Попав в Рим (ЛП) - Адамс Сара - Страница 36

Хизер выключает фен и смотрит на меня с приоткрытыми ярко-красными губами. Ее идеально подчеркнутые брови сведены так близко, что почти сливаются в одну, и мне кажется, что она вот-вот расплачется. Но внезапно ее руки обвивают мою шею, и она обнимает меня. ОБНИМАЕТ. И мне это…не противно.

— О… – слегка ошарашенно говорю я, но отнюдь не морщусь, а неуклюже похлопываю ее по спине. — Объятия. Вау. Спасибо.

Она отстраняется.

— Это самое грустное, что я когда-либо слышала. Ты точно должна прийти на мою свадьбу.

Я моргаю, пытаясь понять связь между этими двумя утверждениями, как вдруг дверь салона открывается. Я вижу вошедшего, и у меня в животе все сжимается. Ной. Почему один только его вид действует на меня так? Кто-нибудь, объясните, почему воздух будто сгущается, а дыхание становится тяжелым? По кончикам пальцев пробегает странное электричество, и мне кажется, что разрядиться оно сможет, только если я прикоснусь к его коже.

— Ну, если это не Ной Уокер во плоти, – провозглашает Хизер, оповещая весь салон о его присутствии. — Ты возьмешь Амелию на мою свадьбу?

Ной замер в дверном проеме. Он еще не посмотрел на меня. Я изучаю его с головы до ног – так внимательно, что смогла бы описать его художнику, и тот нарисовал бы идеальный портрет. Сначала я бы рассказала про щетину на его челюсти. Это важно передать точно – потому что она не длинная, как борода, но и не аккуратно подстриженная под резкие углы. Это просто естественная легкая небритость, которая не обожжет кожу, если он поцелует тебя, но может слегка пощекотать. Потом его волосы. Ох, эти песочные пряди. Они слегка растрепаны, с матовым стайлинговым кремом – «flex fiber». Я знаю, потому что мы делим одну ванную, а я маленькая подглядывающая мерзавка.

И я также знаю, что под этой белой футболкой, обтягивающей его широкие плечи, есть татуировка. Самая очаровательная, самая подходящая тату, которую я когда-либо видела на мужчине. Мысленно я возвращаюсь к сегодняшнему утру, когда он вбежал на кухню без футболки. Образ его подтянутого тела будет прокручиваться у меня в голове до самого конца моих дней. Золотистая загорелая кожа. Легкие веснушки на мощных плечах. Рельефные бицепсы и пресс, ведущий к узкой талии.

Одним словом: он великолепен.

Я улыбаюсь, испытывая первобытное удовлетворение от того, что видела Ноя в таком виде, о котором Вирджиния может только мечтать. О черт. Я что, жалкая? Думаю, да, потому что у меня появляются самые настоящие чувства к мужчине, который дал четко понять, что мне ни в коем случае нельзя в него влюбляться.

Наконец, взгляд Ноя скользит ко мне, и я замечаю, как он задерживает дыхание. Это хорошо или плохо? Его выражение такое напряженное, что теперь я жалею, что не увидела свою прическу раньше него. Может, у меня неровные края? Или где-то выстрижено лишнее? Ну и ладно, даже если ему не нравится – не важно. Эта стрижка для меня, и я рада, что сделала ее.

Но я больше не могу выносить его взгляд. Я опускаю глаза.

— Хизер, – начинает Ной, и я ненавижу, как сильно мне нравится звук его голоса. Мне нужно начать составлять список того, что мне не нравится в Ное, только чтобы не свалиться в эмоциональную пропасть. — Не заставляй девушку идти на твою свадьбу. Она же знаменитость, ей-богу. Люди не хотят ходить даже на свадьбы знакомых, не то что незнакомцев. Без обид.

— Эй! – поднимаю я глаза и сердито смотрю на Ноя. — Как насчет того, чтобы позволить той самой «девушке» самой решать, что ей нравится, а что нет, спасибо большое, мистер Ворчун.

Уголок рта Ноя дергается. И я знаю почему. Он мысленно добавляет еще одно прозвище в свой постоянно растущий список.

— Я с радостью приду на твою свадьбу, Хизер. Большое спасибо за приглашение. – Я вызывающе смотрю на Ноя. — Я буду там, даже если у Ноя уже есть пара. Когда это?

— Через месяц с сегодняшнего дня.

Я сопротивляюсь желанию взглянуть в сторону Ноя. На его лице наверняка написано самодовольство.

