Королевский библиотекарь - Вуд Дейзи - Страница 6

«С моим пищеварением мне рисковать нельзя», – обычно говорил он, изучая тарелку с блюдом, которое ему предлагали, и неуверенно тыкая в него вилкой. Он был вегетарианцем, трезвенником, не переносил глютен и боялся грибов.

«Как она с ним справляется?» – удивлялись сестры, впервые встретившись с Седриком, хотя и признавали, что Адель, их гламурная и импульсивная мать, сейчас куда более уравновешенна, чем в последние годы.

– Он ее успокаивает, – уверенно заявила Джесс, и они решили, что уже по одной этой причине Седрик стоит того, чтобы его терпеть. Ведь общаться с Адель было весьма непросто.

– Я по вам скучаю, – призналась Лейси. – Я так давно не видела детей, что, наверное, не узнаю их. – Крис был канадцем, и последние четыре года они с Джесс жили в Ванкувере.

– Знаю, мы тоже по тебе соскучились. Почему бы тебе не заехать к нам, когда закончишь книгу?

– Я бы с удовольствием. – Лейси и правда с радостью навестила бы своих родных, хотя перспектива сесть в метро, а потом шесть часов лететь в самолете (или даже больше) жутко пугала. Она боялась не столько самого ковида – она им уже переболела, и, хотя это было неприятно, она чувствовала себя не так уж и плохо, – сколько контактов с другими людьми. У нее больше не было сил на все эти мелкие взаимодействия, о которых она раньше даже не задумывалась; проще было сидеть дома и жить в интернете. Даже разговор с живым человеком по телефону в эти дни требовал больших энергетических затрат. Но, черт возьми! Нельзя же ей вечно прятаться от мира. В День благодарения она съездила на Манхэттен и провела его с мамой и Седриком, а теперь ей предстояло пережить Рождество; это могло стать генеральной репетицией перед грядущими испытаниями.

Она практиковала глубокое дыхание и медитацию и представляла себя на каждом этапе поездки, как она справляется с любыми мелкими делами: забирает из пункта проката автомобиль, заправляет его бензином, если нужно, едет по автостраде и, наконец, ищет место для парковки. Ее ждала любимая бабушка, а общение с Сумасшедшей Сью не представляло проблем: все, что от нее требовалось, – откинуться на спинку дивана и слушать ее болтовню. Естественно, там будет и ее мама. На этот раз Лейси не стала бы отмахиваться, если (когда) Адель осведомится о ее личной жизни. Вместо этого она безмятежно улыбнется и сменит тему. Во всяком случае, так было задумано.

В ночь перед поездкой она почти не спала, но, если не считать слегка учащенного сердцебиения из-за того, что в центре города она ошиблась поворотом, путешествие прошло гладко. Настроение поднялось, когда она свернула с дороги и поехала по заснеженным улицам, которые знала всю жизнь. Бетлехем – город Рождества, где световые шоу и гирлянды на домах с каждым годом становились все более замысловатыми, а прохожие здоровались с тобой, даже если вы не знакомы. Габби пустила корни в этом сообществе; прогулка по Главной улице с ней занимала несколько часов, поскольку ее постоянно останавливали, а соседские дети по-прежнему стучались к ней в дверь на Хэллоуин.

Пенсильванский городок был полон истории: его основали члены моравской церкви на берегу реки Лихай, и некоторые из ранних колониальных зданий уцелели и дожили до наших дней. Старый сталелитейный завод, процветавший в двадцатом веке, сохранили и превратили в место для занятий искусством и музыкой. Каждый год здесь проходил музыкальный фестиваль, на который съезжались миллион человек, – за исключением предыдущего года, когда из-за ковида его перенесли в интернет. «Есть места и похуже», – подумала Лейси, размышляя, не пришло ли время уехать из Филадельфии, и будет ли она чувствовать себя здесь в безопасности.

