Сентябрь 1939 (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 40

Шапошников отрывисто кивнул:

— Так точно, есть. На момент подхода к Стрыю 25-го танкового корпуса было установлено, что город занят немецкими частями — спешно готовящими его к обороне с востока. Командующий корпусом, полковник Иван Осипович Яркин принял решение атаковать с ходу, не дожидаясь, когда немцы успеют выстроить оборону. И, соответственно, не дожидаясь также пехотного сопровождения; пехота отстала на марше.

Поджав губы так, что те вытянулись тонкой линией и побелели, командарм продолжил:

— Танки передового отряда корпуса еще на подходе были встречены плотным огнем гаубичной артиллерии противника. А на дистанции в полкилометра — многочисленными германскими ПТО. На этой дистанции их 37-миллиметровое орудие способно взять броню танков БТ-7 в лобовой проекции, не говоря уже о «быстрых танках» ранних серий или Т-26… Тем не менее, и сами немцы не успели как следует окопаться и замаскировать свои батареи — вследствие чего большая часть их противотанковой артиллерии была выбита ответным огнем. Наши же танкисты сумели закрепилась на окраинах Стрыя — но наступать в город одними танками, без пехотного прикрытия, Яркин не рискнул.

— Потери?

Командарм первого ранга на мгновение запнулся.

— Большие потери, товарищ Сталин. Некоторые повреждения удалось восстановить своими силами — но в целом «бэтэшек» пожгли не меньше, чем во время вражеского авианалета.

Секретарь ЦК ВКП(б) не стал уточнять точное число сгоревших танков, или почему отстала первая моторизованная стрелково-пулеметная бригада, приданная корпусу. Устало потерев глаза, он не сколько приказал, сколько попросил:

— Продолжайте, Борис Михайлович. Что там во Львове?

Начальник Генерального штаба энергично кивнул, сместив указку на карте:

— Сегодня господствующая надо Львовом высота 374 «Кортумова гора» была атакована значительными силами 2-й танковой дивизии вермахта. Предварительно позиции бригады подверглись авиаудару противника, далее последовала мощная артподготовка немцев — в значительной степени подорвавшая обороноспособность защитников высоты. Комбриг Фотченков выбыл по ранению еще во время авианалета — ведя ответный огонь по самолетам из трофейного пулемета.

Иосиф Виссарионович невольно — и как-то невесело усмехнулся:

— И много настрелял комбриг?

— Довольно результативно пострелял Фотченков, товарищ Сталин. Ему удалось вложить точную очередь в крыльевой бензобак бомбера — после чего последний был вынужден эвакуироваться. Со слов свидетелей, подбитый «юнкерс» резко пошел на снижение — а в стороне, куда он улетел, была зафиксирована вспышка взрыва.

Сталин ничего не сказал, лишь удивленно поднял брови — в то время как Шапошников продолжил доклад:

— В атаке со стороны немцев участвовало порядка ста танков и до полка пехоты. Уцелевшие советские экипажи под началом комбата Акименко подпустили врага поближе — и открыли огонь, как только немцы подобрались к минному полю. Враг был вынужден совершить широкий фланговый охват высоты, подставив борта нашим танкистам. И на этом этапе экипажи «бэтэшек», чьи машины были замаскированы в капонирах, уничтожили двадцать один германский «панцер». Еще два накрылись на минах.

— Сколько было исправных советских танков?

— Восемь машин, товарищ Сталин.

Присутствующие в кабинете вождя переглянулись с некоторым удивлением и даже радостью, послышались негромкие возгласы — но командарм тотчас добавил ложку дегтя:

— Однако следует отметить, что большинство немецких панцеров — это или пулеметные танкетки, или машины с легкими автоматическими пушками. Последние реально эффективны против БТ-7 лишь на пистолетной дистанции, а против Т-26 — примерно за полкилометра. Пушечные же германские танки сожгли все наши машины; при этом в бою было зафиксировано попадание бронебойной болванки «сорокапятки» в лобовую проекцию одного из панцеров на дистанции в семьсот метров. Но добиться пробития не удалось! Следует отметить, что штатно «сорокапятка» пробивает тридцать пять миллиметров брони на дистанции в километр… Следовательно, у немцев, при общем обилии легких машин, также появились и танки с полноценной противоснарядной броней — по предварительным оценкам специалистов, достигающей пяти сантиметров.

