Полное собрание историй о привидениях - Джеймс Монтегю Родс - Страница 12

Так, спустя несколько десятилетий, комнату снова открыли. Воздух там и впрямь был удушающе спертый и затхлый. Сэр Ричард устремился к окну, по обыкновению, нетерпеливо распахнул ставни и рывком поднял раму. Перемены едва ли затронули этот конец дома, тесно соседствовавший с ясенем-великаном и надежно укрытый от досужих глаз.

– Хорошенько проветрите тут, миссис Чиддок. На день окно не закрывайте, а к вечеру велите перенести сюда мою постель и все, что полагается. В моей прежней комнате нужно будет разместить епископа Килморского.

– Прошу прощения, сэр Ричард, – послышался незнакомый голос, прервав распоряжения хозяина дома, – не могли бы вы уделить мне минуту?

Сэр Ричард обернулся и увидел в дверях человека в черном. Тот отвесил поклон.

– Еще раз простите меня за вторжение, сэр Ричард. Возможно, мое имя ничего вам не скажет: Уильям Кром. Мой дед служил викарием в здешнем приходе и знавал вашего деда.

– Что ж, сэр, – ответствовал сэр Ричард, – Кромам всегда рады в Кастрингеме. С удовольствием возобновлю дружбу, имеющую столь глубокие корни. Чем я могу быть полезен вам? Судя по раннему часу вашего визита – и по вашему платью, если я не обманулся, – вы спешите.

– Истинно так, сэр. Я здесь проездом из Нориджа в Бери-Сент-Эдмундс по срочному делу и намеренно завернул к вам оставить кое-какие записки, которые мы только теперь обнаружили при разборе дедовых бумаг. Мне подумалось, что они могут представлять для вас некоторый интерес.

– Премного вам обязан, мистер Кром. Если вы соблаговолите проследовать со мной в кабинет, мы выпьем по бокалу вина и вместе взглянем на эти записки. А вам, миссис Чиддок, надлежит проветрить спальню… Да, знаю, здесь скончался мой дед… Да, возможно, из-за дерева от окна тянет сыростью… Нет. Больше ничего не желаю слушать. Пожалуйста, не докучайте мне. Вам даны распоряжения – исполняйте. Прошу за мной, сэр.

Они прошли в кабинет. Сверток, который привез с собой мистер Кром (заметим, что молодой человек недавно получил место в кембриджском Клэр-холле, поэтому, кроме архивных бумаг, в его саквояже лежало недурное издание Полиэна), содержал, среди прочего, записки викария по случаю смерти сэра Мэтью Фелла. Ознакомившись с ними, сэр Ричард впервые столкнулся с загадочной практикой гадания по Библии, о которой я вам уже поведал. Это открытие немало его позабавило.

– По крайней мере, дедовская Библия дала один дельный совет – срубить дерево. Ежели подразумевается ясень, мой предок может спать спокойно: я послушаюсь его совета. Долой рассадник катаров и лихорадок!

В кабинете хранилась семейная библиотека, пока не слишком обширная; в скором времени ее должно было пополнить собрание книг, приобретенных сэром Ричардом в Италии, для чего в доме планировалось обустроить специальное помещение.

Сэр Ричард перевел взгляд с рукописного листа на книжный шкаф.

– Интересно, старая вещунья по-прежнему здесь? Кажется, я ее вижу.

Он вынул из шкафа толстенькую карманную Библию. На форзаце, как и следовало ожидать, имелась дарственная надпись: «Мэтью Феллу от любящей крестной Анны Олдос, 2 сентября 1659 года».

– Не худо бы испытать эту провидицу наново, мистер Кром. Бьюсь об заклад, сейчас она огорошит нас парой забытых ветхозаветных имен. Хм, так, посмотрим… «Завтра поищешь меня, и меня нет». Однако! Ваш дедушка всенепременно узрел бы здесь знамение, не так ли? Но с меня довольно прорицаний! Все это сказки. Что ж, мистер Кром, премного благодарен за хлопоты. Боюсь, вам уже не терпится продолжить путь. Позвольте… еще бокал – на дорогу.

И после радушного приглашения снова посетить Кастрингем, сделанного не только ради вежливости (молодой человек понравился сэру Ричарду манерами и обращением), они расстались.

Днем съехались гости – епископ Килморский, леди Мэри Харви, сэр Уильям Кентфилд и другие. В пять подали обед, и далее все шло своим чередом – вино, карты, ужин и отход ко сну.

Однако наутро сэр Ричард неожиданно отказывается принять участие в охоте, предпочитая веселой забаве беседу с епископом. В отличие от многих и многих ирландских иерархов той поры, епископ Килморский регулярно бывал в своей епархии, и не только наездом. В то утро, прохаживаясь с хозяином по террасе и живо интересуясь преобразованиями и усовершенствованиями в Кастрингеме, епископ указал на окно Западной спальни и заметил:

– Ни одна душа среди моей ирландской паствы не стала бы ночевать в этой комнате, сэр Ричард.

– Но почему, милорд? И кстати, это моя спальня.

– По ирландским поверьям, спать вблизи ясеня – значит накликать несчастье, а у вас могучий ясень разросся прямо под окном. Быть может, – с улыбкой прибавил епископ, – его чары начинают сказываться на вас. Простите, но мне сдается, нынешняя ночь не принесла вам отдохновения, и посему ваши друзья лишены удовольствия радоваться вашему свежему и бодрому виду.

– Вы угадали, милорд. По этой или какой иной причине я с полуночи до четырех утра не сомкнул глаз. Как бы то ни было, завтра дерево срубят, и с любым дурным влиянием будет покончено раз навсегда.

– Горячо одобряю вашу решимость. Дышать воздухом, просеянным, так сказать, сквозь толщу листвы, не очень полезно для здоровья.

– Полагаю, вы правы, милорд. Однако ночью окно было закрыто. Какой-то шум не давал мне сомкнуть глаз… Наверное, ветки скребли по стеклу.

– Вряд ли, сэр Ричард, не думаю. Судите сами – отсюда хорошо видно: ни одна из ближайших к дому ветвей не достает до окна, разве только налетит штормовой ветер, чего прошлой ночью не наблюдалось. От кончиков веток до стекла добрый фут.

– А ведь верно, сэр. Тогда что же, скажите на милость, непрестанно скреблось и шуршало?.. Недаром запыленный карниз весь исчерчен следами.

В конце концов они сошлись на том, что не иначе как по плющу на карниз забрались крысы. Такое предположение выдвинул епископ, и сэр Ричард с готовностью его поддержал.

День прошел тихо-мирно, наступил вечер, и в положенный час гости разошлись по своим комнатам, пожелав сэру Ричарду провести ночь спокойнее, чем накануне.

Теперь вообразим, что мы в его спальне. Свет потушен, сквайр лежит в постели. Комната располагается прямо над кухней, и, поскольку ночь стоит теплая и безветренная, окно не закрыто.

Изголовье едва различимо, однако там происходит странное мельтешение, как если бы сэр Ричард почти беззвучно, но непрерывно качал головой. И вдруг вам начинает казаться – столь обманчив ночной полумрак, – что у него не одна, а несколько круглых бурых голов и все вразнобой раскачиваются вперед-назад, наклоняясь к самой груди. Должно быть, обман зрения, с содроганием думаете вы. И только? Смотрите! Что-то свалилось с кровати, мягко стукнулось об пол – по звуку точь-в-точь как котенок – и юркнуло в окно; за ним другое, третье, четвертое!.. И опять все вокруг замерло.

Завтра поищешь меня, и меня нет.

Сэра Ричарда постигла судьба сэра Мэтью – мертвый и черный лежал он наутро в своей постели.

Услышав ужасную новость, в саду под его окном сгрудились бледные, притихшие гости и домашние слуги. Вполголоса говорили об отравителях-итальянцах, папистских эмиссарах, заразном воздухе – каких только версий не звучало. Епископ Килморский задумчиво смотрел на ясень. В том месте, где от ствола отходили толстые нижние сучья, сидел белый кот, опустив голову к дуплу, которое неумолимые годы прогрызли в дереве, и с большим интересом разглядывал что-то внутри.

Внезапно кот вскочил и завис над краем дупла. Гнилая кромка проломилась под лапами, и незадачливое животное свалилось в дыру. Все повернулись на шум.

Большинству из нас хорошо известно, как кричат кошки, но я надеюсь, что немногим довелось слышать такой истошный вопль, какой раздался в тот миг из ствола старого ясеня. Вернее, воплей было два или три (на сей счет мнения свидетелей расходятся), а после доносился только глухой шум возни – или драки. Леди Мэри Харви тотчас лишилась чувств; экономка, зажав уши руками, со всех ног кинулась прочь и бежала, пока не рухнула без сил на террасе.