На перекрестке путей (СИ) - Иванов Тимофей - Страница 18

Долетев до острова я приблизился к вершине скалы, а затем перекинувшись в привычный вид приземлился на ноги, ударив о камень пяткой вирдманского копья. Меня нельзя назвать новичком в метоморфизме, я даже перешёл на улучшение своего «основного тела», однако превращения с вещами и одеждой очень долго мне не давались, да и пожалуй я сам не слишком стремился развить такой навык. Он скорее проходил по категории «вообще надо бы, но сейчас есть дела поважнее». Причём оных дел поважнее почему-то всегда было выше крыши. Но этой зимой я всё таки решил, что дальше так жить нельзя… и столкнулся с ожидаемо неожиданными трудностями. Альвгейр конечно молодец, голова и вообще выдающийся вирдман, но не всем можно овладеть быстро и с наскока. Особенно если от решительного штурма крепости знаний постоянно приходится отвлекаться на что-то вроде зачарования тех же «сверх-драккаров». Так что не взяв эту вершину сходу, я как обычно применил технический подход, а точнее воспользовался зачарованием. Тем более с последней татуировки на моей шкуре прошло уже достаточно времени, можно было добавлять новую. Конечно пришлось попотеть, посидеть в расчётах и дать себе обещание научится всему без костылей, но успеха я добился, увязав узоры на теле с их отражениями на оружии, броне и одежде. Кстати обещание было не шуточным, а то однажды можно дойти до уровня магов из книг про мальчика, который всё никак не сдохнет, что ничего толком не могли без своих палочек. Не инструменты делают вирдмана тем, кто он есть, а его собственные навыки! И мозги, куда без них.

С этой жизнеутверждающей мыслью я начал спуск с горы, делая прыжки по несколько метров вниз. Прана и не такие фокусы позволяет выделывать, особенно в связке с изменившимися по образу и подобию снежного ирбиса мышцами, а за спиной у меня в качестве страховки был БЛ-2, он же блин летающий, версия вторая. По хорошему ему бы тоже стоило уделить больше внимания, но однако изменения по итогам эксплуатации были внесены не слишком большие. Количество накопителей и их ёмкость увеличились, скорость стала выше, управление несколько удобнее, не стремясь нанести мне травмы при чуть большем магическом усилии, чем нужно, воздействовать на диск теперь можно было хоть рукой, хоть задницей сидя на нём в позе лотоса, а главное он был увязан с моим драконьим доспехом и сабатонами. То есть на спину и к подошвам крепился магией, как на магнит. Из хулиганских побуждений я даже как-то раз перекинулся в гуманоидный вид из виверны прямо в воздухе и продолжил полёт над морем на диске. Было круто и даже немного стрёмно, но от забот меня всё равно отвлекло не надолго.

Сейчас же я спустился где-то на половину пути, обпрыгивая гору по кругу, когда заметил кое-что неладное, а именно перо. Нет, в нём самом ничего удивительного конечно не было, в конце концов где пчёлы, там и мёд, где море, там и чайки. Только вот это конкретное перо было совиным, уж на сов-то я пока в родном фьорде жил насмотрелся, отличить их перья, особенно маховые, мог. А вот какого демона сове лететь из леса на голую скалу посреди моря представить не мог. До лесистых же берегов Ассонхейма были ещё многие километры, вероятность, что ветер принёс такой подарок казалась весьма низкой. Это было подозрительно. Потому бдительность пришлось утроить, но не подавать виду, высматривая нетипичную для этих мест птицу. Может это, не зря я про книжки из прошлой жизни вспомнил? Там ведь тоже ухающие пернатые были.

Удача мне долго не улыбалась, но искал не то аномалию, не то соглядатая, не то убийцу я не только глазами, но и с помощью Кобры, которая уже собаку съела на обнаружении всех любителей маскироваться. И змея наконец выдала:

— Расселина слева от тебя.

— Спасибо, родная — мысленно отозвался я, а через три прыжка легонько крикнул — Хуз.

Воздушный таран, созданный духовной энергией был мной использован даже не в пол силы, но за хрупкие птичьи кости я переживал похоже зря. Сова оказалась не фамилиаром, а вполне себе метоморфом. Она укрылась за щитом, использовав волевую магию, а затем пулей вылетела из укрытия, сбегая с острова. Причём это даже было не совсем метафорой, всё таки настоящие совы так стремительно не летают.

