Лекарка поневоле и опять 25 примет (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 11

— Значит, так. Волшебных пилюль не существует. Зелья или заклинания, которое могло бы вашего сына взять и вылечить, я в справочниках не встречала. Однако это вовсе не означает, что помочь нельзя. Для начала будем действовать следующим образом: каждый день по вечерам вы будете приходить за обезболиванием, чтобы он хорошо спал ночью. Сами. Своими ногами. Он — тоже.

— Так он толком-то и не может ходить — пройдёт от лавки до постели и без сил на неё падает… — тут же возразила Талла.

— Вот пусть по чуть-чуть, хоть пару шажочков, но делает. Нужно, чтобы мышцы работали хотя бы немного. Иначе ничего не получится. Ходить нужно — через боль, через «не хочу», через «лучше всё равно не станет». Вторая наша проблема — укороченные сухожилия. Завтра в полдень вы придёте, и мы попробуем бороться именно с ней. Сначала баньку, чтобы распарить тело, потом массаж с магией и специальными зельями для размягчения сухожилий. После этого — плотный обед, побольше мяса и фруктов. Сейчас у Дичика питательные вещества плохо усваиваются, но тут можно попробовать зельем помочь.

— Тю-ю-ю… Да какое мясо, он же жевать не может! Ест только перетёртое, половину выплёвывает.

— Потому что мышцы челюсти и языка слабые. Но вы поймите, что нет способа их укрепить, кроме как тренировать. Просто нет. Я подготовлю зелье, которое поспособствует процессу, но при всём моём желании проделать всю эту работу за вас я не могу.

Талла смотрела на меня исподлобья, и выдержать этот взгляд оказалось сложно. Тем не менее, я своего не отвела и даже не икнула.

— Хорошо. Завтра в полдень мы придём, — с неохотой согласилась она.

— Я понимаю, что вы не хотите разочаровываться. Понимаю, что вы устали до последнего предела. Если хотите — приведите завтра утром Дичика, а сами идите и отдохните. Поспите, погуляйте, дома порядок наведите или просто полежите в тишине. Это тоже нужно. Мы с Луняшей справимся вдвоём.

Молчавший всю дорогу дед вдруг встрепенулся, нашарил рукой плечо Таллы и сказал:

— Ты колючки-то свои прибери. Лекарка дело говорит, а ты поблагодарить не забудь.

— Спасибо, — выговорила она, ещё не веря, что я предлагаю помощь всерьёз.

— Вы уж простите, сударыня вашблагородь, не привыкли мы к хорошему обхожденью. Свекруха-то Талкина уж как только её не хаяла, какую только напраслину не наводила. Вот и научились мы сами справляться малыми силами. Благодарствуем мы за лечение и завтра пополудни будем, как Солар на небе. Пойдём, Талка. Неча глаза лекарке мозолить.

Я хотела поставить на пол Дичика, но он с неожиданной силой вцепился в столешницу и книжку, отказавшись её отдавать.

— Извините. Он просто книжки любит, — сконфуженно бросилась к нему Талла. — У нас их немного, но как начнёт читать, так и отвлекается немного.

— Он умеет читать? — удивилась я.

— Ну… да… Буквы я ему показала, а дальше — сам научился. Интересно ему, — словно оправдываясь, ответила мать.

— Так это же прекрасно! — воодушевилась я. — Подождите.

Я принесла им несколько приключенческих романов, найденных у старого целителя, и вывела истомившуюся в неволе кису. Талла при виде неё ужаснулась и застыла столбом, загораживая собой Дичика, но я её успокоила:

— Шельма детей очень любит и не обижает. Пусть они познакомятся.

В общем, прощание отложилось ещё на добрых полчаса — Дичик от компании Шельмы пришёл в полнейший восторг, кидал ей клубок и трогал лоснящуюся пятнисто-полосатую шёрстку. Мы с Шельмой даже проводили их до дома — и вот что удивительно, с опорой на неё Дичик неплохо шёл сам. Спотыкался, конечно, и несколько раз падал, зато поднимался со смехом, особенно когда киса подталкивала его головой.

Пожалуй, это можно использовать в работе.

Вернувшись домой, я приготовила для нас с Шельмой вечерник и погрузилась в справочники — мне требовалось сварить особое зелье, помогающее снять воспаление, придать сил и лучше усваивать питательные вещества. Иначе как наращивать мышечную массу, если жизненно важные вещества до нужных клеток просто не доходят?

