Лед (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 8

— Ура Волкову!

— Мать вашу! Всю душу вытрясите! На землю поставьте ироды! — Протестую я, но за гулом восторженной толпы меня никто не слышит.

Наконец меня, всего растрепанного и помятого опускают на землю, и в мою руку кто-то вкладывает бокал, полный шампанского. Да, выпить бы мне сейчас не помешало. Видал я в гробу, такую народную любовь! Сейчас бы кому-нибудь в зубы дать! Вот организатор этого мероприятия, Решетников который, как раз подойдёт! После подбрасываний адски болит ребро, шляпа моя где-то под ногами толпы, а рубашка видимо треснула под мышкой, хорошо, что на мне ещё и пиджак! Я поворачиваюсь, ища благодетеля глазами, и встречаюсь взглядом с Егором Корнеевым. Он в парадной форме, на груди полно наград, на поясе кортик, а звезд на погонах как будто больше стало…

— Терпи командир! — Орет он мне на ухо, перекрикивая адский шум, что стоит вокруг — Тебе сейчас только благодарственную речь сказать надо, и мы тебя заберём! Не повезло тебе, что ты один, все шишки твои, нам проще было, мы на всех эти лавры поделили.

— Какая к чертям речь⁈ — Меня уже трясти начинает от злости — А не пошли бы они все в пень⁈

— Ха-ха-ха! — Смеётся Егор — А что, пошли их, будет интересно завтра во всех газетах прочитать, как Волков своих восторженных поклонников и официальных лиц матом крыл!

— Да иди ты! — Мне было не до шуток. Носильщик с вещами и пальто где-то потерялся, шмоки мне попортили, по торсу настучали, и за это я их всех ещё и благодарить должен⁈

— Ага, и правда, пошел я, а то мне второй раз достанется, а оно мне надо? — Заржал довольный Корнеев, и тут же исчез в толпе.

— Вот же собака сутулая… — Процедил я сквозь зубы. Похоже говорить всё же придётся.

Я залпом выпил шампанское, и оглянулся в поисках броневика, с которого можно толкнуть речь. Раньше сядешь, раньше выйдешь. — народная мудрость! Надо уже отбиться от всех этих церемоний, и ехать в гостиницу. Так где броневик? Нету что ли? Наверно на Финском все броневики паркуют, и только там их дают на прокат поюзать, чтобы с них выступать перед толпами народа… А это что там в углу? Ящики строителей? На нем фотограф какой-то устроился. Сойдёт!

Я быстро подошел к ящику, улыбнулся фотографу, а затем бесцеремонно схватил фотоаппарат за треногу и снял нафиг со своей будущей трибуны. Не обращая внимание на возмущенный вопль журналюги, который тут же спрыгнул вниз, боясь потерять дорогую аппаратуру, я забрался наверх.

— Господа… Господа! — В первый раз меня не услышали, а после второго, когда я заорал как резанный, в зале мгновенно возникла пауза, толпа замолкла, повернув головы ко мне.

— Мы вернулись! — Начал я торжественно. Чего говорить я знал, речь давно написана и выучена, к тому же я немного сплагиатил… — Вернулись с края земли, оттуда, где кончаются карты, где нет деревьев, где только лёд, ветер и звёзды над белой пустотой. Мы были там не ради славы, не ради наград. Мы были там — ради науки, и ради России. Мы прошли через бури, через лёд, через тьму и голод. Мы хоронили товарищей под снегом, где нет креста и не растёт трава. Но мы не отступили. Мы вели дневники, мы вели замеры, мы несли знамя Империи на полюс холода — и оно не упало. Если вы сегодня встречаете меня как героя — знайте: героями были все те, кто помог мне в осуществлении задуманного! Те, кто мог, но не пошел на полюс, чтобы дать мне шанс, те, кто проложил мне путь! Помните их, ибо они и есть настоящие герои! Я назову их поименно: Корнеев Егор Антонович, Сизов Карл Фадеевич, Галицкий Семён Иванович, и особо хочу отметить Куницкого Фрола Лукича! Без них ничего бы не получилось! И пусть знает Европа и Америка — на Севере имя России звучит громко, как треск льда под ногами. Спасибо вам — за то, что ждали. За то, что верили. Слава Отечеству. И пусть каждый, кто отправится вслед за нами, знает: Россия не знает края!

Вспышка, прямо у меня под ногами ослепила меня. Обиженный мною репортер выполнял свою работу, а над сводами вокзала в очередной раз звучал крик «Ура!».

