Вечно голодный студент (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 55

Стандартный блок весит 250 грамм, с допустимым разбросом плюс-минус 10–25 грамм, всё, что легче или тяжелее — либо испорчено, либо контрафакт.

Штрихкоды сейчас бесполезны, потому что интернета нет и проверить их никак, но упаковка контрафакта, как правило, хуже по качеству, что, обычно, видно сразу.

Сивухин тщательно обследует мясо и удовлетворяется его состоянием, а затем мы распихиваем блоки по рюкзакам.

— Я слышал, что тебе попало от начальства, — произнёс Проф.

— Да, — кивнул прапорщик. — Ничего серьёзного. Хранил своё рядом с казённым.

Мне очень интересно, откуда у него появилось что-то «своё»…

— Побоялись, что начнёшь путать, да? — усмехнулся Проф.

— Да, — вновь кивнул Сивухин, загружая пакеты с мясом в тележку. — Но у меня очень строгий учёт — ничего не путаю.

— Конечно, — улыбнулся Проф. — Что ж, тогда мы пойдём. Приятно иметь с тобой дело.

— Будут деньги — приходите, — махнул рукой прапорщик и покатил тележку на склад.

Выходим из здания и садимся в наш Кадди.

— Теперь нам нужно к Джобсу, — сказал Проф. — У него конвертируем табак в более твёрдую валюту. Студик, как быстрее всего доехать до Покрышкина 19?

— Выезжай на Кузнецкстроевский, а там поворачивай направо после «Ностальжи», — ответил я.

— Такой маршрут и я знаю, — улыбнулся Проф.

— А чего ты от меня хочешь? — нахмурил я брови.

— Ну, я думал, ты знаешь какие-нибудь неведомые тропы, по которым мы доедем быстрее, — пожал плечами Проф.

— Это кратчайший маршрут, — покачал я головой.

— Ладно, — кивнул Проф.

Доезжаем до Покрышкина 19, серой кирпичной трёхэтажки времён СССР.

Джобс живёт и работает в ПВЗ «Вайлдберриз» и «Озона», окна которого перекрыты серьёзными стальными решётками, вмурованными не так уж и давно. Я бывал здесь неоднократно и видел решётки, что стояли раньше — они были больше символическими, от случайных хулиганов.

Но на улицах города давно уже нет случайных хулиганов — все сплошь специальные…

И на случай таких хулиганов есть эти толстые решётки, а также двое мордоворотов, стоящих на постах по обеим сторонам от входа. Они вооружены какими-то АК, а также облачены в гражданские бронежилеты скрытого ношения, почему-то, выставленные напоказ.

— Мы к Джобсу, по деловому вопросу, — сообщил им Проф.

Помимо охранников, неподалёку ошиваются разного состояния алкоголики, надеющиеся, что судьба ниспошлёт им щедрого человека, который обязательно поделится с ними купленным у Джобса продуктом.

— Заходите, — кивнул правый мордоворот.

Внутри тоже охрана — за партой сидит один мужик в бронежилете и при помповом дробовике, а в комнате справа тусуются ещё трое, но они не просто сидят, а носят ящики с бутылками.

Нам надо налево, в ПВЗ «Вайлдберриз».

— Кто это у нас? — спросил Джобс, сидящий за неуместным тут дубовым столом с атласной тканью на столешнице. — Неужто сам Лев Арсеньевич решил осветить мою скромную обитель ярким светом своей выдающейся персоны?

На вид ему лет шестьдесят, внешности он славянской, с седыми волосами, с плешью типа «Гладкое озеро и камыши» на макушке, без лишнего веса на теле, с добродушными карими глазами.

Прозвище Джобс он получил задолго до зверопокалипсиса, за то, что торговал самогоном из яблок и яблочных очисток. Я даже слышал о нём раньше, от знакомых по универу — у него можно было купить очень дешёвое бухло для вписок или тесных посиделок, без предъявления паспорта.

Насчёт качества его самогона ничего сказать не могу, потому что никогда его не пил, но Джобс в студенческой среде был персоной больше положительной, потому что считалось, что он продаёт сносное бухло по ценам вчетверо или впятеро ниже рыночных.

— Не паясничай, — попросил его Проф. — Мы пришли поторговать.

