Лекарка поневоле и опять 25 примет (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 41

Эрер шагнул ко мне и рухнул в объятия так, словно собирался в них утонуть. Кажется, его прошлое — совсем не розы, а сплошные ядовитые шипы. Я гладила его по шее и спине, успокаивая и вспоминая его хорошие поступки, заботу и ласку.

— Мне очень много нужно тебе рассказать, конфетка, — наконец сдавленно проговорил он.

— И я тебя обязательно выслушаю, но не сейчас, а через три дня, понятно? А пока мы будем гулять по коридору, говорить обо всякой ерунде и выживать на жидком больничном супчике. И никаких серьёзных разговоров до тех пор, пока не заживут все твои швы.

— Ты правда мне веришь?

— Конечненько, — без запинки ответила я, хотя на душе и скребли кошки.

— Давай найдём Десара. Он может принести клятву! Он знает эту историю. И Кайра знает…

Я остановила его:

— Они вроде в город уехали, а тебе нельзя волноваться. Как-то я столько месяцев жила без этой истории, проживу ещё пару дней. Меня это не настолько сильно волнует. Идём лучше поищем, куда Шельма запропастилась, а то она сейчас начнёт по палатам бегать и еду у людей отнимать. А тут и так кормят не ахти…

Голос звучал уверенно, хотя на самом деле я умирала от возмущённого любопытства. В то, что Эрер мог надругаться над какой-то девушкой, я действительно не верила, но историю знать хотела. Ещё как! До звёздочек в глазах!

Но у меня был только один способ отвлечь и успокоить Эрера — показать, что мне не важно, что там гавкал какой-то незнакомый маг. В конце концов, я уже на своей шкуре выяснила, как работает людская молва и сколько вреда она наносит.

Эрер не отпустил. Обнял меня крепче и сказал:

— Ты потрясающая.

— Это да. Ты, главное, не забывай об этом.

— Больше никогда, — пообещал он.

О своём решении отложить важные разговоры я пожалела буквально на следующий день.

К Эреру возвращались воспоминания о прошлом, но со мной он ими не делился. Я старалась отвлекать его бессмысленными разговорами, но всё чаще чувствовала себя глупо и молчала.

Мы будто договорились игнорировать слона в комнате, но он был таким огромным, что занимал всё пространство целиком, не оставляя места ничему другому.

Мне безумно хотелось нормально поговорить и обсудить то, что мучило Эрера. Каким-то образом убедить его, что прошлое должно оставаться в прошлом, но Ячер категорически запрещал. Через два дня после операции он отозвал меня в сторону и рассказал о возможности не только кровоизлияния, но и магического срыва, если нервы не выдержат. Эреру начали давать седативные, и стало полегче, но я всё равно чувствовала, как он отдаляется, и это причиняло огромную боль.

Он больше не ловил мой взгляд, не старался коснуться при любой возможности, не целовал. К концу четвёртого дня невыносимые изменения в наших отношениях стали настолько очевидными, что мне безумно хотелось катарсиса.

Я уже прошла через отдаление любимого мужчины однажды, когда муж говорил, что просто устал на работе, что у него просто нет настроения, что он просто не в ресурсе. Оказалось, всё действительно было просто: у него появилась другая женщина, для которой и настроения, и ресурса, и времени хватало.

Теперь я ощущала то же самое, только ничего сделать не могла. Даже поговорить. Однако сдаваться не собиралась, потому что Эрер стоил того, чтобы за него побороться.

Он постепенно замыкался в себе, и между нами стеной выстроилась какая-то чудовищная неловкость и недосказанность, которая в какой-то момент начала казаться непреодолимой.

Судьба забрала у меня всё, чем я дорожила. Дом, Таллу с Дичиком, Луняшу, работу, Эрера… и вот-вот должна была забрать свободу. Единственное, что не позволяло мне сойти с ума от неопределённости — крошечная искорка жизни в животе, которую я оберегала и ощущала ярче с каждым днём.

Судя по всему, Эрер наконец вспомнил, насколько важна для него была служба в СИБе и теперь жалел, что связь со мной не позволит ему вернуться на любимую работу. Самое страшное, что я его прекрасно понимала и чувствовала себя виноватой.

