Золотая девушка - Гандольфи Саймон - Страница 12

– Для безопасности я предпочитаю оставлять полметра под килем, – ответил Трент.

– Вы согласны сдать нам яхту? Худой на долю секунды поднял веки и внимательно взглянул на Трента. Трент слегка пожал плечами:

– Сеньор, мое согласие зависит от ряда обстоятельств. – В которых сумма играет немаловажную роль, – спокойно продолжил Гомес.

– И трудности, – добавил Трент. Он поймал себя на том, что изучает руки худого. Тонкие, с длинными пальцами, они безжизненно лежали на грубой поверхности стола. «Как будто ожидают приказа ожить», – подумал Трент. Он знавал ирландца, у которого были такие же руки, существовавшие, казалось, отдельно от человека. Они действовали от его имени, но совесть оставалась чиста от ответственности за их действия. Ирландец работал пистолетом, но авторучка в его руках могла быть столь же опасна.

– Как иностранцу, сеньор, – сказал Трент, – закон запрещает мне работать. Поскольку я хочу остаться в этих водах, я должен быть достаточно осторожен, чтобы никого не обидеть и не вызвать зависть.

– Мы хотим ночевать на борту и оставаться вблизи рифа. Какое другое судно может взять нас? – спросил толстяк. Он говорил по-испански грубым, немного гортанным голосом. Трент не мог не заметить акцента.

– С комфортом? Такого нет, – ответил Трент. – Дайте мне час подумать.

Взяв бутылку рома, бумажные стаканчики из бара и пакет со свежими апельсинами, он отправился в кооператив по добыче лобстеров. Полдюжины рыбаков сидели под пальмами около кооперативного причала. Присев рядом, Трент разлил ром и выдавил в стаканы апельсиновый сок. Он был знаком с рыбаками на западном побережье Ирландии. Там говорили о погонях, новых ограничениях Европейской комиссии на отлов рыбы, неизбежности банкротства. Здесь обсуждались инвестиции из Флориды и глупость кооператива, перечислявшего все их американские заработки Бельпану. Большая часть же заработков возвращалась США в счет инвестиций, и в результате они как бы дважды оплачивали издержки за перевод денег Государственному банку Бельпана.

Слушая разговор, Трент наблюдал за тремя фрегатами, парившими в струях прибрежного бриза. Они ждали прибытия лодки с лобстерами, бесплатного завтрака – не надо работать и самим ловить рыбу. «Словно стандарт жизни на островах, – подумал Трент. – Солнце, хороший сон, выпивка, неторопливый разговор, минимум усилий». Так как рыбаки по-прежнему говорили о своем, ему пришлось напомнить о себе. Думать о латиносах не хотелось, но они ждали его, и, воспользовавшись одной из пауз, Трент обмолвился, что встретил их в баре у Джимми.

Рыбаки уже знали о четырех иностранцах. Новости распространялись по маленькому острову со скоростью света. Самый старый из рыбаков, с седыми волосами и вставной челюстью, болтавшейся на шее, как бусы, сплюнул в песок и сказал:

– Трент, мальчик, бери этих людей и заставь их, черт возьми, заплатить хорошие деньги.

«Шальные деньги, которые можно будет скрыть от полковника Смита», – подумал Трент, в то время как остальные рыбаки закивали в знак согласия со стариком.

– И давай посматривай за этой подружкой Гилдой, – предупредил старик, имея в виду тайфун, который обрушился на южную часть Карибских островов. Он подозрительно покосился на север. Небо было ясное и спокойное. – По радио вечно сообщают все чертовски поздно. Гилда идет, об этом говорят птицы. Не сходи с ума, мальчик. Отвези их в какую-нибудь бухту и скорей бросай на якорь.

Рыбаки одобрительно загудели. Один из них предложил Тренту принести газовый баллон с «Золотой девушки» к кооперативному причалу и наполнить его. Газ в кооперативе был бесплатный. Трент поблагодарил и плеснул всем еще по стаканчику рома. Рыбаки не бедствовали, так что ром скорее был данью вежливости, чем взяткой. Он постарался, выжимая апельсиновый сок, и получил разрешение на сдачу яхты в аренду…

Вернувшись в бар Джимми, Трент кивнул Гомесу с закрытой террасы. Тот вышел, и Трент молча повел его к пляжу, туда, где стояла «Золотая девушка». Молчание входило в намерения Трента, а Гомес, казалось, готов был и подождать. Так одна собака обнюхивает другую. Маленькие собаки тявкают, большие – помалкивают. Когда они подошли к катамарану, Трент уже решил, сколько возьмет за аренду, принимая во внимание профессию этого человека. Он перебрался на судно и прошел в носовую часть. Гомес снял туфли с носками, закатал брюки и, ухватившись за фок-мачту, подтянулся и выпрыгнул из воды на палубу так же легко, как это делает дельфин.

