Последняя из рода (СИ) - Шах Ольга - Страница 45

- Да, конечно, - согласилась я, внутренне содрогнувшись, поскольку Полина как-то раз промолвила, что дедушка Маркас – не самый приятный человек. – Пожалуй, мне стоит отдать распоряжение, чтобы готовили ещё одни гостевые покои.

- Не стоит утруждать себя, милочка, - махнула бабка рукой с зажатой в ней вилкой. – Я уже успела распорядиться об этом с утреца. Хотя… домик-то у тебя немаленький, все поместимся.

- Что вы имеете в виду? – уже изрядно изнервничалась я.

Бабка подняла на меня голубые глаза и медленно проговорила по слогам:

- Ты, верно, запамятовала, что мой сын Мейсон и его недалёкая супруга наверняка тоже пожелают посетить твоё убогое жилище.

- А, ну да… - только и оставалось протянуть мне.

Собственно, приезд дедушки Маркаса до ужаса напоминал мне королевский парадный выезд. Как там в «Гардемаринах» было: «Ах, какой это был въезд! Шетарди привёз с собой пятьдесят пажей, камердинеров, ливрейных слуг! Мы привезли с собой всё: мебель, одежду, посуду, сто тысяч бутылок тонкого французского вина…». Вот и карета лорда Маркаса подъехала к крыльцу, а за ней тянулись телеги с какими-то штуковинами, заботливо скрытыми парусиной. Далее были телеги уже с людьми и какими-то мешками.

Из кареты шустро выскочил угловатый молодой человек, одетый в строгий чёрный сюртук и такие же брюки, а после показался и сам лорд Маркас, оказавшимся невысоким пожилым джентльменом со слегка волнистыми светлыми волосами и острым взглядом. Я присела и пробормотала приветствие, на которое он просто отмахнулся и жадно заозирался по сторонам и авторитетно заявил, что не сойдёт с места, покуда не узнает, для чего Катерина попросила его захватить по дороге вон тот обоз. Я потёрла руки – судя по всему, под этими тряпицами были обещанные сеялки-веялки-комбайны. Ну, и обслуживающий персонал, куда без них.

- Уверяю тебя, Марки, внутри будет столь же хорошо слышно, как и снаружи, - ликующим тоном отозвалась бабка и потянула милорда в сторону двери.

Глава 34

Глава 34

Деда два раза приглашать не пришлось, и он резвым козлом заскакал по высоким ступеням крыльца, по пути озвучивая просьбу определить его на постой в какой ни на есть чуланчик. Требования к чуланчику были особые: окна должны выходить на восточную сторону, поскольку дедушка частенько любил встречать рассвет, но при на окнах желательно иметь плотные шторы, поскольку иной раз солнышко с утра было лишним. А, да… это условие было не единственным. В общей сложности требования к покоям состояли из одиннадцати пунктов. Ну, и верный секретарь Берни, конечно же, должен обретаться где-то неподалёку.

Я, внимательно выслушав деда и задушив в себе тягу к рукоприкладству, сообщила на это елейным голоском:

- Боюсь, что из всего этого выполнимо только два условия!

- Вот как? – нездорово оживился лорд Маркас, в светлых глазах которого любопытство боролось с сомнением в том, что я вообще его слышала. – И какие же?

- Комнаты будут чистые. И штукатурка на голову не упадёт, скорее всего, - хмуро буркнула я, уже понимая, что дед Маркас не просто не подарок, но… даже очень не подарок.

Дедуся прищурился, готовя пламенную речь, но бабка радостно загоготала и посетовала на моё абсолютно безобразное воспитание, по пунктам указывая на мои недостатки, как то: бесконечная глупость, раздутое самомнение, хамоватость, неприятие авторитетного (читай, бабкиного) мнения и глупость.

- Ты уже говорила про глупость, - заметил Маркас, с наигранной жалостью смотря на леди Филиппу и бессовестно намекая на то, что пожилая дама стала заговариваться.

- Вам обоим и повторить не помешает, - радостно отрезала бабуся и первой плюхнулась в кресло около камина, придвинув к себе бумаги, над которыми мы корпели в последнее время.

