Ненормальный практик 5 (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 7

— Вы требовали, — пожимаю плечами.

Она поворачивается к помощницам:

— Перерыв тридцать минут. Идите.

— Есть! — обе чётко салютуют.

Проходят мимо меня к выходу. Близко. Слишком близко. Одна задевает плечом. Легонько. Случайно?

Дверь закрывается.

И мы остаёмся втроём. Я, Абызова и умирающий генератор.

Интересно, она действительно нуждается в помощи?

Сейчас и узнаю…

Глава 3

Тишина.

Долгая, тягучая. Перешедшая в стадию неловкости. Спасибо генератору за то, что гудит, хоть как-то разбавляет безмолвие.

Стоим с Абызовой друг напротив друга. Смотрим. Я на своё нелепое искажённое отражение в её зеркальном забрале. Она? Наверное, на меня. Не знаю. Не стоит же она с закрытыми глазами?

— Без накладной бороды и усов выглядишь иначе, довольно мило, — наконец звучит её механический голос.

— Вот как. — хмыкаю. — Твой шлем сегодня тоже выглядит более зеркальным. Начистила к моему приходу?

Молчание.

Потом что-то похожее на фырканье, искажённое шлемом.

— Вот и обменялись комплиментами, — подытоживает она сухо.

— Есть такое, — прохожу мимо неё, к генератору, разглядываю пульсирующие кристаллы. Один из них очевидно перегревается — свечение неровное, с красноватым оттенком.

— Зачем позвала? — спрашиваю, не оборачиваясь. — Вы и так вроде неплохо справляетесь. Да и твои помощницы выглядят компетентными.

— Справляемся, — соглашается Абызова. — Но динамика негативная. По моим расчётам, через двадцать три часа генератор перегреется окончательно. Взрыва не будет, но повредится контур. Восстанавливать его с нуля будет проблематично. Да и падёт барьер. А без барьера форт — просто куча камней.

— Перегреется значит…

Оглядываю помещение. Окна узкие, больше похожие на бойницы. Вентиляция минимальная.

— Снесите вон ту стену, — киваю на северную. — Будет вам охлаждение с улицы. Естественное, ещё и бесплатное.

— Шутка забавная, — в механическом голосе проскальзывает усталость. — Но я действительно хочу попросить твоей помощи.

— Мои услуги стоят дорого, — поворачиваюсь к ней, прищурив взгляд. — Как понимаю, мне придётся делать твою работу. Что в мой контракт не входит.

Улыбаюсь:

— В целом-то я не против. Люблю, когда женщины смотрят, как я работаю. Однако, предпочитаю получать за это ещё и плату.

Она молчит. Потом:

— И какова сумма?

— Дай-ка подумать…

Отворачиваюсь к панели управления. Контурная схема светится, как огромная головоломка из чистого эфира. Красиво, ничего не скажешь. Но стоит смотреть вглубь, в суть эффективности. В прошлый раз я едва держался в сознании, сходил с ума от голода. Теперь же, вижу больше чем тогда. В конструкте контура слишком много лишних связей, избыточные узлы, неоптимальные переходы. И в очередной раз убеждаюсь — настройщики барьера не думали об элегантности. Совсем. Впрочем, военным инженерам не до красоты, абы работало.

Приступаю к работе. Пальцы двигаются плавно, формируя новые линии.

Деактивирую третий узел — тот всё равно избыточный.

Меняю часть центральной схемы, упрощая поток энергии.

— Что-то уже придумал? — Абызова подходит ближе, наблюдает.

— Для начала оптимизируем. У нас тут всё как в коммуналке — пути перекрывают друг друга.

Провожу связывающую линию от верхнего участка схемы к нижнему. Эфир послушно течёт по новому маршруту. Замыкаю на центр, создавая параллельно петлю обратной связи.

— Это же… — она замолкает.

— Рекурсивная стабилизация, — заканчиваю за неё. — Система сама себя балансирует. Меньше нагрузка на кристаллы, меньше перегрева.

Формирую новый узел, крупнее остальных. Он будет работать как радиатор, распределяя избыточную энергию.

— Я не понимаю. Как у тебя получается всё это так… так просто? — в механическом голосе сквозит удивление.

— Кто знает, — пожимаю плечами, добавляя стабилизационную схему к новому узлу. — Может много книжек читал, может тяга к этому…

Абызова молчит, просто продолжает наблюдать. Так и чую её взгляд. Тяжёлый, внимательный, оценивающий.

