Право крови - Кнаак Ричард Аллен - Страница 74

Если все это для Люциона что-либо и значило, демон о том ни словом не упомянул.

– Теперь вопрос только в твоем брате и в том, кто мог овладеть им, – сказал он, кивнув себе самому. – Солгал я о многом, но не об этом. Он вправду одержим неким демоническим по природе своей существом, однако создание это – не просто, не просто демон… Пожалуй, займусь-ка я изучением вас обоих. Как тебе это понравится?

– Будь ты проклят.

– Спасибо, я уже проклят. Ну что ж, в дорогу?

Люцион улыбнулся еще шире, и мир вокруг Ульдиссиана подернулся дымкой, утратил зримую основательность. Сквозь него, мало-помалу обретая четкость, проступили смутные очертания величественных, просторных покоев. «Главный Храм!» – охваченный ужасом, подумал Ульдиссиан.

И в этот миг, озаренная отсветами окружавшей Ульдиссиана магической силы, в горло Примаса вонзилась стрела.

От сильного удара голова Люциона качнулась назад. Из жуткой раны брызнула кровь. Наконечник стрелы вошел в тело столь глубоко, что Ульдиссиан удивился: как только он не пронзил шею врага насквозь?

– Ульдиссиан! – крикнул Ахилий. – Ульдиссиан, попробуй освободиться!

Освободиться Ульдиссиан пробовал с той самой минуты, как был пленен, но всякий раз терпел позорное поражение. Сейчас он вновь воспользовался советом Мендельна, но и это ему не помогло. Может, в тот, прошлый раз вырваться удалось только благодаря счастливому случаю да силе брата? Подумав об этом, Ульдиссиан вновь вспомнил насмешки Лилии. Да, сам по себе он – пустое место… ничто…

Резкий свист послужил провозвестником новой стрелы, направленной в Люциона. Памятуя о мастерстве Ахилия, Ульдиссиан не сомневался: стрела ударит именно туда, куда лучнику и хотелось бы.

Однако в последний миг Люцион поймал стрелу, перехватив ее в каком-то дюйме от собственной груди. Без труда переломив древко надвое, небрежно бросив его на землю, Примас потянулся к стреле, вонзившейся в горло.

Выдернутая из раны, стрела ужасающе чмокнула. Примас сделал глубокий вдох, и сочившаяся из раны кровь сама собою втянулась назад, а края раны сомкнулись, срослись, так, что от нее не осталось ни следа.

Откуда-то слева до Ульдиссиана донесся голос Ахилия.

– Да сколько ж можно! – с досадой выругавшись, прорычал друг.

Люцион бросил взгляд на смоченный кровью наконечник стрелы. Далеко высунув раздвоенный язык, демон дочиста слизнул с острия алую влагу, хмыкнул и отшвырнул стрелу в сторону.

– Безупречный выстрел, да среди ночи, да из лука, зачарованного на промах! Из тебя выйдет великолепный морлу, – сказал он. – Не хочешь ли примкнуть к нам?

С этими словами Примас поманил Ахилия к себе. Тот закряхтел от натуги, и Ульдиссиан, услышав шарканье шагов, догадался: охотник идет вперед против собственной воли.

– А ведь я не занимался ничем подобным уже многие сотни лет, – глумливо заметил их общий пленитель. – И совсем позабыл, какое это удовольствие – проделывать все самому, не полагаясь на склонных к ошибкам смертных…

И тут в него, откуда ни возьмись, полетел новый снаряд. Но если стрела Ахилия вонзилась точно в цель, то этот – брошенный камень – ударился обо что-то вроде незримого щита вокруг Люциона и отскочил прочь.

Однако, невзирая на это, следом за первым камнем на Люциона обрушился целый град булыжников, обломков ветвей и прочих непонятных, неразличимых во мраке предметов. Да, точность многих бросков оставляла желать много лучшего, но с десяток наверняка попали бы в цель, если б не та же сила, что преградила путь первому камню.

И тогда из джунглей, со всех сторон, окружив всех троих плотным кольцом, высыпали жители Парты с Кировой дочерью во главе.

– А ну отпусти его! – вскричала Серентия. – А ну отпусти их обоих!

Крик ее подхватили и остальные, а громче всех – Ром, также оказавшийся в числе предводителей. Горожане грозно потрясали примитивными копьями, топорами да вилами, обычным оружием простонародья. В Примаса полетело еще с полдюжины камней, но и из этого никакого толку не вышло.

