Темные времена (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 20

Оригинальное название: Sherrilyn Kenyon / The Data (1995)

Перевод и коррекция: Solitary-angel

Вычитка: Hope

Работа в офисе навевает на жизнерадостную Робин тоску, развеять которую поможет таинственный пианист.

Примечание: Данный рассказ написанный Шеррилин Кеньон ещё в далёкой юности. Выложенный в просторы интернета, как подарок поклонникам за поддержку и помощь в тяжёлые времена.

Всему своё время: работать и веселиться. В тот пятничный день, сидя в своём шикарном кабинете, Робин Гаррет хотелось именно веселиться.

С тоской она посмотрела в угол монитора — время будто издевалось над ней.

Четыре часа.

«Этот день когда-нибудь закончиться?»

Вздохнув, она забарабанила фиолетовыми, аккуратно наманикюренными ноготками по столу, перелистывая журнал «Вог».

Что тут скажешь? В десять сорок она пришла уже с опозданием, а уровень работоспособности с самого начала стремился к нулю. После обеда, в два часа, производительность окончательно канула в Лету — и вернуть её к жизни было уже невозможно.

День был в самом разгаре.

На секунду ей захотелось сказать начальнице, что она подхватила желудочный грипп. Но если она ещё раз использует этот предлог, Ариша наверняка вызовет врача.

Подперев щёку кулаком, Робин подняла глаза на проходившую мимо Триш Харрис. Ей нравился строгий чёрный костюм от «Армани», в котором сегодня была Триш. Элегантный, изысканный, с единственным смелым акцентом — леопардовой отделкой. Весь образ великолепно подчёркивал насыщенный кофейный оттенок её кожи.

— Знаешь, чего мне хочется? — спросила Робин.

Триш остановилась и приподняла левую бровь с тем самым выражением, которое Робин мысленно называла: «только-не-ещё-одна-из-твоих-безумных-затей-Робин».

— Даже не представляю.

Робин развернула журнал на развороте с изображением их талантливой художницы и указала на гремящую костями модель в мешковатом платье.

— Мне нужен мужчина, у которого эта фотография вызовет аналогичную мысль.

Триш взглянула на фото, потом снова на Робин.

— И какую именно?

— Кто-нибудь, принесите ей чизбургер — и заставьте его съесть, пока она не умерла с голоду.

Триш рассмеялась. Но как только Ариша Бентли выглянула из-за двери кабинета, Триш моментально посерьёзнела и вытянулась по стойке смирно — как солдат перед командиром. В конце концов, именно Ариша возглавляла их брачное агентство.

— Робин, скажи-ка, работать сегодня необязательно? — спросила она с привычным раздражением.

— Именно за это ты мне и платишь, — пробормотала Робин, пряча журнал в ящик стола.

Ариша нахмурилась, но по выражению лица было ясно — она не разобрала, что та сказала.

— Что?

— Что именно? — переспросила Робин с невинным выражением.

Ариша перевела взгляд с Триш обратно на Робин:

— Что ты сказала?

— Когда?

Бросив на неё раздражённый взгляд, Ариша вернулась в кабинет. Триш шагнула назад и прошептала:

— Девочка, однажды тебя за такие фокусы уволят.

Учитывая её везение, Робин в этом не сомневалась. Как пелось в старой передаче:

Не было бы счастья — так несчастье помогло.

Мрак, отчаяние и мука обрушились на неё.

Глубокая депрессия и уныние — как из рога изобилия[9].

Но её не переделать.

Она любила Алишу и всех здешних женщин — считала их больше семьёй, чем собственных родственников. Но сидящий внутри чёртик не позволял Робин сдерживать острые комментарии. Впрочем, тот же чёртик подталкивал её делать и другие вещи, которые она прекрасно знала — делать не стоит.

Возможно, ей просто нужен был хороший старый экзорцист.

Она встряхнула головой, отгоняя глупые мысли, и встретилась с обеспокоенным взглядом Триш.

— Сегодня я буду вести себя хорошо, — прошептала она больше себе, чем Триш.

— Вот и правильно, — прошептала Триш в ответ, прежде чем скрыться в своём кабинете.

Робин развернулась в кресле, повернувшись спиной к монитору.

