( Не) Счастливый случай (СИ) - Марика Ани - Страница 25

У дверей палаты нас встречает уставший Аарон.

— Доброе утро, Ваше Сиятельство, — доброжелательно улыбаюсь, косясь на хмурого стража.

— Просто Аарон, Таня, — поправляет он, — Лео пришёл в сознание. И ведёт себя…

Герцог тяжко вздыхает.

— Я заранее прошу прощения за его поведение, — Аарон ещё несколько секунд стоит, держа оборону, но всё же открывает дверь и отступает, пропуская меня вперёд.

Леонель полулежит на высокой койке, укрытый серым пледом до самой шеи. Острый взгляд голубых глаз сразу же впивается в меня. Он оценивающе осматривает с ног до головы. Насмешливо губы кривит.

— Светлого дня, — стараюсь быть доброжелательной и, сцепив пальцы в замок, шагаю ближе.

Молодой мужчина закатывает глаза, выгибает голову назад и с хрипом бьётся затылком о подушки. Из его рта текут слюни. И на лицо явно какой-то эпилептический припадок.

— Лео! — к больному бежит его братец. — Гильермо, вызовите лекаря!

Оборотень тут же срывается из палаты.

— Сделайте что-нибудь! Чего вы стоите! — орёт на меня Аарон.

— Могу вам накапать успокоительную настойку из сон-травы и валерьяны, — флегматично отвечаю, смотря на эту игру одного актёра.

— Что вы такое несёте!

Пока герцог возмущается, блондин перестаёт биться в припадке, голову поднимает и смотрит с удивлением.

— Надо же, не сбежала, — хмыкает этот паяц.

— Ты притворялся! — распаляется здоровяк и нависает над родственником.

— Конечно притворялся, Ваше Сиятельство, — влезаю я, подходя ближе. Смотрю на притихшего мужчину. — В следующий раз сожмите руки в локтях и очень сильно пальцы в кулак. Они ведь у вас двигаются. Зубы, кстати, тоже при припадке лучше сжать. А если прикусите язык до крови, будет совсем натурально.

— Оригинальную сиделку ты мне нашёл, — ухмыляется блондинчик.

— Увы, вас неправильно информировали. Я не сиделка. Зови меня просто Таня, — отодвинув стул, присаживаюсь.

У Аарона дёргается уголки губ в подобии улыбки. Леонель же поднимает бровь, и в его взгляде появляется слабый интерес.

— Мне не нужна нянька, — огрызается мужчина и отворачивает голову к окну.

— Отлично, — отзываюсь я всё тем же ровным тоном. — Я и не собираюсь тебя нянчить. Но ты сам не встанешь. Значит, будешь терпеть моё общество и не только. Аарон, вам Таша рассказала о передвижном кресле?

— Да, мастера уже работают над ним, — кивает герцог.

— Отлично. Добавьте ещё специальную койку. Я сделаю наброски и объясню конструкцию. Он должен учиться двигаться сам, и это ускорит восстановление. А сейчас вам лучше догнать Гильермо. Иначе сейчас сбегутся все лекари госпиталя. А мне не хотелось бы их отвлекать.

— Сделаем. И если что нужно, говори незамедлительно и напрямую мне.

Лео нас вроде как не слушает, но слабо фыркает. И явно закатывает глаза. Мне, правда, не видно, но почему-то я в этом убеждена.

Как только герцог уходит, я встаю и подхожу ближе. Перехватываю мужскую руку. Блондин сразу же ко мне поворачивается. Смотрит испытующе и холодно.

— Делай там свой шаманство и свали уже, — требует цинично.

— Он с тобой что-то сделал, — тихо замечаю, водя ладонью по предплечью. — Не хочешь рассказать?

— Ты ещё и мозгоправ? Просто масса талантов. Может, снимешь эти тряпки и подлечишь чуть ниже? — Лео тянет плед вниз, открывая ноги.

— Ногами займёмся позже. Сейчас нужно определить, с чего начать., — делаю вид, что не понимаю намёков.

— Ты не поняла, — Лео перехватывает за пальцы и грубо прижимает всей ладонью к своему паху. — Вот здесь лечи. Давай, жрица. Подари капельку любви умирающему.

— Если ты подцепил инфекцию, уверена, у здешних лекарей есть нужные зелья или мази, — сжимаю с силой его достоинство, но понимаю, что чувствительности особо нет. Блондин даже не морщится. — О какой любви речь, если ты не чувствуешь ни черта?

Лео опускает взгляд и таращится на мой кулак с его причиндалами. Злится и грубо отталкивает. Не ожидая такого подвоха, вскрикнув, чуть ли не падаю на многострадальную пятую точку. Только под мышки подхватывает Гильермо.

— Леонель! — рявкает герцог, судя по всему, зашедший следом.

— Всё нормально, Аарон, — останавливаю и сдуваю прядь, упавшую на глаза. — Как я и думала, работа предстоит долгая и изнурительная. Пока Гильермо поможет Леонелю раздеться и лечь на живот, я нарисую вам конструкцию и поговорю с лекарями.

— Раздеться? Это ещё зачем? — подаёт голос молодой мужчина.

— Так надо. Не спорь, пожалуйста, и доверься Гильермо. Иначе придётся позвать ещё несколько помощников. Ты же не хочешь, чтобы они видели, как тебя лечит какая-то безродная жрица какой-то там богини любви.

— Пристрели меня, Аарон! — тяжко ноет блондин, уронив голову на подушки.

— Лео, — мужчина подходит к койке, склоняется над братишкой, гладит по макушке. — Всё будет хорошо, просто дай Тане вылечить тебя. Я всё обустрою, и уже сегодня ты вернёшься домой. Мы о тебе позаботимся. Ты встанешь на ноги. И никакой военной академии. Слышишь? Просто доверься этой женщине. Делай всё, что она говорит. Она вытащила тебя с того света.

— И прояви к ней уважение, иначе я лично отправлю тебя обратно, — мрачно так встревает Гильермо.

***

Леонелль

Глава 22

В госпитале я застреваю почти до вечера. Аарон разводит бурную деятельность и вызывает столько лекарей к своему невыносимому братцу.

— Тебе в помощь, — говорит он и уезжает домой оборудовать гнездо для наглого птенчика.

Эти лекари целый консилиум собирают и бурно обсуждают способы и возможности поставить Леонеля в кратчайшие сроки на ноги.

Я, конечно, понимаю, что герцог делает это из лучших побуждений. Хочет помочь родному человеку. Но вся эта братия совершенно не слушает меня. Относятся пренебрежительно и не считаются с моим мнением.

— Мы ценим ваше участие, но будьте добры, не вмешивайтесь, лира, — отмахивается один из них. Кажется, это был главный королевский врач. И Рома хотел, чтобы я работала с этим типом?

А главврач этого госпиталя и вовсе предлагает мне съездить к другому пациенту на дом. Полечить затянувшуюся простуду.

— Ты так и будешь молчать и глотать? — спрашивает Гильермо, возвышаясь за спиной со скрещенными на груди руками. Раздражённо разворачиваюсь и бровь выгибаю. Он глаза закатывает и продолжает с тем же спокойно-раздражающим тоном: — Поставь их на место. Ты — сила и глас. Ты Верховная или где? Или дай мне это сделать.

— Я знаю, как ты это сделаешь. Нет уж, просто помолчи, — шиплю и снова разворачиваюсь к дискутирующим мужчинам, а те даже не замечают нашей перепалки.

Всё сводится к тому, что, по мнению этих недоврачей, Лео никогда не сможет ходить. Даже если они прооперируют его, шанс выживания после операции мизерный. А магию такую ещё не придумали. И, естественно, никто не хочет брать на себя ответственность за такой сложный случай. Ведь если пациент умрёт, то лекарь совершенно точно потеряет и репутацию, и голову. Герцог со свету сживёт бедолагу.

— Мне это надоело! — хлопаю по столу, прекращая балаган.

— Лира, — снисходительно улыбается один из лекарей.

— Помолчите! — перебиваю его, стирая дурацкую улыбку с морщинистого лица. — Леонель Роутфорд под моим попечением. Вас пригласили в помощь, но знаете что? Она мне не нужна! Я отказываюсь работать с вами, снобами и сексистами.

— Да как вы смеете…

— Через месяц Леонель встанет на ноги и станцует на королевском балу, — запальчиво высказываюсь и морщусь от болезненной хватки оборотня на плече.

— Ха, а вы шутница! — журит главврач.

— Всего доброго, господа. Меня ждёт пациент, — встав, пихаю в грудь Гильермо. Достал уже! То кусается, если в волчьем обличии, то щиплет и сжимает до боли, если в человеческом.

Но на этом всё не заканчивается. Когда я возвращаюсь в палату к Лео, он продолжает отпускать двусмысленные шуточки. Огрызается. И всячески выводит из себя. Но я держусь. А Гильермо приходится выпроводить из комнаты. Иначе мой пациент отправится к праотцам раньше, чем встанет на ноги.