В самом Сердце Стужи (СИ) - Якубович Александр - Страница 28

Мои слова девушка восприняла как приказ. Вскочила со своего места, чуть поклонилась, прошептала «да, милорд» и через мгновение скрылась за ширмой.

Я же остался сидеть у камина, пытаясь унять нервную дрожь и потягивая вино из кубка.

Вот и в самом деле, что мне делать с ней? Ну, по местным правилам мне стоит сейчас дождаться, когда она выйдет из-за ширмы, уложить ее на белые простыни, которые специально стелили для этого случая, и провести процедуру дефлорации. Именно дефлорации — назвать первый секс полноценно сексом у меня язык не поворачивался. Конечно, если вы думаете о партнере и не планируете нанести женщине физическую и душевную травму.

Калечить Эрен я не планировал, наносить ей душевные травмы — тем более. Мне вообще-то остаток жизни с этой женщиной на одном этаже жить, а то и в одной комнате, если так подумать. Зачем мне под боком человек, который меня боится и ненавидит? А акты сексуального насилия очень ярко отпечатываются в памяти, вне зависимости от мира и эпохи. Раньше у нас об этом просто никто особо не задумывался.

Да, Витя, секс тебе сегодня точно не светит, хотя от одного взгляда на тонкую шею Эрен и мыслей о том, что я вполне легально могу не только смотреть на нее, но и касаться, и не только шеи, но всего, что скрывалось под сорочкой, мне становилось трудно усидеть на месте. Но я взрослый, современный пришелец из другого мира, который способен удержать своего «одноглазого змея» в штанах. Секс-просвет процесс приятный для обеих сторон, я смогу обучить Эрен всему, к чему привык сам, и она будет этим только довольна. Главное сейчас — не спугнуть и все сделать максимально аккуратно.

К концу второго кубка с вином камин уже стал немного двоиться. Не знаю, это Эрен так долго возилась в воде, оттягивая неизбежное, или же я стал от волнения нажираться по ускоренной программе, все подливая и подливая себе вина. Запоздало вспомнилось, что эти кубки было размером с небольшую лохань, и во мне уже плещется минимум стандартные «ноль семь». Ну, мне же проще, больше алкоголя, меньше мыслей в голове.

Когда Эрен выскользнула из-за ширмы, на ней была все та же белая сорочка. О том, что девушка мылась, говорили только чуть влажные кончики распущенных волос и блеск влаги на шее и ладонях.

Ничего не говоря, я встал со своего места и на ходу начал снимать рубашку. Эрен замерла, но я прошел мимо, в сторону ширмы, тихо бросив через плечо:

— Я сейчас тоже ополоснусь и приду. Я быстро.

Мне и в самом деле хватило нескольких минут. Вода уже была чуть теплая, так что я хорошенько умыл лицо и руки, сбросил с себя всю одежду и сполоснул тело, дважды окунувшись в прохладную воду и полив на спину из ковшика. Вылез из деревянной посудины, которая была тут за ванну, просто и без затей обмотал вокруг бедер льняную простынь. Смысла одеваться не было, нужно просто закончить с консумацией брака и ложиться спать.

Когда я вышел из-за ширмы, Эрен сидела на краю постели, сложив руки на коленях. Я еще раз окинул взглядом тонкую фигуру девушки, которая сейчас проступала из-под прилипшей к влажному телу сорочки, после чего прошелся по комнате и затушил большую часть свечей. Может, она будет меньше стесняться и тревожиться, если комнату будет освещать только пламя камина.

Подойдя к Эрен, я аккуратно положил ладонь ей на плечо. Девушка подняла голову, посмотрела сверху вниз, словно ожидала каких-то слов или приказов. Сначала я хотел ее раздеть, но понял, что лучше оставить все, как есть — полная нагота смущает, а ведь мы почти не знакомы. Моя простынь тоже пока осталась на месте.

Вместо слов я нежно коснулся щеки моей молодой жены, провел кончиками пальцев по ее шее, чуть тронул ключицу, выступающую через распущенную горловину. После этого я поставил колено на перину, а сам уложил Эрен на спину.

Действовал я так, словно передо мной была фарфоровая кукла, которая от любого неосторожного касания пойдет трещинами. Чтобы хоть с чего-то начать, я отбросил в сторону прядь волос девушки и коснулся губами ее шеи.

