вас.

Он разложил передо мной несколько документов. Первый выглядел как официальная брошюра: «Альянс промышленной стабильности — строим сегодня завтрашнюю экономику». Обложка украшена изображениями заводов, банков и символическими рукопожатиями представителей разных наций.

— Альянс промышленной стабильности, — начал Вагнер тоном преподавателя экономики, — создан для решения главной проблемы современного мира, хаотичности международной экономики.

— В каком смысле хаотичности?

— Подумайте сами, мистер Стерлинг. Каждая страна ведет собственную экономическую политику, не согласовывая ее с соседями. Результат — постоянные кризисы, торговые войны, финансовые потрясения. — Он указал на график в брошюре. — За последние десять лет мир пережил шесть крупных экономических кризисов. Это неэффективно.

— И ваш альянс предлагает решение?

— Координацию. Планирование. Стабильность. — Вагнер перевернул страницу, показывая схему международного сотрудничества. — Представьте экономику, где крупнейшие корпорации Европы и Америки работают в унисон. Где промышленная политика согласовывается заранее, где финансовые потоки регулируются разумно.

— Звучит как утопия, — заметил я. — А кто будет осуществлять это регулирование?

— Совет директоров альянса. Представители крупнейших промышленных концернов, банков, транспортных компаний. — Он показал список имен. — Krupp, IG Farben, Thyssen из Германии. Schneider-Creusot из Франции. Vickers из Британии.

— А американские участники?

— Пока немного, но мы активно работаем над расширением. — Вагнер улыбнулся. — Собственно, поэтому мы и встретились с вами.

Я изучил документы, притворяясь заинтересованным. Все выглядело солидно и убедительно, до тех пор, пока я не вспомнил о недавних атаках на моих клиентов.

— Мистер Вагнер, — сказал я осторожно, — ваш альянс уже проводит какие-то операции на американском рынке?

— Разумеется. Но пока в ограниченном масштабе. — Он не моргнув глазом продолжил: — Мы проводим исследования рыночной устойчивости, тестируем различные методы финансового воздействия.

— Тестируете?

— Видите ли, мистер Стерлинг, прежде чем внедрять систему координированного управления, необходимо понимать, как рынки реагируют на различные виды давления. — Вагнер отпил вина. — Мы изучаем слабые места финансовой системы, чтобы в будущем их укрепить.

Какая благородная цель. Укреплять слабые места, предварительно создав их самостоятельно.

— И результаты исследований удовлетворительные?

— Весьма. Американские рынки показали высокую чувствительность к точечному воздействию. Это значит, что система стабилизации будет очень эффективной.

Он говорил о разорении моих клиентов как о научном эксперименте. Я начинал понимать, с каким типом людей имею дело.

— А что насчет европейских операций? — спросил я.

— Ах, Европа это другая история, — глаза Вагнера заблестели. — Там мы уже перешли к практической фазе. Промышленные концерны Германии, Франции и Британии начали координировать свою деятельность. Результаты превосходят ожидания.

— В каком смысле?

— Эффективность выросла на тридцать процентов. Межотраслевые конфликты сократились вдвое. Правительства получили более предсказуемую экономическую политику. — Он наклонился ко мне. — Мистер Стерлинг, мы стоим на пороге новой эры экономического развития.

— Звучит впечатляюще, — согласился я. — Но какую роль в этой новой эре играю я?

— Мы предлагаем вам стать нашим американским партнером. Получить эксклюзивный доступ к нашим аналитическим материалам, принимать участие в планировании операций, пользоваться поддержкой альянса в ваших собственных проектах.

— За какую плату?

— Никакой платы. Более того, — Вагнер достал из папки еще один документ, — мы готовы предложить вам кредитную линию в размере ста миллионов долларов под два процента годовых.

Сто миллионов под два процента. При рыночной ставке семь-восемь процентов это чертовски щедрое предложение, от которого трудно отказаться. И именно поэтому оно вызывало подозрения.

— Условия действительно привлекательные, — сказал я. — Но позвольте спросить, что мешает создать подобную организацию здесь, в Америке, без европейского участия?

Вагнер задумался на мгновение, как будто взвешивал, сколько правды можно открыть:

— Честно говоря, мистер Стерлинг, произошедшие изменения в мировой экономике требуют международной координации. Изоляционистский подход больше не работает.

— Какие изменения?

— Видите ли, наши аналитики предсказывают серьезные политические потрясения в ближайшие годы. Сейчас идет экономический кризис масштабов, которых мир еще не видел. — Его голос стал серьезнее. — Те, кто будут действовать сообща, выживут и преуспеют. Остальные… ну, история не щадит тех, кто не умеет приспосабливаться.