Золотая месть - Гандольфи Саймон - Страница 27

– А есть там другие деревни? – спросил Трент. Измаел указал на восток и на запад от устья реки:

– Маленькие поселки. Их жители, возможно, сотрудничают с пиратами – либо из страха, либо потому, что им платят, но сами они не пираты.

– Значит, мне нужно двигаться вверх по реке.

– Да, иначе ты навлечешь опасность на жителей других деревень, – сказал Измаел, довольный тем, что Трент принял такое решение. – Ты, конечно, можешь попытаться, но на успех трудно рассчитывать, даже если бы у тебя обе ноги были здоровыми.

– Это пустяковая рана. – заметил Трент.

– Однако она может загноиться, если ты ее запустишь. Тебе ведь придется подниматься по реке ночью.

Отблески извергающегося вулкана вспыхивали оранжевым в ночи, и Лю ощущал сильный запах серы. Он бесшумно плыл к песчаной косе, тянувшейся вдоль устья реки. На пути сюда он оставил десять мертвых тел – девять мужчин и одну женщину. Вот уже пять дней все его мысли были только о девушке. Возможно, что в своей одержимости он даже слегка свихнулся. Во всяком случае, в глазах у него застыло какое-то странное выражение, одновременно отсутствующее и целеустремленное. От палящего солнца кожа его потемнела и приобрела каштановый оттенок. Он питался рыбой, пил воду и молоко кокосовых орехов. Поскольку обычная пища Лю была куда более обильна, он сильно исхудал, и его мускулы выступали под загорелой кожей, как толстые канаты.

Осторожности ради он оставил свою лодку в миле от острова. От реки до пиратского селения на пять километров тянулись джунгли. До рассвета было девять часов. Лю вооружился двумя ножами баронгами, которые взял у рыбаков, – с острыми, как бритва, лезвиями. А помимо того, его собственные руки и ноги, благодаря обучению опытного инструктора, превратились в смертельное оружие. Когда Лю выходил на берег, в душе его не было ни тени страха, он и не помышлял о собственной безопасности – для него существовала только одна цель: найти внучку сэра Филипа.

В хижину вошли четверо китайцев. Один из них ногой перевернул на спину обнаженное тело девушки. Вонг Фу приказал сломить ее – и они выполнили его приказ: теперь в ней не осталось почти ничего человеческого. Раньше она еще могла что-то произнести сквозь рыдания, но в последние полтора дня совсем умолкла. Изо рта у нее струйками текла слюна, пустые глаза были отмечены знаком смерти, как у рыбы, брошенной на солнце на рыночном прилавке. Ей уже никогда не оправиться, даже после многих лет лечения в лучших санаториях. – такой диагноз поставили четверо китайцев, глядя на результаты своей работы. Они не могли заглянуть в самую глубину ее души и догадаться, что она еще существует.

Бандиты считали, что сознание девушки уже умерло.

А Джей в это время представляла себе, как она будет мстить.

Ей виделось, что соперник ее деда – Вонг Фу – лежит в железном ящике, в крышку которого вделаны острые шипы. Она видела такие гробы в музее, в книге комиксов и в старых фильмах ужасов. Кончиками пальцев Джей поворачивает колесико, при помощи которого крышка ящика поднимается или опускается на тысячные доли миллиметра. Шипы касаются тела Вонг Фу, и она видит, как его кожа натягивается в тех местах, куда вонзаются шипы. Ей нет нужды торопиться – она улыбается, глядя ему в глаза, и облизывает губы, когда он начинает кричать от боли.

А в это время Вонг Фу лежал в своем черном кожаном кресле неподвижно, как крокодил на песчаной отмели. Исчезновение британского яхтсмена взбесило его, но теперь он успокоился и с улыбкой слушал в наушниках, как спорят члены «детского сада» сэра Филипа в конференц-зале Дома Ли. Слышимость была отличная. Американец Тимми Браун превосходно управился со своей аппаратурой. Главный военный специалист Вонг Фу настаивал на том, чтобы американец был убит сразу после того, как выполнит задание. Но Вонг Фу предпочитал дождаться полной победы и тогда выдать его Дому Ли, как намеревался выдавать всех людей Ли, ставших предателями. Пусть Ли сам расправляется с ними. И пусть спесивый старик познает в полной мере боль предательства и потери лица.

