Черное Сердце (ЛП) - Уэзерли Анна-Лу - Страница 27

Когда я возвращаюсь в нашу с Рейч пустую квартиру после похода по дорогим магазинам, я готовлю себе горячую ванну, ставлю в микроволновку одно из тех восхитительных готовых блюд, которые напоминают мне, что я одна, и зажигаю свечу Джо Мэлоун. Мне становится страшно, поэтому я решаю выпить. Я представляю, как напиваюсь, заглушая свои чувства, чувства, которые привели к мыслям — темным, мрачным мыслям, которые уже уводят меня туда, куда я не хочу идти. Крейг Мазерс — живой, дышащий свободой человек, живой и невредимый, а Рейчел все еще мертва.

В квартире холодно, и я включаю отопление. Сейчас апрель, и это немного угнетает. Рейчел всегда хотела жить в теплом климате; мы много говорили об этом. Ей нравилась Калифорния; Лос-Анджелес подошел бы ей до мозга костей, «прямо на моем бульваре», как она любила говорить. Босоногая и богемная, она была создана для пляжной жизни, и ей бы понравилось кататься по открытым дорогам на велосипеде. Думаю, я бы боролся немного больше. «Я еще разбужу в тебе цыганку, Дэнни Райли», — говорила она мне, и я отвечал, что мог бы быть как тот Пончорелло из «Чипсов», разъезжающий взад-вперед по шоссе. В детстве мне нравилось это телешоу. Интересно, заметил ли кто-нибудь еще, насколько актер, сыгравший его, похож на Бруно Марса, по крайней мере тогда. Настоящим пин-апом был Пончерелло. Все девочки из моей начальной школы были влюблены в него, и я с некоторым сожалением думаю, снимая пленку с моего приготовленного пастушьего пирога и наливая себе слишком щедрый бокал «Нэйт Джек энд айс», как он выглядит сейчас. Я подумываю о том, чтобы погуглить его, Пончерелло, но тут мой телефон подает звуковой сигнал. Это Фиона упоминает, как приятно было увидеть меня сегодня, что я перевожу как ее желание узнать, в порядке ли я после того, что она мне рассказала. Она также желает мне удачи с онлайн-знакомствами, что очень мило с ее стороны после того, как она сегодня эффектно заблокировала мне член, или как там это сейчас называют дети. Она говорит, что возвращение туда пойдет мне на пользу. Это напоминает мне о сообщении кокетливой Флоренс. Полагаю, я должен согласиться на свое предложение поужинать, хотя, должен признать, со мной такое случается нечасто… У меня сложилось отчетливое впечатление, что она бы пропустила ужин. Я смотрю на время: уже полночь. Слишком поздно отправлять сообщение. Согласно «Правилам Рэйчел», как я их называл, женщины рассматривали сообщения в любое время после 11 вечера как секс по вызову. Мне нравились ее правила; в них был смысл. Как бы я хотел прожить по ним всю жизнь. Я бы соблюдал каждое правило.

Вместо этого я решаю написать Кокетке Фло завтра. В любом случае, я сомневаюсь, что она ждет моего звонка. Тем не менее, когда я залезаю в ванну и принимаюсь за Джекпот, я не могу не думать о том факте, что у меня не было секса почти два года. Мое тело жаждет этого, ну, во всяком случае, определенная его часть, не желающая быть грубой. Но, хотя я и шучу, я действительно скучаю по прикосновениям женщины; прикосновение кожи к коже, мягкие волосы, лежащие у меня на груди… Это не просто животный акт, я тоже скучаю по близости. И все же, как бы сильно мои физические потребности ни кричали, чтобы их услышали, мой разум продолжает заглушать их., потому что знаю, где-то глубоко внутри себя, Я знаю, что если бы я прикоснулся к другой женщине, даже без какой-либо глубокой эмоциональной связи с ней, часть меня отпустила бы Рейчел. И если честно, я бы на самом деле не хотел спать с женщиной, с которой не чувствовал глубокой связи; это было бы все равно что предать Рейч еще больше. Итак, я в жопе — или, скорее, я не в жопе — как бы вы на это ни смотрели. Думаю, я просто не готов, и меня пугает, что я, возможно, никогда не буду готов. Итак, я мастурбирую, мне нужно как-то сбросить давление. Только в последние несколько месяцев мое либидо вернулось, постепенно просачиваясь, притяжение, которое я не могу игнорировать, но которое заставляет меня чувствовать себя виноватым и мрачным. Я не хочу чувствовать себя возбужденным без нее, я не хочу приходить один. Я думаю о ней, когда делаю то, что делаю; я представляю ее кожу на своей, ее интимный аромат и то, что я чувствовал внутри нее. Когда я закрываю глаза, я представляю свои пальцы на ней, держащие ее за бедра, в то время как она лежит на мне сверху, глядя вниз… Ее дыхание становится тяжелее, ее маленькие груди мягко подпрыгивают, соски напрягаются, когда мои губы соприкасаются с ними. Я близок к оргазму, я чувствую, как нарастает знакомое ощущение в моем животе, направляя меня к нему, и я смотрю на ее лицо, на эти большие широко раскрытые глаза и густые ресницы, россыпь веснушек на переносице… «Ммм, ммм, да…» ее звуки заводят меня, и когда я кончаю, я представляю, как снова смотрю на Рейчел, но на этот раз ее лицо немного изменилось, ее голос тоже: «Может, снимем отель, Дэниел?» Ты хочешь трахнуть меня, Дэниел?»