Он знаком с Джобсом по работе — раньше этот барыга трудился на том же металлургическом заводе, что и Проф, но в 90-е ушёл в «чёрную» коммерцию, в которой находится и поныне. Для него, в отличие от абсолютного большинства людей, почти ничего не изменилось, а даже наоборот, стало только лучше.

Сейчас у него вся семья при деле — сыновья и дочери производят самогон, братья и племянники в охране или в логистике, а жена за бухгалтера.

— Что предложите? — спросил Джобс.

— Есть шестьдесят восемь блоков «Мальборо» красного, — сказал ему Проф. — Нужен качественный самогон.

— Цены знаешь? — поинтересовался Джобс.

— За «качество» — три блока, за «очистки» — блок, — кивнул Проф. — Нам нужно «качество».

— Правильно, — улыбнулся серийный самогонщик и защёлкал клавишами калькулятора. — Так, ерундистика какая-то получается… Ладно, за оптовую закупку и в память о нашей давно минувшей молодости, сделаю тебе скидку и выдам двадцать три литра качественнейшего «Айфона», хе-хе-хе!

К сожалению, для Джобса, чтобы гнать хороший самогон, нужно очень много сахара, но он не растерялся в первые недели зверопокалипсиса и мигом скупил весь сахар, который только смог найти. А когда стало очевидно, что ничего не наладится и поставок сахара больше не будет, он перепрофилировался на производство самогона из разных очисток и подгнивших фруктов.

Сейчас в его ассортименте есть самогон «Айфон», производимый из сахара, а также самогон «Айпод», из подверженных брожению пищевых отходов.

Просто мясо, как сказал Проф, он менять на свой самогон отказался, потому что с ним слишком много возни и накладных расходов, но выразил готовность к обмену на сигареты и золото. Золото — это не вариант, поэтому оставались только сигареты.

В нашем кругу общения есть только один человек, обладающий большими запасами сигарет — прапорщик Сивухин, поэтому мы обратились именно к нему.

— За качество товара ручаешься? — спросил Проф, когда охранники Джобса принесли в помещение четыре пятилитровых баклажки и три литровые бутылки.

— Мне дорога моя репутация, — ответил на это Джобс. — Сам знаешь, как я помогу своим конкурентам, если начну торговать дерьмовым самогоном.

Тем не менее, Проф лично понюхал содержимое каждой баклажки и бутылки. Как опытный сомелье, он придирчиво оценил букет, чтобы быть уверенным, что нам не подсовывают палёнку.

Люди никогда не перестанут бухать. Фабричный алкоголь сейчас либо глубоко в «стратегическом резерве», либо давно выпит, поэтому освободившийся рынок быстро занял самогон, на безальтернативной основе. И такие люди, как Джобс, процветают, как никогда раньше — власти смотрят на это широко закрытыми глазами, потому что алкоголь, для многих, является единственным средством, помимо наркотиков, чтобы справиться со стрессом.

— Будут деньги — приходите ещё! — довольно улыбнулся Джобс.

Грузим самогон в Кадди и сразу же уезжаем.

Скоро начинается рабочее время — майор будет крайне недоволен, если мы опоздаем.

А на автовокзале уже ажиотаж. Какая-то группа рейдеров привезла тушу броника…

Среди КДшников вижу ту ушастую розовоголовую — она сидит на крыше кузова Газели, с АК-12 на коленях и сигаретой в зубах.

Её соратники активно рубят покойного броника, лежащего на растянутом брезенте, на куски.

Вокруг, на почтительной дистанции, столпились гражданские. К столу, за которым сидит мужик со шрамированным лицом, сформировалась очередь — этот мужик выдаёт людям кости. Как я понял, бесплатно.

К столику с мясом, за которым сидит мужиковатого облика женщина с костяными шипами, торчащими из коленей и локтей, тоже есть очередь, но гораздо меньшей длины.

Паркуемся в паре десятков метров от их Газели и открываем двери. До нас доносится запах крови и вспоротых кишок — это бедный броник благоухает на жаре.

— Острог, Эшелон-3, — вызвал Щека штаб через «Акведук».

— Эшелон-3, Острог на связи, — почти сразу ответил майор Заякин. — Вы на автовокзале?

— Так точно, — подтвердил Щека.

— Задач ещё нет — ожидайте, — сказал майор.

— Принято, Острог, — ответил наш бывший дотер. — Конец связи.

Фура выходит и закуривает свой «Полёт».