«Работай, Робин, работай…»

«Смотри не переработайся, работяга», — ухмыльнулась она про себя. Кому вообще захочется работать в такой прекрасный летний день?

Взгляд Робин привлекло яркое, манящее солнце. Она никогда не умела устоять перед соблазнами. По крайней мере, долго сопротивляться не могла.

За окном был один из тех волшебных летних дней в Вашингтоне, когда больше всего хочется сбросить скучное розовое офисное платье (и лавандовые колготки, больше похожие на орудие пыток, чем на модный аксессуар), надеть обрезанные джинсы и майку — и пройтись босиком по газону у Смитсоновского института.

Закрыв глаза, она представила себя на лужайке у Капитолийского холма: ест хот-дог от уличных торговцев и наблюдает за суетой туристов.

А если мечтать по-крупному, то рядом с ней был бы Дейв.

Губы сами собой растянулись в мечтательной улыбке.

— Дейв… — прошептала она со вздохом.

«Интересно, чем он занимается днём?»

По какой-то причине она представляла его как таинственного, соблазнительного вампира, дожидающегося наступления ночи. А с закатом — оживёт и направит на неё свои чары.

С лицом красивее, чем у Леонардо Ди Каприо, и телом Брендана Фрейзера, он был поистине совершенен. Робин не раз наблюдала за ним издалека в клубе «Тёмно-синий бархат», где он играл на пианино лучше Ван Клиборна. Но осмелилась поговорить с ним лишь несколько раз.

Обычно она легко могла подойти к любому парню и получить, что хотела. Но Дейв был другим. Совсем другим.

И она не понимала почему.

— Ты всё ещё здесь? — голос Донны Ройял вырвал Робин из грёз.

— Что? — переспросила она.

— Уже пять сорок, Робин. Обычно ты вылетаешь отсюда как летучая мышь из ада без пяти пять.

Робин вздрогнула, посмотрела на часы на экране — половина пятого. Вот в такие моменты она жалела, что не носит наручных часов. Хотя… тогда у неё не было бы отговорки на обед.

— Ладно, — громко сказала Робин, — кто из вас, потаскушек, перевёл мои часы?

— Значит, это я потаскушка? — заметила Алиша Бентли, неспешно выходя из кабинета и закрывая за собой дверь.

Робин мило улыбнулась — обычно этой улыбки хватало, чтобы Алиша простила ей что угодно.

— Это было не к вам, Алиша. Если бы я знала, что это вы, ни за что бы не сказала.

— Хм. Даже не сомневаюсь.

Робин рассмеялась:

— Я всё равно вас люблю, даже если вы меня обманули.

— Обман? Считай это наказанием за то, что всю неделю ты опаздываешь на сорок пять минут.

Робин оторвалась от таблиц и текстовых редакторов.

— Что тут сказать… Я просто обожаю откладывать будильник. — Она выключила компьютер комбинацией клавиш. — Удивительно, что эта кнопка до сих пор работает, учитывая, сколько раз я её жму.

Алиша закатила глаза:

— До понедельника. Хороших выходных. И, ради Бога, Робин, постарайся в этот раз не влипнуть в какую-нибудь историю.

Робин взяла сумочку и отдала честь:

— Есть, мэм. Обещаю быть паинькой.

Последнее, что она слышала, проносясь сквозь офис к своему красному мустангу у кирпичного здания — это хор голосов коллег, зовущих её по имени.

Сев в машину, она взглянула на часы на приборной панели — 17:35. Меньше чем через час ей нужно было встретиться с подружкой Рейчел.

— Ну и ладно. — Она вставила ключ в замок зажигания. — Рей от шока умрёт, если я хоть раз приеду вовремя.

Сдав назад, она выехала с парковки и направилась к своему таунхаусу в Джорджтауне — подарку от «папочки», когда он узнал, что она живёт в оружейном клубе.

Робин давала прозвища всем своим бывшим: Умник, Грубиян, Скряга, Маллет… Тот самый морпех ростом метр восемьдесят сантиметров из клуба был ещё одним — весёлым вариантом, но точно не партнёром для семьи. По крайней мере, если ты не безнадёжна или не полная дура. А она не была ни тем, ни другим, несмотря на сплетни коллег.