Это больше не Рейч, это Флоренс… Флоренс Уильямс.

После этого я замираю на мгновение, виновато стираю видение из головы и ставлю свечу Джо Мэлоун на бортик ванны; после этого я добавляю немного масла в воду, не слишком много; я не хочу пахнуть, как сумочка для тарталеток, как говорят парни из соседнего квартала. Сейчас я думаю о Найджеле Бакстере; я тоже не хочу думать о нем, но я думаю, я ничего не могу с этим поделать. Бакстер предал свою жену, бедную, ничего не подозревающую, верную Джанет; он поддался своим самым низменным плотским желаниям, и это впоследствии привело его к неосознанной гибели. Убит в ванне, точно такой же, как та, в которой я сейчас нахожусь. Танцуй с дьяволом, и твои ноги обожжутся, как всегда говорит мой папа.

Джекпот уже ударил мне в голову, поэтому я делаю еще один глоток и погружаюсь в теплую маслянистую воду. Бакстера убили не из-за денег; к его банковскому счету никто не прикасался, и в его заявлениях нет никаких необычных или необъяснимых снятий средств. Его не шантажировали, что было бы очевидным мотивом, учитывая его предполагаемую склонность к девиантному поведению. Я снова думаю о медведе, о его маленьких черных глазках, блестящих, как бусинки. Визитная карточка убийцы. Златовласка. Она оставила ее там, как делают многие убийцы, по какой-то причине. Но по какой? Если бы беднягу шантажировали не из-за денег, тогда зачем?

Я испытываю облегчение, когда снова слышу голос Рейчел: «Иногда, Дэнни, нет никаких «почему»».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Дилейни уже начал брифинг, когда я вхожу в комнату, и я киваю ему, чтобы он продолжал. Я не могу точно вспомнить Мартина Дилейни. Дело не в том, что мне не нравится этот человек или я его не уважаю, потому что это так, по обоим пунктам. Он упорный молодой полицейский и до сих пор зарекомендовал себя как эффективный номер два, но есть в нем что-то, чему я не доверяю полностью, не так, как Дэвису, я доверяю Люси Дэвис, но я знаком с ней не больше, чем с Делани. Дэвис тоже упорный полицейский, но почему-то я чувствую, что она на моей стороне, что она работает на благо команды. Что-то в Дилейни заставляет меня думать, что в первую очередь он работает на благо самого себя, как будто хочет, чтобы его заметили, скорее ищет славы. Возможно, я несправедлив, но я чувствую, что в нем есть что-то неискреннее. Это неуловимо, но я чувствую это, заботу о его словах, заботу о том, чтобы даже его самые маленькие победы были востребованы. Я пока не могу преуменьшить его вклад в это дело, отдав должное. Но все же я тайно слежу за Делани, потому что что-то подсказывает мне, что я должен. Что-то подсказывает мне, что он тоже внимательно наблюдает за мной, ожидая, когда я оступлюсь.

«Продолжай носить сумочку, да, Дэвис?» Он кивает ей, его тон властный.

«Я отслеживаю покупки, сделанные в Великобритании за прошлый год, но там достаточно подделок, чтобы поддерживать eBay в бизнесе в течение следующих десяти лет». Она обращается ко мне первой и называет меня педантичным, но это доставляет мне крошечную толику удовлетворения.

Делейни собирается говорить, но я успеваю первым». Есть что-нибудь от коллег Бакстера? Какие-нибудь разногласия, интрижки, неудачные сделки, у кого-нибудь вендетта?