Шапошникову, однако, коротко возразил нарком НКВД Лаврентий Павлович Берия:

— У немцев нет серийных танков с броней, чья толщина превышает тридцать миллиметров. Однако фиксируются случаи кустарного усиления лобовой проекции танков Т-4 дополнительным броневым листом.

Непродолжительную паузу, возникшую после замечания наркома, прервал хозяин кабинет:

— Продолжайте, Борис Михайлович.

Шапошников, прочистив горло, ответил необычно громко — словно на строевом смотре:

— Слушаюсь, товарищ Сталин! Итак, в первой фазе боя немцам удалось подавить все наши огневые точки на высоте — при потере четвертой части своих боевых машин. Выполнив фланговый обход слева, вражеские танки ворвались на высоту; в ходе боя последующего боя погибло более сотни наших кавалеристов, был подбит единственный пушечный броневик БА-10… В свою очередь, немцы потеряли два танка, подбитых броневиком — и еще три машины, уничтоженные красноармейцами. Последние широко использовали гранатные связки, бутылки с зажигательными смесями и польские противотанковые ружья. В частности, огнем из ПТР был подбит один вражеский танк.

Сделав короткую паузу, командарм продолжил:

— Однако обход немцев на правом фланге был остановлен огнем польского бронепоезда «Смелый» — а на левом германцев контратаковало прибывшее во Львов подкрепление 24-й лтбр, отправленное из Тарнополя еще ночью. Это семнадцать танков БТ-7 и шесть химических танков. Последние, впрочем, не успели принять участия в бою — а вот БТ-7, потеряв четыре машины в перестрелке с пушечными германскими панцерами, сожгли их. После чего огнем с полукилометровой дистанции последовательно выбили двадцать семь легких немецких машин, не потеряв ни одного танка! Одновременно с тем, в ходе ответного воздушного налета вражескую пехоту атаковало звено И-16; в свою очередь, ударом бомбардировщиков СБ из 55-го СББ уничтожены четыре гаубичные батареи врага, разгромлен и рассеян немецкий танковый резерв. В сущности, вторая танковая дивизия вермахта как боевое соединение более не существует… Однако в сторону Львова продолжает движение восемнадцатый армейский корпус в составе 3-й горно-егерской и 4-й легкой дивизии — в составе которой имеется батальон легких танков — а также отдельные части 1-й горно-егерской.

Завершая доклад, начальник Генерального штаба направил указку в сторону Бреста:

— В настоящий момент восточнее Бреста также фиксируются боестолкновения разведки 29-й танковой бригады Кривошеина и 19-го моторизованного корпуса Ганса Гудериана… В этих стычках наши танкисты уверенно берут верх. Также следует отметить, что боестолкновения во Львове и Стрые требуют тщательного анализа — но уже сейчас можно сказать, что имея превосходство над большинством германских танков, советские боевые машины по-прежнему остаются уязвимы к огню вражеской ПТО. А наличие у немцев серийных танков с полноценной противоснарядной броней…

Тут Шапошников бросил острый взгляд в сторону Берии.

— Либо машин, быстрая модернизация которых позволяет ее «нарастить», делают эти панцеры очень опасным соперником для нашей боевой технике. Как показали Львовские события, танки очень даже воюют с танками — а ведь наши «средние» Т-28, вооруженные орудием КТ-28, вообще не имеют бронебойных выстрелов в боеукладке! При столкновении с вражеской бронетехникой придется использовать шрапнель, поставленную на удар — последняя, правда, способна пробить до тридцати миллиметров брони… Но с модернизированными, пусть и кустарно, Т-4, шрапнели уже не хватит.

Не удержавшись, с места уточнил Ворошилов:

— Так ведь с прошлого года на Т-28 ставят модернизированное орудие Л-10, верно? На него же есть штатные бронебойные снаряды?

Шапошников согласно кивнул: