На все руки доктор (СИ) - Марей Соня - Страница 6

— Выжигание дара плохо сказывается на способности к деторождению. Мой старший брат погиб, не оставив наследников, двое средних тоже не нажили детей. Кузены и кузины — та же история.

— Выходит, эта процедура убивает не только магический дар, но и фертильность.

— Я не знаю твоих иномирных слов, но, наверное, да. В нашем роду только мне повезло, я была самой младшей. Вышла замуж и родила сына, а у него появилось четверо детей.

Старший брат, чьего имени я пока не знаю, Олетта, Костадин и Дафина.

— Только никому из них не повезло родиться целителем, выжигание дара затрагивает и потомков. Кроме…

— Кроме Олетты, — закончила я. — Но она была каким-то неправильным целителем, верно?

Кокордия снова загрустила. Этот разговор не доставлял ей ни малейшего удовольствия, но она старательно боролась с собой.

— Ты когда-нибудь слышала о некромантах?

Я задумалась. Что-то зашевелилось в памяти, а потом пришло осознание.

— Ах вот какой у нее второй дар, — выдохнула и бросила опасливый взгляд на дверь.

Кокордия мрачно кивнула.

— Некромантов давно нет на наших землях, этот дар под запретом. Их уничтожили либо изгнали сотню лет назад, но иногда, очень редко, в магически одаренных семьях рождаются дети с таким даром. Его невозможно выжечь, только приглушить на время. А уж если власти узнают, что кто-то укрывает некроманта, ууу… — графиня покачала головой и красноречиво выпучила глаза.

— Я поняла.

Ну и расклад. Не повезло Олетте, что тут скажешь.

— И ваша семья решила спрятать ее в монастыре? А как вы поняли, что у нее имеется такой дар?

— С раннего детства она пыталась потихоньку лечить кошечек, собачек, мы не могли нарадоваться, думали, что целительство возвращается к Готарам, что теперь все будет хорошо. Но постепенно начали замечать все больше странностей, Олетта развивалась не как нормальный ребенок. Она будто существовала и в этом мире, и не в этом одновременно.

По рукам поползли холодные, мерзкие мурашки. Какая жуть, батюшки!

— Быть может, если бы она жила где-то в другом месте, где не гонят некромантов, ей бы удалось стать великой волшебницей, — графиня посмотрела в окно, с которого я попросила снять штору. Теперь сквозь стекло пробивался мутный дневной свет.

— А может, так и есть? Может, твоя внучка тоже попала в другой мир, как и я? Это было бы справедливо.

— Как бы то ни было, мы уже не узнаем правду.

Померещилось, что морщины вокруг тонких губ графини разгладились, словно она пыталась улыбнуться. Наверное, представляла, что сейчас Олетта где-то счастлива.

— Но дай мне продолжить. Однажды слуга полез на крышу сарая, чтобы залатать дыру. Неосторожно ступил, сорвался и сломал руку. Олетта была поблизости, она бросилась к нему и хотела облегчить боль, но… — Кокордия отвела взгляд и схватилась пальцами за ручки кресла. — Вот тогда-то мы поняли, что девочка владеет не только целительством, но и некромантией. Она играючи умертвила беднягу, тот ничего и не почувствовал. Парные дары — большая редкость. Особенно противоположные.

— Одной рукой лечит, другой калечит, — пробормотала я. — Воистину не дар, а проклятье.

— Вот именно, — согласилась она.

— А что было дальше?

— Повезло, что никто из слуг не понял, что случилось на самом деле. Мы жутко испугались, ведь тогда уже родились маленькие Дафина и Костадин. Одной был годик, второму — два. Их мать билась в истерике, боялась, что Олетта может нечаянно навредить братику или сестричке.

И было решено отправить ее в монастырь Пресветлой Матери. Его настоятельница была большой должницей моего отца, она не выдала никому, что Олетта наполовину некромантка. Более того, служительницы монастыря умели блокировать страшный дар.

Я старалась навещать внучку, ведь после этого ее родители от нее отвернулись. Они просто боялись, — Кокордия недовольно поджала губы. — А я ее жалела. И знала, что из-за конфликта двух противоположных даров она долго не протянет.

— Так, стой. Выходит, она погибла из-за этого? А как же я? Я ведь чувствую себя относительно нормально. По крайней мере, помирать не собираюсь.

— Сомневаюсь, что она погибла из-за дара. У нее в запасе еще было время. Теперь ты понимаешь, почему я сказала, что ты сама не рада будешь, попав в это тело? — она задержала на мне строгий испытующий взгляд.

И внутри все всколыхнулось. Я ощутила небывалый душевный подъем, откашлялась и проговорила:

— Это ты не понимаешь, что второй шанс на жизнь дан мне не просто так. Я должна исполнить какую-то миссию, пройти свой путь до конца, не свернув и не споткнувшись. И никакие некромантские штучки, никакие противные графья мне не помешают. Поняла, Кокордия?

Лицо графини тронула улыбка.

— Какая ты самоуверенная. Чтобы контролировать дар некромантии, надо иметь очень много внутренней силы. Это должен быть не человек, а гора, кремень. К тому же душа должна быть чистая и светлая, только свет и добро способны победить смерть.

— Я ее уже побеждала. Я знаю, как с ней бороться.

Вспомнились самые тяжелые операции, ночные дежурства, когда ко мне поступали люди после аварий. Мы с ассистентами вытягивали их с того света, когда, казалось бы, надежды не осталось.

А потом они покидали больницу на своих двоих.

Превозмогая слабость, я встала, подошла к графине со спины и положила руки ей на плечи.

— Не грусти и не бойся, Кокордия. Мы справимся, вот увидишь. Защитим твоих внуков и дадим графу Саваду такой отпор, что он до конца жизни вздрагивать будет от каждого шороха. Мы ведь с тобой такие сильные и замечательные женщины, матери. А у тебя большое любящее сердце.

Она ничего не ответила. Только накрыла мою руку сухой ладонью и сжала ее.

Глава 6

Источник волшебной силы

— Не думала, что на старости лет меня ждут такие потрясения. Но может, так и было предначертано?

— Думаешь, я ожидала, что умру сразу после операции и попаду в другой мир? Будем просто жить и решать все проблемы по очереди. Как показал мой пример, выход есть, даже если ты умер. У меня уже созрели кое-какие планы на ближайшее будущее, правда, они требуют доработки, — произнесла я, загадочно понизив голос.

Кокордия бросила через плечо:

— Не думаешь ли ты в одиночку справиться с графом Савадом? Он очень богат, у него обширные связи.

Я улыбнулась, потому что впереди замаячил просвет. Или просто лучи солнца прокрались в комнату.

— Не в одиночку. Будем искать союзников. Я до сих пор не знаю, зачем этот негодяй наведывался в замок, такое чувство, что он охотник, а Олетта — его трофей. Просто как к себе домой притащился.

Очень неприятное чувство. Даже не за себя обидно, бог со мной, и не таких расфуфыренных петухов видала. А за бедную девочку.

— Понимаешь, он считает, что в своем праве. Алаис, мой сын, заключил договор с Савадом — Олетта должна была выйти за его младшего отпрыска. Такое предложение казалось Алаису выгодным, потому что никто не хотел иметь дел с опальным родом. Сначала все шло своим чередом, но постепенно граф начал наглеть, а мой сын… — Кокордия протяжно выдохнула и покачала головой. — У него не было твердого стержня. Слишком мягкий, слишком наивный, не умел просчитывать шаги наперед. То пашню нашу в аренду отдаст под пастбище, то лесопилку. А Савад просто мастер дурить и голову морочить.

— И что он к вам привязался?

Вот хоть убейте, не пойму я интриг власть имущих, а хапуг этих всегда терпеть не могла. Я выросла в простой рабоче-крестьянской семье, у нас каждый был друг, товарищ и брат. А тут трясутся над материальным, как Кощеи над златом.

— Аристократы — это пауки в банке. Все друг друга ненавидят, все злятся. Медленно, но верно набирают силу промышленники, те даже хуже аристократов. Вчерашние простолюдины! — Кокордия скривилась. — Никакого воспитания, а все туда же. В господа лезут.

Я вздохнула.

Лучше пока не рассказывать о своем происхождении, голубой кровью похвастаться не могу, зато есть другие достоинства. А Кокордия — графиня, проскальзывает у нее порой высокомерие, свойственное высшему классу.