А вот и Габби: она стояла на крыльце белого домика и махала рукой, а ее лицо озаряла широкая улыбка. Никто бы не догадался, что ей далеко за девяносто, но Лейси поразило, какой крошечной она казалась. На входной двери висел венок, а в каждом окне стояли свечи, которые, как знала Лейси, зажгут с наступлением сумерек. В цементный сапог была воткнута табличка «Санта, пожалуйста, остановись здесь!», а с верхней ступеньки выглядывал зловещий рождественский гном, который пугал девочек, когда они были маленькими. Внутри все те же помятые безделушки и стеклянные украшения были нанизаны на причудливую искусственную елку («Клянусь, вы не отличите ее от настоящей, разве что по запаху»), а Габби подогрела чан с глинтвейном, который никто не хотел пить, даже Сумасшедшая Сью. Все было готово к Рождеству.

– Иди сюда, дорогая! – Габби протянула руки для объятий. Ее серебристые волосы торчали дыбом, и она больше, чем когда-либо, напоминала птенца. На ней был один из ее фирменных ярких шелковых шарфов и фиолетовое платье, которое, как знала Лейси, купили в детском отделе универмага «Мейсис». Ничто так не радовало Габби, как покупка детской одежды за полцены.

Лейси сглотнула ком в горле. Бабушка держала ее на расстоянии вытянутой руки, чтобы как следует рассмотреть.

– Что случилось?

– Не обращай внимания, – сквозь слезы улыбнулась Лейси. – Я очень рада, что я здесь, вот и все.

– Я тоже рада. – Габби взял ее за руку и потащила в дом. – Твоя мама звонила и сказала, что приедет только завтра, так что у нас есть время поболтать. Пойдем, расскажешь мне все свои новости.

«Если бы это было возможно», – подумала Лейси. Как бы ей ни было приятно выговориться единственному человеку, который, как она знала, будет на ее стороне несмотря ни на что, но Габби придет в такой ужас, если узнает, что произошло почти два года назад, что Лейси и не думала о том, чтобы ей об этом рассказать. Она не могла столкнуть свою нежную, невинную бабушку с жестоким современным миром; это было бы несправедливо. Кроме того, Лейси и самой не хотелось вспоминать, рассказывать о гнусных подробностях и заново переживать весь этот ужас и позор. Этой историей она не делилась ни с кем, даже с сестрой. Она справлялась с травмой по-своему и в конце концов исцелилась. Терпение и время – вот все, что ей было нужно.

Глава четвертая

Бетлехем, Рождество, 2021 год

– Как у тебя с личной жизнью? – поинтересовалась Адель и потянулась за бутылкой вина. Она наполнила свой бокал и закинула одну изящную ножку на другую. – Брось убираться и иди сюда, расскажешь мне обо всем.

У нее были короткие пепельно-белые волосы, черная атласная юбка, облегающая узкие бедра, в сочетании с малиновым мохеровым свитером. «А это жестко, – подумала Лейси, – когда тебя затмевает собственная мать».

– Да мне и рассказывать особо нечего. – Она не осмеливалась повернуться. – Я была очень занята работой.

– О, работа! – фыркнула Адель. – Поработать можно и потом. А сейчас ты, девочка, в самом расцвете сил. Не трать свои лучшие годы на сидение за компьютером – испортишь осанку. Могу показать тебе несколько асан для здоровой спины. Особенно хороша поза «коровьей головы».

Лейси не удержалась и рассмеялась.

– Поза «коровьей головы»? Мам, ты серьезно?

– Еще как! Можем встать завтра рано утром и позаниматься вместе до моего отъезда. Кстати, у тебя довольно глубокие морщины на лбу. Может, тебе стоит проверить глаза?

Лейси брызнула в свою мать мыльной пеной.

– Любая другая гордилась бы, что ее дочь стала писателем. Знаешь, на днях я зашла в моравский книжный магазин, и там продавались две мои книги. Две!

– Жаль, что на обложке не твое имя, – съязвила мать, но уже в следующее мгновение Лейси почувствовала, как мамины руки обхватили ее за талию и оттащили от раковины. – Я горжусь своей умной дочуркой, – прошептала ей на ухо Адель. – Я просто не хочу, чтобы ты у меня стала зазнайкой. А теперь садись, выпей и поболтай со своей дорогой мамулей, пока есть такая возможность.

Лейси позволила усадить себя на стул.

– Ладно, – начала она, – думаю, нам следует поговорить о Габби. Кстати, где она?

– Прощается с Сумасшедшей Сью, так что ее здесь еще долго не будет. А что с ней?