Трент дал доллар старику Питу, сторожившему корабль, и посторонился, пропуская Гомеса в кают-компанию.

– Мой дом – ваш дом, сеньор. – "Толстяк понимающе усмехнулся (вот, мол, лжец), но злобы в его усмешке не было, и Трент улыбнулся в ответ:

– Конечно, за определенную "сумму и на время.

Гомес засмеялся:

– Могу я посмотреть расположение кают?

– Конечно.

Толстяк, как и ожидал Трент, не торопился. Усевшись в кубрике, владелец «Золотой девушки» от нечего делать наблюдал за парочкой молодых загорелых американцев, наперегонки катавшихся около рифа на серфингах. Гомес вернулся и указал на навигационные приборы.

– Много приборов, сеньор.

– Игрушки, – пожал плечами Трент. – Христофор Колумб открыл Америку с одним секстантом и куском свинца, привязанным к линю.

– Америка – большая цель.

– Это правда, – согласился Трент.

– А насколько маленькую цель вы можете поразить с вашими игрушками, капитан Трент?

– С расстояния тридцать метров – прямо в цель, и днем, и ночью.

– Хорошие игрушки.

– Дорогие, – сказал Трент. Гомес ухмыльнулся:

– Итак, давайте поговорим о деньгах, капитан.

Трент постучал по барометру. Стрелка прочно остановилась на отметке 29,9 – тысяча и четырнадцать миллибар.

– В американских долларах. Тысяча в день, наличными, авансом, – сказал он. – Никаких расписок. Питание и выпивка за мой счет, если только вы сможете есть рыбу.

Насчет бумажника из крокодиловой кожи Трент был прав, но в нем не оказалось никакой кредитной карточки. Гомес вынул три тысячедолларовые бумажки. Купюры были совсем новенькие.

– Спасибо, сеньор. – Трент свернул деньги и засунул их в задний карман.

– Не за что. Мы прибудем на борт завтра. В два часа. – Гомес протянул руку.

«Приятное рукопожатие», – подумал Трент. Но ему было бы куда спокойнее, если бы латиноамериканец по крайней мере сделал вид, что торгуется.

– Одна маленькая поправка, – сказал Трент. – На юге сейчас тайфун. Метеорологи утверждают, что пока мы в безопасности, но если он вздумает повернуть на север, придется искать укрытие.

Трент лежал на поверхности воды и следил за барракудой. Даже через хлопчатобумажную майку чувствовалось, как печет солнце. В вытянутых руках он сжимал ружье для подводного плавания, снятое с предохранителя, и манипулировал ластами, чтобы оставаться лицом к рыбине. Здоровая: метра полтора в длину, килограммов пятнадцать весом, стального цвета бока, большие немигающие глаза, темный разрез рта. Барракуда выглядела так, как и должна выглядеть, – машина для убийства, гораздо более опасная, чем обыкновенная акула. Трент знал арабов, рыбачивших сетью в Персидском заливе, которым барракуды вырвали икроножные мышцы, когда те стояли на рифе и вода им не доходила до колена.

Пассажиры находились на катамаране, а сам он болтался в воде между корпусом и рыбиной. Если выстрелить барракуде поверх головы, она наверняка выпрыгнет из воды, щелкая челюстями. Открытая пасть барракуды – достаточно веская причина для многих, чтобы не соваться в воду, а по его пассажирам не скажешь, что они удовлетворились увиденным за прошедшие три дня. Трент считал, что сейчас им гораздо лучше под тентом кубрика, чем в воде. Холодильник полон пива, салат из лобстеров стоит на льду.

Если его план сработает, у него будет час или два, чтобы поплавать вдоль рифа. Это он считал более подходящим для себя занятием, чем нянчиться с четырьмя латиносами. Хотя они вовсе не так уж плохи. Тренту не пришлось напоминать о том, что надо разуваться при входе на кооперативный причал. И в течение всех трех дней путешествия они очищали ноги от песка, прежде чем взойти на борт после прогулок по берегу. И внимательно слушали его инструкции по поводу пользования морским туалетом: пробивание туалетов – работенка еще та, и она меньше всего нравилась Тренту. А главное – никто из них никогда до этого не выходил в море, не говоря уже о плавании на большом катамаране. Учиться они не собирались, впрочем, Трент и не пытался их учить.