Последняя из рода (СИ) - Шах Ольга - Страница 43

- Мариэлла, дорогая, - наша бабка радостно всплеснула руками и покачала головой, словно у неё разом заныли все зубы. – Ты выглядишь ещё хуже, чем обычно! Ты знаешь, никогда не слышала, чтобы чувство прекрасного с возрастом пропадало, как зубы.

Носорог в лице тётки гневно засопел, но не сразу решился, что возразить на это приветствие.

- Ваша протеже, герцогиня, посоветовала мне это платье, над которым только слепой сегодня не посмеялся, - наконец, со стоном выдавила она и обвиняюще ткнула в сторону несчастной Веры.

- Но я же отговаривала вас, леди, как могла, - собралась с духом и выставила вперёд подбородок та.

Я только мысленно застонала – возможно, как рекламщику нашей Верочке цены не было, но вот как психолог… - сейчас бедная тётка не в том состоянии, чтобы указывать на её ошибки. Поэтому я, успокаивающе улыбаясь разъярённой тётушке, задушевным тоном не заявила:

- Посмеялся? Разве? С чего вы это взяли? Да, я слышала, что лорд Касперли не только глух, но и ещё стал немного чудаковатым к старости. Так не будем же пенять ему за это!

- Не будем, - послушно повторила тётушка Мариэлла, но потом затрясла головой, словно стряхивая с себя наваждение, и злобно пробурчала, давясь окончаниями слов: - Я же не слепая, милочка! Все эти дамы, которые хихикали украдкой…

- Зависть – довольно распространённое чувство, - заметила я словно бы вскользь.

- А джентльмены, бросающие на меня сомнительные взгляды? – не унималась та.

- Ну, тут уж я никак это прокомментировать не могу… разве что заметить, что вы совершенно точно выделяетесь на фоне остальных дам. Не удивлюсь, если у вас не будет отбоя от кавалеров на сегодняшнем балу…

- Я… не танцую, - прошептала пунцовая тётушка и не совсем понимала, как ей без потери лица покинуть наше общество.

Помогла, как обычно, бабка.

- Оно и к лучшему, что не танцуешь, - скрипуче отозвалась бабуля и надула щёки. – Будем считать это актом сочувствия к твоим потенциальным партнёрам.

После чего бабушка, радостно улыбаясь, рассказала о том, что не было в Энландии и на пятьсот вёрст во все стороны учителя танцев, который бы не поставил на тётушке Мариэлле крест. Оказывается, у милой женщины две ноги и обе левые. Сама же тётка решила не дожидаться, покуда баба Филя решит рассказать что-то ещё и предпочла гордо удалиться, сохранив остатки гордости, в то время, как сама бабка, переведя взгляд на меня, задумчиво произнесла:

- А ты не такая уж и бесполезная, как я думала.

- То есть, не такая уж я и дура?! – порадовалась я этой странной похвальбе.

- Конечно же, дура! – приподняла брови домиком баба Филя. – Она же и дальше будет таскаться к Вере за тем, чтобы та помогла подобрать ей гардероб.

- Но теперь это уже будут проблемы частного порядка, не правда ли? – широко улыбнулась я – Да и Вера всегда может сказать, что просьбы леди Мариэллы слишком незначительны.

- А ты мне нравишься, детка! – отхохотавшись, внезапно заявила бабуся. - Слава Трём богам, ты не такая бесхребетная серая мышка, как моя невестка Джо, хоть и выглядишь беспросветной тихоней.

Мы все с облегчением рассмеялись – если бабка сказала, что я её понравилась, то всё не так уж и плохо. Только я против воли почувствовала огромное сочувствие к неведомой женщине – бабулиной невестке. Должно быть, у неё не нервы, а стальные канаты. Бабкину активность в больших дозах переносить было просто категорически невозможно.

- Ну, довольно! – окинув меня оценивающим взглядом, сама себе постановила бабуля. – Теперь, собственно, я хотела бы услышать причину, по которой мы тут собрались. И не нужно на меня смотреть взглядом одинокой коровы! Я стара, но не глупа.

Что же, я тоже всегда уважала деловой подход в людях. Мы постарались незаметно покинуть зал и забрести в одну из пустых комнат первого этажа. Я тут же шустро вытащила карту крепости Телемах вместе с прилегающими окрестностями, которую загодя увела из библиотеки Анндры, и свои записи, нацарапанные на листах плотной бумаги.