На это заявление дед заметно скривился, но желание узнать подробности предстоящего действа пересилили его недовольство, так что он изволил присесть рядом и уставиться на меня в надежде «услышать что-то путное», как он изволил выразиться. Далее они с бабусей ещё чуток поскандалили, поскольку каждая из сторон была решительно настроена на отстаивание своего мнения (соответственно, дед сомневался, что в моей голове есть мысли, если я вышла замуж за Марка Харнера, бабка же утверждала, что это был мой самый глупый поступок, далее пойдёт по ниспадающей).

Я же, с жутким грохотом подтянув к себе старое массивное кресло, злобно осведомилась, желают ли они всё же услышать моё мнение. И в сотый раз стала рассказывать о несомненной выгоде всего предприятия. Лорд Маркас, сделавшись серьёзным и задумчивым, полистал мои корявые записи и довольно хмыкнул, откинувшись на спинку кресла.

- Как бы удивительно это не прозвучало сейчас, но иногда в твоей голове рождаются странные, но весьма дельные мысли, милочка. Я думаю, что готов поучаствовать в твоём деле и даже берусь реализовать пшеницу на рынке центральной Энландии. Но чур, треть моя!

При этом дед выглядел этаким меценатом, помогающим сирым и убогим исключительно в силу врождённого чувства доброты.

- Ха! Кто не успел, тот опоздал! – радостно возопила бабка и скрутила маленькую сморщенную фигу. – Мы тебя не затем звали, чтобы ты нам в дело третьим просился. Мейсон уже заинтересовался идеей Алины, так что большая часть зерна пойдёт на экспорт в Аурелию. Благо, что до неё ближе, чем до центральной Энландии. Я к чему это сейчас говорю… ты в своей богадельне, в Палате Лордов, то есть… уж поспособствуй снижению экспортных пошлин на зерно. А мы, так и быть, про тебя не забудем.

Ого! Так вот, стало быть, какую помощь бабуля планировала получить от деда Маркаса? Откат за подпись? Невольно потянуло на ностальгию… как же славно мне жилось в своём мире, где было всё так просто и понятно: ты заносишь одним, те в обмен за это протаскивают, согласовывают и выбивают. Ну, иногда приходилось делиться и чем-то более значительным, не спорю – наши власть предержащие деньги считают на удивление хорошо, хоть многие из них закончили только девять классов. И то с трудом…

Хотя, если быть откровенной, мысль о том, что снова придётся впрягаться и сочинять грязные схемы, не встретила в моей душе должного отклика. «Наверно, я старею!», - промелькнула вялая мысль, ничуть меня не расстроившая. Я посмотрела на высокие собачившиеся стороны с должной серьёзностью, заставив бабку внести уточнение:

- Ну, ладно-ладно тебе глаза-то пучить, Алинка! А тебе, Марки, я уж, так и быть, отсыплю десять процентов из своих двадцать, которые поимею с этого дела.

- Мы договорились всего на десять процентов, - я решительно мотнула головой и вздёрнула подбородок, решив сражаться за каждый гольден.

Это ж никаких денег не хватит на этих проглотов! Дед на мои слова злорадно расхохотался и невежливо ткнул пальцем в сторону леди Филиппы:

- Вот, значит, как ты со мной? Не зря я тогда, в молодости, на тебе не женился! Как чувствовал! – на что та стала раздуваться, как рыба-шар, и яростно махать кулаками, утверждая, что это она бы в жизни никогда не вышла замуж за столь мелочного крохобора.

Скандал грозил перерасти в рукоприкладство. И я бы непременно на это посмотрела. Но не сейчас, поэтому я решила принять посильное участие в разрешении этого конфликта:

- У меня созрела новая идея! Как насчёт того, чтобы не отправлять на экспорт зерно? Видите ли, переработанная продукция имеет гораздо более высокую себестоимость. Поэтому я думаю, что Айлин не откажется, если неподалёку с её лесопилкой на водном колесе я поставлю свою мельницу. Стану перемалывать зерно в муку и продавать на рынке, что на наших землях. Уж, поди, свёкор за это денег не попросит. А то и отвозить на рынок в город.

- Много ли ты так продашь? – возмутилась бабка и тревожно переглянулась с Маркасом. – Совсем не те масштабы, которые ты могла бы, если бы мой сын помог тебе с реализацией зерна в Аурелии или вон Марки в Энландии.

- Ничего, зерно полежит, не испортится! – решительно стояла на своём я.