Шельма тоже тосковала в неволе. Ей хотелось гулять, но выходить на улицу надолго мы не могли — рядом с Разломом сохранялась постоянная опасность прорывов. Кайра обучила меня заклинанию летучего паралича, действующего против кантрадов и других тварей, но встречаться с ними не было никакого желания — я слишком хорошо помнила, какие страшные раны они оставляют.

Я торопила часы и ждала момента, когда Ячер снимет с Эрера ограничения, чтобы мы наконец могли выяснить отношения. Мне жизненно важно было услышать, что он скажет. Изменилось ли его отношение ко мне, когда вернулись воспоминания? Наш роман — мимолётное увлечение на фоне амнезии или чувства Эрера настоящие?

Оставаться с мужчиной, который постоянно думает о ком-то другом, я не собиралась. Слишком сильно уважала себя, чтобы смириться с подобным.

К тому моменту я радовалась, что не рассказала Эреру о беременности, потому что последнее, чего мне хотелось — это чтобы он решил со мной остаться из чувства долга.

Ну уж нет! К чёрту всё!

Как бы ни сложилась жизнь, с целительским даром я всегда смогу обеспечить и себя, и дитя, а наличие ребёнка снимет половину налогового бремени, если я всё поняла верно. Нужно будет уточнить.

С Кайрой и Десаром мы практически не общались — они уезжали дневать и работать в Кербенн, а я оставалась рядом с Эрером под честное слово, что никуда не сбегу. Кажется, они оба расстраивались из-за изменений, происходивших в наших с ним отношениях, но молчали и ясно давали понять, что поддержат любое его решение. Всё же они его друзья, а не мои.

Никто ничего не объяснял. Я пыталась задавать вопросы Кайре, но она отказалась «лишать Эрера возможности рассказать свою историю так, как он посчитает нужным сам». К её чести можно добавить лишь то, что про мою беременность она тоже молчала.

Если поначалу я не понимала причин таинственности и считала беременность прекрасной новостью, то теперь видела, что Эрер и так с трудом справляется с обрушившейся на него ментальной нагрузкой, и накладывать на него новое бремя было бы жестоко.

Моим единственным союзником и собеседником оставался Ячер. Несмотря на свою занятость, он каждые несколько часов находил время, чтобы заглянуть к нам. Однажды, застав Эрера спящим, он сочувственно посмотрел на меня и сказал:

— Потерпи. Всё образуется. Не торопи события и не дави. Ему сейчас надо разобраться с прошлым, а уже потом планировать будущее. Хочешь успокоительного?

— У меня есть своё, — ответила я. — И я пью его в таких количествах, что скоро заеду в соседнюю палату с передозировкой.

— Тогда я тебя прооперирую. А ты думала? У нас тут не курорт и не санаторий. Заняла койку? Изволь дать мне покопаться в твоих внутренностях.

— Очень смешно, — фыркнула я.

— Мне — да. Иди лучше сходи за ужином, Эрер скоро проснётся. Думаю, завтра вас уже можно будет выписать, не то растолстеете на казённых-то харчах. Особенно Эрер.

— Да, ты нас раскусил. Мы просто охочи до вашего волшебного супа, — закатила я глаза, поднимаясь с места.

Идея сходить за ужином была неплоха — всё же лучше занять себя хоть чем-то, а не сидеть у постели Эрера в напряжённой тишине.

Мы с Шельмой ушли в столовую, выбрав самый долгий путь. Обратно пойдём коротким — чтобы местный суп не остыл, потому что холодный он ещё противнее, чем горячий. Отстояв в уже не удивляющейся нам очереди, я получила поднос и направилась обратно в палату.

У дверей столкнулась с незнакомкой. Хорошенькую блондинку-полуночницу в элегантной шляпке сложно было не заметить, особенно если учесть, что дежурный проводил её в палату Эрера.

Увидев меня, она расплылась в очаровательной улыбке:

— Давайте это сюда. Я сама поухаживаю за своим мужем.

Её слова пригвоздили меня к месту настолько, что она без какого-либо сопротивления вынула поднос из моих ослабевших рук.

— Подождите! Ему нельзя нервничать! — сдавленно проговорила я, всё ещё ошеломлённая её словами и самим фактом появления.