В нос сразу же ударил приятный, чуть мускусный запах женского тела. Белоснежная тонкая кожа, черные, чуть вьющиеся волосы. Моя ладонь опустилась на талию Эрен, а я сам, опершись на локоть, чуть навис над ней сверху.

Внутри уже поднималась горячая волна, от выпитого вина стало плясать перед глазами, а единственное, что я чувствовал — гибкое девичье тело подо мной. Я чуть подвинул вперед колено, проскальзывая между ног девушки и наклоняясь все ближе. Простынь, которой я обернулся, уже почти упала. Кончиками пальцев я провел по талии и бедрам Эрен до самых колен, ухватил край сорочки и потянул легкую, чуть влажную ткань вверх, попутно касаясь ладонью ее кожи.

Все шло хорошо. В своих мыслях я уже почти отказался от просто механической консумации брака, а вместо этого решил распалить и возбудить Эрен. Чтобы мы на самом деле смогли провести эту ночь в постели как муж и жена.

Я приподнялся на локте, с сожалением отстранившись от шеи девушки, чтобы поцеловать ее или хотя бы попытаться поймать ее тонкие алые губы, но единственное, что я увидел — бледная щека без капли румянца.

Эрен лежала подо мной, отвернув голову в сторону и безжизненным взглядом уставившись куда-то в сторону окна. Ее льдистые серые глаза сейчас были еще более пустые, чем у мертвеца — когда человек умирает, в его взгляде хотя бы навсегда замирает последнее сожаление, последнее жизненное стремление. Тут же я увидел лишь абсолютную пустоту.

И я понял: что бы я сейчас не делал, как бы не сжимал в своих объятиях, сколькими бы поцелуями я не покрыл все тело Эрен, даже на простом физиологическом уровне она мне не ответит. Ей все это было настолько омерзительно, что ее здесь и не было. Осталась только пустая кукла, тело, с которым я был волен поступать, как владелец волен поступать со своими имуществом — то есть совершенно не интересуясь мнением предмета.

От осознания, что Эрен не та женщина, бледность кожи и острота взгляда которой занимали все мои мысли мгновение назад, а лишь предмет для утех, всякое желание мигом испарилось. Я почувствовал даже что-то похожее на обиду, на предательство, хотя это было совершенно смешно и нелепо — мы оба не выбирали оказаться в этой комнате.

Я резко поднялся на колени, все еще не сводя взгляд с бездушного лица Эрен. Девушка вернулась, только когда я полностью отстранился — мои бедра, которые находились между ее ног, выскользнули прочь, а сам я встал с постели и направился к столу.

Я хотел похвалить эту девушку за великолепный маневр со старейшинами, но она не хотела мне отвечать.

Я хотел проявить нежность и облегчить для нее эту ночь, но она только сидела и молчала.

И даже когда я выбрал язык тела, ведь словами общаться у нас не получалось — она тоже от меня сбежала. Не физически, но морально.

Эрен была сейчас за моей спиной, но я все никак не мог ее коснуться, хотя и пытался, уже не раз пытался.

— Милорд…

Голос Эрен дрожал от тревоги. Я же ничего не говорил. Махнул еще пол кубка вина, придерживая спадающую с бедер простынь, взял со стола небольшой серебряный ножик для разделки буженины, который так и не пригодился за ужином.

— Милорд! Прошу! — вскрикнула Эрен, увидев у меня в руках нож. — Пожалуйста, вернитесь ко мне, я не хотела…

Она совсем не понимает, какой я человек? Я что, животное, которое по ее мнению пойдет на случку, потому что ему так сказали? Она видит во мне насильника?

Игнорируя испуганные мольбы девушки, хмуро, не имея сил что-либо объяснять, я просто полил ножик остатками вина из кубка — не спирт, но тоже сойдет — после чего махнул лезвием по внешней части левого предплечья, слегка пуская себе кровь. Дождавшись, когда у локтя соберется жирная капля, я наклонился над постелью и пролил алое на простынь, прямо рядом со стопами замершей в непонимании Эрен.

— Брак консумирован, простынь как доказательство у нас есть, — хмуро сказал я. — Ложитесь спать, Эрен, поговорим завтра.

Сам же я развернулся и пошел к камину. Опустился в кресло, оторвал кусок ткани от простыни на своих бедрах и перемотал предплечье. Налил еще вина, сделал большой глоток и посмотрел на слабое пламя.