Глава 5

Я прибыл в гостиницу Гранд-Отель «Европа» только ближе к обеду, после долгого и утомительного стихийного митинга, устроенного мне на Варшавском вокзале. Статный швейцар в темно-синей ливрее с золотыми пуговицами открыл передо мной двери, а подбежавшие носильщик молча принял чемодан и саквояж, и самое главное, на меня никто не глазел и не рвался пощупать героя. Уже с крыльца чувствовалось, что я ступаю на порог заведения исключительного класса обслуживания, обеспечивающего своим постояльцам покой, тишину и конфиденциальность.

В вестибюле, отделанном мрамором и бронзой, царила атмосфера уюта и спокойствия. Тут было мало людей, только несколько дам в широких шляпах пили чай у окна, вытянувшись в струнку старался зря не отсвечивать персонал отеля, да пожилой, и дорого одетый господин, клевал носом в кресле возле камина. В воздухе витал аромат свежесрезанных лилий.

На стойке регистрации мне предложили выбор — угловой номер с видом на Невский проспект или номер тише, с видом на Итальянскую улицу. Я выбрал первый вариант — мне было интересно посмотреть на повседневную жизнь Петербурга конца девятнадцатого века.

Мой номер оказался просторным, с высокой лепниной, шелковыми обоями, массивной кроватью и камином. Меня поразило, что в номере имелись электрическое освещение, звонок для вызова лакея и горячая вода — редкость даже по европейским меркам. Сервис — безукоризненный. На каждое моё пожелание откликались немедленно. Камердинер помог мне переодеться, развесить вещи по шкафам и принёс кофе со свежими «Петербургскими ведомостями». Я тут же заказал ванну, мне нужно было привести себя в порядок с дороги, а раз в сервис входит горячая вода, то грех было этим не воспользоваться.

Дорогой номер зараза, хотя и не люкс! Обошелся он мне в семь рублей в сутки, на минуточку. Для сравнения, средняя заработная плата столичного рабочего в месяц сейчас составляет примерно двадцать пять рублей, хороший обед в ресторане — рубль, а поездка с извозчиком по городу (хоть на какое расстояние!) — не больше пятнадцати копеек! Но я не жалею, зато тут меня никто не достанет!

Егор Корнеев забронировал для меня номер в другом отеле, и даже повёз меня туда, когда смог отбить от толпы журналистов и поклонников на вокзале, но я в последний момент передумал там останавливаться. Да, гостиница хорошая, в центре, но про неё все знают! Корнеев, из лучших побуждений договорился с хозяином отеля о том, что там я буду жить бесплатно, а отель с помощью моего имени сделает себе рекламу. То есть раструбит всему свету, что я остановился именно у них. А оно мне надо? Лучше я денег переплачу, но буду жить в тишине, комфорте и спокойствие! Тем более, что деньги есть…

Егор конечно расстроился, но мои доводы принял с пониманием, и обещал известить заинтересованных адресатов о моем новом месте жительства уже сегодня. Все полярники ждали вызова на высочайший прием, и его откладывало только моё отсутствие в столице. Кроме того, все мы были приглашены на заседание Императорского Русского Географического общества, которое должно было состоятся на днях.

Медная ванна была наполнена пахнувшей лавандой водой точно ко времени, с подогретыми полотенцами и серебряным подносом с фруктами. Я вновь поразился сервису, когда потрогал воду. Идеально! Как раз такая, какую я люблю. Не обжигающий кипяток, но и не через чур остывшая. Не мешкая и минуты, я с наслаждением, впервые за много дней в пути, забрался в ванну и погрузился в неё с головой. Кайф!

— Всё плескаешься Сидор? В бани бы лучше сходил, чем в корыте откисать! В Егеровские, например, там по первому разряду очень уж хорошо парят, банщик там просто зверь! — Знакомый голос раздался, едва я вынырнул обратно из воды. Похоже перехвалил я отель, и его принципы конфиденциальности для гостей…

— Не, в общественные бани я ни ногой. Не люблю знаешь ли когда посторонние голые мужики на меня пялиться, да ещё чтобы они меня мыли и веником по жопе хлестали. Я конечно баню люблю, но всё же предпочитаю или один туда ходить, или в тесной компании друзей, а ещё лучше подруг там время проводить, среди тех, кому я доверяю. И так я два года своей жизни провел почти в чисто мужской компании. А вот ты чего всё время приходишь, когда я только разденусь? Специально ждешь, что ли? Я ни на что не намекаю конечно Арсений, но как-то это подозрительно — Появлению разведчика я не удивился, скорее я даже забеспокоился, когда не увидел его на вокзале. И вот он припёрся в мой номер… — И как ты вообще сюда попал ирод? Засужу этот блядский отель к хренам собачим, пускают кого попало!