В отсутствие сэра Филипа разногласия и неуверенность в конференц-зале явно нарастали. Первым, похоже, будет немец Бекенберг. Жадность и стремление к власти приведут его в лагерь Фу. В голосе женщины-китаянки Вонг Фу расслышал нотки страха – она боится, как бы падение старика Ли не потянуло за собой и ее. Ее дядя Чинь руководит у Ли отделом судоходства. Он, вероятно, рассказал ей о похищении девушки.

Девушка…

Она смутно почувствовала, что где-то на отдаленном участке ее тела копошится один из китайцев, и в ее воображении сладостная картина пыток Вонг Фу сменилась картиной смерти ее похитителей. Все они должны умереть. Она представила себе, как их кровь течет по полу – горячая, густая кровь, а она с наслаждением вдыхает ее запах и купается в ней, как если бы это были самые роскошные шелковые простыни.

Наслаждаясь картиной мести, она вдруг почувствовала, что более не ощущает тяжести китайца на своем теле. И тут Джей увидела – далеко, как в перевернутом бинокле – Лю, второго помощника с «Цай Джена». Лю стоял у входа в хижину, и его фигура, вырисовывавшаяся на фоне бледного рассвета, казалась очень высокой. На нем не было ничего, кроме набедренной повязки, и она отчетливо видела вздувшиеся бугры мускулов его рук, ног и плеч. Он держал обеими руками нож с лезвиями в форме листа. С лезвия стекала кровь, брызги которой окропили его тело, уже и без того грязное и блестевшее от пота.

Наконец-то настал час отмщения! Она глубоко вдохнула запах мести. Лю улыбнулся, его зубы блеснули. Он стоял над ней, расставив ноги по обе стороны ее груди. Его мускулы напряглись – он высоко поднял нож. Кровь капала с лезвия прямо ей на лицо. Она смотрела ему в глаза и не видела в них ничего, кроме собственного отражения.

Она видела за спиной у Лю бледную фигуру своего деда в сером костюме. А за дедом стоял дядя Роберт. Дальше, возле стены, ей чудилась бабушка, которая рыдала, ломая руки, и причитала. Она же говорила Джей, что та плохо кончит. Разве бабушка не предупреждала, что нужно должным образом одеваться, что можно выходить только с теми мужчинами, которых она называла, что никогда нельзя оставаться с ними наедине после шести часов вечера. И вот девушка лежит голая на полу, испоганенная и использованная как потаскуха людьми Вонг Фу. Иначе это и не могло кончиться.

Нож сверкнул в воздухе.

Но вдруг Лю исчез.

Она услышала, как лезвие его ножа ударилось о стену хижины. В свой перевернутый бинокль Джей увидела стоящего поодаль главаря китайцев. Он держал в руках дубину и улыбался.

– Мы не можем позволить, чтобы вас убили, леди Ли. Вонг Фу был бы очень рассержен.

Она зарыдала и стала быстро-быстро, как краб, уползать обратно в ту нору своего сознания, где чувствовала себя в безопасности, где могла ждать, пока не наступит ее час. Но теперь в ее списке мести появились новые лица – те, для кого она готовит огонь отмщения, огонь, который в один прекрасный день поглотит их, и ее месть, как расплавленное золото, потечет и наполнит чашу, польется через край. «Только медленно, – подумала она, – они должны мучиться долго». Она будет смаковать их агонию, как ее дядя в своем поместье во Франции смакует вино: пьет маленькими глотками и, пригубив, долго наслаждается его вкусом, а в конце концов сплевывает на землю. Они заботятся о том, как бы не потерять свое драгоценное лицо. Да, но какое лицо будет у нее, когда придет пора наслаждаться их медленной смертью.

Глава 12

На расстоянии мили к югу от песчаной косы, преграждавшей прямой подход к устью реки, лежал крошечный коралловый атолл. Под покровом темноты Трент пристал к этому островку и вытащил доску для серфинга на берег. Вулкан, извергавший фонтаны золотого и красного пламени на фоне ночного неба, служил ориентиром, указывавшим местоположение опорного пункта пиратов. Поток расплавленной лавы стекал с вершины по восточному склону горы. Во влажном воздухе ощущался удушливый запах серы.