Единственный более-менее подходящий рецепт снадобья был явно рассчитан на взрослого мужчину и стимулировал в первую очередь выработку гормонов. А мне требовалось нечто более щадящее.

Спать я легла ближе к середине ночи, уставшая, но довольная хотя бы тем, что об Эрере почти не думала. Вот так понемногу и приду в себя. Нельзя взять и разом перешагнуть через утрату, но можно делать небольшие шажки, оставляя её позади.

На следующий день мои пациенты появились на пороге приёмной ровно в полдень. Луняша пришла даже позже — с опозданием на пару минут — и теперь пыхтела, кипятясь, но не решаясь высказаться вслух.

Я провела сеанс лечения катаракты и отпустила деда с Таллой домой, а Дичика оставила у нас. Мы сначала поставили готовиться обед, а затем приступили к лечению.

Баню растопили вместе, я дала ему небольшие поленья и показала, куда швырять. Занятие ему понравилось, и он заливисто смеялся каждый раз, когда новое поленце влетало в огонь, поднимая сонм искр, но очень быстро устал, и веселье перешло в апатию, когда появилась боль. Пришлось накладывать заклинание, хотя частить с ними тоже не стоит.

Вообще мальчишкой он оказался на редкость милым и сообразительным, охочим до развлечений и новых впечатлений. А ещё заставил поверить в любовь с первого взгляда — иначе как объяснить их с Шельмой нежности и игрища? Пятнистой вертихвостке нравилось получать сто процентов внимания, а Дичик был рад его дарить.

Чуть распарив худенькое тельце, я напоила мальчика расслабляющим зельем, обмазала маслом и принялась за массаж под оценивающим взглядом Луняши.

— Вот смотри, видишь, какие слабые мышцы и как ограничена подвижность суставов? Вот это нам нужно аккуратно размять, немного растянуть, бережно проработать, — показывала я, переходя от одной руки к другой. — Я так думаю, массаж должен помочь…

— То есть ты не уверена? — шёпотом спросила Луняша. — Да и с чего бы помогло разминание-то? Это ж не заклинание.

— Ну знаешь ли, — не согласилась я. — Разминаниями и растираниями много чего можно добиться. В любом случае, хуже точно не станет.

— А лучше? — с сомнением протянула помощница. — Лекари учёные ведь сказали, что леченья нет. А ты сама говорила, что академий не кончала…

— Так, Луня. Либо ты остаёшься, но прекращаешь сбивать нам позитивный настрой, либо уходишь, и дальше я справлюсь сама. Попробовать в любом случае стоит, а мы больше ничем не заняты.

— Так-то оно так, но… — протянула она и сразу же осеклась под моим предостерегающим взглядом.

Дичик при этом лежал на животе и наблюдал за тем, как вылизывается Шельма. Я была уверена, что он всё прекрасно слышит и понимает, однако от развлечения ни за что не откажется.

Закончив с баней и массажем всего тела, включая голову, мы с Луней завернули мальца в тёплое одеяло и вынесли в сад, подышать свежим воздухом.

Сами принялись за прополку, а я указывала на каждое растение и громко объясняла Дичику и Луняше, для чего оно используется. Шельма нарезала восьмёрки вокруг клумб и всеми силами пыталась участвовать в процессе, но я запретила ей рыть ямы, чем ранила в самую кошачью душу. Тогда она скорбно прибилась к Дичику под бок и получила гораздо больше утешения, чем заслуживала.

Талла не выдержала и пришла к нам через час. Мы как раз садились обедать. Я подала тушёное мясо с овощами, разваренным практически до волокон, но она тут же принялась доказывать, что Дичик такое есть не сможет и необходимо перетереть через сито.

— Я верю, что сможет, — подмигнула ему я и поставила перед ним тарелку.

Ложкой он управлялся с трудом, держа её дрожащей от слабости рукой, но в рот всё же периодически попадал. Мы делали вид, что это — в порядке вещей, а Шельма выразила моральную поддержку, перемазавшись в соусе едва ли не целиком.

Дичик ел плохо, жевал медленно и с усилием. Но жевал. И даже глотал. А когда наелся — осоловел и задремал. Я вытерла ему личико, отнесла его на топчан и вернулась к Талле.