Генератор загудел ровнее. Красноватое свечение кристаллов возвращается к нормальному синему.

— Кстати, насчёт платы. Я же так и не озвучил.

— Слушаю внимательно, — кивает та серьёзно.

— Деньги я хоть и люблю, — говорю, не прерывая работу, — но они не самое главное. Есть вещи куда интереснее.

— Например?

Заканчиваю последний штрих в схеме. Отступаю, любуюсь работой. Красиво. Элегантно. И, что самое главное, эффективно.

Поворачиваюсь к Абызовой:

— Например, твой шлем. Сними его. Хочу взглянуть на твою мордашку. Это и будет платой.

Тишина.

Долгая тишина.

СЛИШКОМ ДОЛГАЯ.

ПОЧЕМУ?

ЭМ-М…

Генератор гудит уже совсем ровно, довольно урча.

Абызова стоит неподвижно. Прям статуя в золотистом плаще и доспехах.

— Ты… уверен? — наконец произносит она.

Фух. Я уж думал она сломалась.

— А что здесь такого? — пожимаю плечами, проверяя показатели на панели. Температура в норме, поток стабилен.

— Но это как-то… неожиданно, — её механический голос звучит растерянно.

— Да? Хм. По правде говоря, не вижу ничего такого, — улыбаюсь. — Я — мужчина, ты — женщина. Хочу посмотреть на твоё лицо, тем более мы не чужие друг другу люди. Нормальная цена, разве нет?

Снова молчание. Она будто борется с собой. Наверное, стесняется. Может, шрам какой? Или просто не готова, типа не накрасилась, волосы не уложила. Женщины такие забавные со своими комплексами.

— Дай мне пару дней подумать, — отвечает она.

— Пару дней? — приподнимаю бровь. — Чтобы снять шлем нужно два дня готовиться?

— А ты как думал…

Ну точно хочет прихорошиться. Губки подкрасить, причёску сделать. Может, даже новое бельё купить… Стоп, при чём тут бельё? Я же только лицо посмотреть хочу. Хотя… Осматриваю её фигурку. Огонь же.

— Ладно, так и быть, — киваю. — Два дня так два дня. Генератор починен, счёт выставлен. Через два дня приду и покажешь личико. Договорились?

— Я… Д-да. Договорились…

И почему я слышу в её роботизированном голосе волнение?

— Отлично. Тогда я пошёл. Меня ещё генерал на ужин ждёт.

Направляюсь к выходу. У двери оборачиваюсь:

— И Абызова? Спасибо, что держишь слово. О том, что было в башне.

Она кивает:

— Я всегда держу слово, Волков. Всегда. Да… Всегда…

Что это с ней? И вообще, почему мне кажется, что мы говорим о разных вещах?

Выхожу из генераторной. На лестнице сталкиваюсь с двумя «серебряными» помощницами. Стоят, очевидно, что подслушивали.

— Дамы, — киваю.

Они молча расступаются. Но когда прохожу мимо, слышу шёпот:

— Он правда не знает?

— Тише! Услышит!

— Но это же… Богиня, она согласилась!

О чём они? Что я должен знать?

Спускаюсь вниз, размышляя. Может, что-то не так понял?

Ладно, разберусь, если что. Впереди ещё ужин с Разиным…

ИНТЕРЛЮДИЯ

Дверь за Волковым закрылась. Абызова осталась в генераторной одна.

Ноги в высоких чёрных ботфортах подкосились.

Она опёрлась спиной о панель управления, благодарная, что никто не видит её состояния под шлемом.

"Он сделал мне предложение.

ОН.

СДЕЛАЛ.

МНЕ.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ."

Сердце колотилось так сильно, что казалось прямо сейчас выпрыгнет из груди. В горле пересохло. Бросило в жар. Но приятный.

Ольга Абызова, магистр первой ступени Уральской академии, одна из лучших контурщиц своего поколения, железная леди, которую боялись даже мужчины чувствовала себя сейчас растерянной девчонкой.

«Сними шлем. Хочу взглянуть на твою мордашку.»

Мордашку! Он назвал её лицо мордашкой! Это было наверное мило? Или грубовато? А может по-мужски прямолинейно?

Она медленно сползла, усевшись попкой на пол. Генератор ровно гудел над головой — Он починил его. За пять минут сделал то, над чем она билась второй день.