- Вот, прошу! Это некий бизнес-план. Я думаю, что мы могли бы заняться выращиванием пшеницы. Это не столь сложный процесс, как можно себе представить…

- Ты уверена в своих словах, девочка? – в потрясении пробормотала бабка, пролистывая мои каракули. – Большую часть зерна бы закупаем у россов, и они не спешат снижать цены, понимая, насколько это важно для нас. Конечно, что-то может дать Шверция и Саксонерия, но объёмы совершенно не те… Ты предлагаешь выращивать пшеницу самим? Никогда о том не думала. Нет, земли клана Харнер не могут дать тех объёмов, что были бы интересны Короне…

Судя по тому, что за всё время бабка ни разу не назвала меня идиоткой, идея ей понравилась, хотя…

- Хорошо! Представим себе… только представим! Что я согласилась на твою безумную идею. Что дальше? Земля принадлежит клану, ты планируешь отдавать львиную часть прибыли Анндре и всем его лентяям?

- Конечно же, нет, - возликовала я, в очередной раз радуясь своей дальновидности. – И крепость, и земли, которые ей принадлежат, только мои.

- Правильно ли я понимаю тебя, Алина, что ты оставила отца своего мужа с носом? Укусила руку, кормящую тебя? – в голосе бабки сквозили нотки… пожалуй, уважения.

- Вовсе нет, - отчего-то огорчилась я. – Я стану честно платить за работу, но не собираюсь просто так кормить нахлебников.

- Ну ладно-ладно, убедила! – бабка подняла руки в примирительном жесте. – Ты точно не такая уж идиотка, хоть и выглядишь дура дурой, - после недолгого молчания бабуся словно невзначай, осведомилась: - В твоём роду, часом, не было герских конунгов? Очень, очень много общего с моей невесткой Джо. – после чего, видя мой возмущённый взгляд, легко махнула рукой и широко улыбнулась: - Ишь ты, вскинулась она! Пошутила бабушка! А мысли у тебя стоящие… вот что. Я, пока суть да дело, у тебя поживу, пригляжу, может, мысль какую дельную подскажу. И не нужно, не благодари. Да, кстати… я завтра же напишу Мейсону. Что-то мне подсказывает, что его тоже заинтересует эта идея с посевами пшеницы.

- И дедушку Маркаса нужно поставить в известность, - уточнила Полина.

- Что? – отмахнулась баба Филя. – Что за глупости? Конечно, он уже в курсе того, что назревает что-то интересное. Полагаю, что он уже в пути. Правда, его секретарь Берни пытался возражать, мол, парламентская сессия в самом разгаре… да куда там… Сама посуди, если у нас всё выгорит с этой идеей – это же золотое дно!

- Как скажете, леди Филиппа, - с тоской пробормотала я после ощутимого толчка в спину от Елены. Нет, я, конечно же, была очень рада, что моя затея вызывает столько споров у сильных мира сего, но…

Пожалуй, девчонки были правы – очень, очень… милая старушка.

- Можешь называть меня, как и остальные эти хамки, бабой Филей, - усмехнулась она и озорно блеснула глазами. – Марк, хоть и спесивый, и самомнение у него… дай бог каждому, но человек нам не чужой. И ты теперь тоже. О моём процентике за помощь мы договоримся.

- А я-то думала, что вы со своих денег не берёте. Мол, ментальность у вас не та… - сама не знаю, почему, но меня распирало отличное настроение.

- А я-то думала, мы договорились, что я постарела, а не выжила из ума, - расхохоталась бабка, жизнерадостно подмигивая столпившимся у стола переживательно настроенным девчонкам.

Глава 33

Глава 33

Бал шёл своим чередом, представили дебютанток – молоденьких краснеющих девчонок, и объявили о том, что я стала частью клана Харнер, вызвав жидкие завистливые хлопки и внимательные взгляды со стороны досужих кумушек. В праздничной зале появился наместник государя в Дейтоне – невысокий и чрезвычайно подвижный мужчина с живыми глазами, крайне ласково сообщивший о том, как она счастлив лицезреть всё высокое собрание и о том, как он надеется на то, что поводы для встреч и впредь будут только радостные.

- Из худородных наместник будет, его дед шорником был, как я помню, или гончаром, вот и старается понравиться этим снобам. Затея, как ты понимаешь, зряшная, но стоит похвалить этого господина ходя бы за упорство…- заявила мне Филиппа, мало тревожащаяся о том, что её могут услышать, после чего тут же кивнула на высокого светловолосого здоровяка в отлично сшитом дорогом костюме, явного скотлинга. – О, Бойд МакКинон, бедняжка, - в тоне Филиппы сквозило явное злорадство, что не вязалось со словами сочувствия. – Снова заявился один. Оно и неудивительно, конечно…