— Скитья! — только и осталось ругнуться мне, прыгнув со скалы и обернувшись в виверну. Ну да, упустил, долбоклюй, теперь догоняй.

Виверны вообще летают куда как быстрее сов, но тут у нас соревновались не только крылья, но и магия. У меня было искушение и вовсе пересесть на БЛ-2, но пока что приходилось ему противостоять. Пернатая тварина была шустрой и умела удивлять, кто поручится, что она от меня не уйдёт и не растрезвонит о моих возможностях кому не надо. Так что козыри я предпочитал беречь и довольствоваться тем, что птичку я всё таки догоняю, пусть и медленно.

Понимала это и сова, несясь над волнами, но сдаваться явно не собиралась. Наш полёт казалось превратился в гонку на выносливость, где не ясно кто первый не сможет поддерживать максимальный темп. Но через двадцать минут я вышел на дистанцию плевка холодным зарядом и едва не подморозил беглянку. Однако она резко клюнула вниз, а потом нырнула в воду, на лету превращаясь в дельфина.

Опять мысленно матюгнувшись я последовал за ней, обращаясь в морского змея. Перевёртыш похоже успел расслабиться и перекреститься, точнее осенить себя знаком леса, но я его изрядно огорошил, появившись рядом. Однако и тут эта скотина меня удивила, умудрившись каким-то чудом дёрнуться и оставить в моих зубах лишь свой плавник и немного мяса с бока. А потом понестись от меня вдаль похлеще торпеды. Я же так же резво начал толкать себя хвостовым плавником и магией, под подсказки Кобры, для которой мутная вода не была помехой. В сердцах я даже транслировал телепатией:

— Стой, с@ка, хуже будет!

— Ага, древесный червь — к моему удивлению пришёл ответ от дамы эльфийского роду-племени — Будто если сдамся, ты меня расцелуешь.

— Я женат, так что могу только кандалы и трёхразовое питание предложить — транслировал я в ответ — Но если не сдашься, придётся от тебя пару кусков отрезать.

— Грязный дикарь — пришло мне в отместку.

— Ну если настаиваешь, могу хен’тим’хемени тебе устроить, у меня как раз семена завалялись — отозвался я, назвав один из эльфийских видов казни. Ушастики вообще любили кормить бедолаг различными плодами, орехами и семенами с интересными эффектами. В названном иной случае в организме несчастных начинали расти корни, осушающие желудок от сока, пробивающие его стенки, оплетающие внутренние органы и за недельку иссушающие жертву, которая всё это время пребывает в сознании — Всё будет очень культурно, прям как в лучших домах Подзвёздного леса.

-₽@#÷?€£○! — донеслась до меня непереводимая игра слов на эльфийском.

Болтать дальше я не стал, просто продолжив преследование. Ушастая дельфиниха к моему сожалению не уступала мне в скорости, а потому приходилось надеяться лишь на выносливость. Но вот беда, она не кончалась ни у неё, ни у меня, до самого берега. Берега, как-же-я-люблю-свою-родину-вроде-бы, Ассонхейма, на которую дельфиниха выскочила, обернувшись пантерой на мелковолье и побежала, сверкая подушечками лап за неимением пяток. Я же вновь матюгнулся, поминая Великого Конунга, изгнание, Гарди Грегарсона, чтоб ему в Хелльхейме икнулось и продолжил путь на своих двоих. Если узнают, то пусть дальше продляют наказание, но добычу от меня не сбежит. Пусть у меня только две ноги вместе четырёх лап, за мной прана. Не эльфийской друидке с ней тягаться. От меня не скрыться и от меня не спрятаться, пытаясь менять свой цвет, как хамелеон.

Первый километр погони по твёрдой земле она правда думала иначе, но затем я всё таки нагнал её достаточно, чтобы от всей души долбануть пушистую задницу молнией. Силы в этот раз экономить причин не было, а волевой магический щит не смог продержаться долго. Зверь покатился по земле, сотрясаясь в судорогах. И тут же получил вторую молнию. А потом третью. Вырубилась друидка только на четвёртой, но для верности я добавил ещё и пятую. Если противник выдерживает подобные штуки в сознании на одной только силе своего изменённого магией организма, то лучше подстраховаться и помнить, что кашу маслом не испортишь.