— Ох…Вообще-то, меня не будет, – виновато улыбаюсь я. — Я буду на гастролях. Прости.

— Надо было меня послушать.

— Да заткнись уже, – бросаю я, и весь салон смеётся. Это приносит мне искреннюю улыбку с его небритого, хмурого лица.

Но затем, прямо за плечом Ноя, моё внимание привлекает кто-то ещё. Мужчина, и его внешний вид мгновенно заставляет меня напрячься – весь в чёрном, с длиннофокусной камерой за спиной. Папарацци, без сомнения.

— Чёрт, – шепчу я в панике, срывая с шеи накидку и озираясь в поисках укрытия. — Они нашли меня!

— Кто нашел? – спрашивает Ной, и в его голосе звучит суровая защитность. От этого по моей спине пробегает дрожь.

— Папарацци, – жестом я указываю на мужчину за окном, который стоит спиной к нам, осматривая площадь. Если он обнаружит меня и подтвердит, что я здесь, всё кончено. Всё это приклющение испарится.

К сожалению, мне даже не нужно раздумывать, чтобы понять, кто его прислал. Моя мама – единственный человек, который знает, где я, и, увы, в прошлом уже продавала истории таблоидам. Надо было догадаться не говорить ей, куда я еду. Интересно, на что она потратит деньги? Дизайнерскую сумку? Туфли?

Конечно, она будет отрицать это до последнего вздоха, потому что боится, что я отрежу её от себя, если узнаю правду. Но Сьюзан всегда выясняет через анонимные источники в журналах, что это мама их навела. У меня так и не хватило смелости напрямую обвинить её. Потому что грустная правда в том, что мне нравится её внимание, даже если оно фальшивое. Приятно притворяться, будто ей действительно интересно, когда она спрашивает о моей жизни. Что у неё нет скрытых мотивов, когда она разговаривает со мной или гостит у меня. Но давно пора пересмотреть наши отношения. Я больше не могу так продолжать.

Ной мгновенно оказывается рядом, его длинные ноги уверенно преодолевают пространство салона.

— Милая, не переживай, – говорит Хизер, подталкивая меня от кресла. — Мы тебя спрячем.

— Спасибо! Я зайду и оплачу позже. Обещаю.

— Даже не думай об этом, – Таня лихорадочно указывает на заднюю часть салона. — Выводи её через переулок, Ной.

Но времени нет. Мы успеваем добраться только до дальнего угла, когда раздаётся звонок двери. Ной резко разворачивается передо мной, прижимая моё тело к своему. Сейчас мы – единое целое, и моё сердце не выдерживает. Его тело. Его запах. Его тепло. Ох, это так прекрасно…А потом он решает сделать всё ещё хуже, протягивая руки за спину и обхватывая мои бёдра, слегка сдвигая меня влево, чтобы я встала ровнее перед ним.

— Не двигайся, – говорит он, будто у меня есть хоть малейшее желание быть где-то ещё.

Удачи отцепить меня от тебя, приятель. Теперь я тут живу.

— Добрый день, сэр! – бодро говорит Таня. — У вас запись?

Я слышу, как сердцебиение стучит в ушах. Мы с Ноем в дальнем углу салона, частично скрытые столиками для маникюра и сушилками, но я всё равно не верю, что этот трюк с «телохранителем» сработает.

— Эм…нет. Вообще-то, я ищу кое-кого.

Вирджиния смеётся, и я слышу, как её каблуки цокают по полу.

— Девушку? Я могу с тобой встречаться, милый.

— Польщён, но нет. Я работаю в журнале «OK», и мне сообщили, что Рэй Роуз, возможно, находится в вашем городке. Вы не видели её? Я готов оплатить информацию.

Я сглатываю, ожидая, что одна из этих женщин укажет на меня нарощенным ногтем. Я упираюсь лбом в спину Ноя, мне нужна опора. Лишь когда моё лицо касается его твёрдой спины, я понимаю, что ему может не нравиться, что я так на него облокачиваюсь.

Я ошибаюсь.

Внезапно я чувствую, как пальцы Ноя осторожно касаются моих. Он сжимает мою руку в своей. Это прикосновение будто проникает в самую душу.

— Рэй Роуз? – громко восклицает Хизер. Я слышу, как она бросается через весь зал к мужчине. — Ты что, шутишь? Она здесь? В этом городе? – Её голос такой высокий, что вот-вот разобьёт окно. — Мам, ты можешь в это поверить?

— Знаю, малышка. Он так говорит, но я не верю. Если бы она была здесь, мы бы знали. Этот город – размером с шёпот.