Тут на лице демона впервые отразилось что-то помимо самоуверенности. С невероятным интересом обвел он взглядом толпу.

– Впечатляюще, впечатляюще! – загремел Люцион. – Я ведь и не почувствовал их приближения, пока в меня не швырнули первого камня!

С этим он, сузив глаза, вновь устремил взгляд на Ульдиссиана.

– Чья же это заслуга? Неужто твоя? А может, твоего брата? Нет, думаю, дело все же в тебе, в пешке моей сестрицы! Чувствую, всех их кое-что связывает меж собой, но начало сия связь берет в… да, вполне логично, вполне… причина наверняка в…

Оборвав фразу на полуслове, Люцион с головой погрузился в раздумья. Очевидно, приняв это за колебания, Ром испустил воинственный вопль и с полудюжиной товарищей устремился вперед.

Люцион с легким недоумением взглянул на атакующих. Земля вокруг него всколыхнулась, вздыбилась, и…

Люди, деревья, кусты – удар не пощадил ничего. Взрыв разнес джунгли на многие ярды вокруг. Воздух задрожал от пронзительных криков, ночь на миг озарилась ослепительным светом.

За собственную жизнь Ульдиссиан не боялся: он и сам предпочел бы сейчас умереть, да только демон держал его под защитой. Однако другим на пощаду рассчитывать не приходилось, и сердце Ульдиссиана заныло от боли при мысли о том, что творится со всеми теми, кто пришел сюда из-за него.

Казалось, это не кончится никогда, но на самом-то деле волшебство Люциона длилось не долее мгновения ока. Когда же оно завершилось, на двадцать шагов вокруг не уцелело ни единого дерева, а земля не только растрескалась и почернела, но замерцала огнем изнутри, словно демон невольно навлек на себя гнев целого мира. Прежде в джунглях царила влажная удушливая жара, теперь же сам воздух обжигал ноздри.

– Таков и есть вкус грядущего, – подытожил Люцион, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Таким и станет сей мир, перестроенный по образу нашего.

Вокруг послышались стоны. Ноздри Ульдиссиана защекотал ужасающий запах, коего он не чуял с тех самых пор, как хворь погубила родных – едкая вонь пожираемых пламенем трупов. Однако сегодня то были вовсе не жертвы чумы, преданные огню, дабы уберечь от смерти живых, то были ни в чем не повинные люди, погибшие понапрасну, всего-навсего потому, что поверили наивным посулам Ульдиссиана.

Что-то внутри сжалось, точно пружина. С головою захлестнутый буйным водоворотом самых разных, самых противоречивых чувств, в эту минуту Ульдиссиан пережил заново каждую из своих ошибок, каждую из навлеченных на окружающих бед, и в гневе, в отчаянии вскрикнув, снова рванулся на волю.

Рванулся… и снова все без толку.

– Вижу, тебе так же не терпится вернуться в Храм, как и мне, – с глумливой усмешкой заметил Люцион, оглядев с высоты немалого роста им же и учиненную бойню. Отсветы пламенных трещин, змеившихся под ногами, придавали чертам его лица особую, неподражаемую жуть. – Ну, а поскольку здесь ничего ценного более нет, отчего бы нам не отправиться в путь сейчас же, как полагаешь?

Не успел он закончить, как в грудь ему ударила еще одна стрела. Однако эта, не в пример первой, отскочила в сторону, не причинив демону никакого видимого вреда.

Покосившись влево, Ульдиссиан краем глаза увидел Ахилия, извлекшего из колчана еще стрелу. Не сводя глаз с демона, светловолосый лучник натянул тетиву.

Люцион сокрушенно поцокал языком.

– Да, как я и говорил, из тебя выйдет великолепный морлу, но для этого ты должен умереть.

Ахилий выстрелил.

– И посему умрешь, – закончила его жертва.

Стрела на лету свернула в сторону, описала дугу и устремилась назад. Ахилий попятился, вскинул руку, прикрывшись локтем…

Наконечник стрелы вонзился ему в горло – в то самое место, куда был поражен Люцион… но ведь Люцион был демоном, а Ахилий – всего-навсего простым смертным.

Над истерзанными джунглями разнесся отчаянный крик, однако вскрикнул вовсе не охотник – Серентия. Со всех ног бросившись к оседавшему наземь Ахилию, дочь Кира подхватила его за миг до того, как он успел приложиться виском о ствол вывернутого с корнями дерева.